Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

Турвиль – единственный выдающийся исторический деятель среди моряков той поры, за исключением вновь активизировавшихся каперов во главе с Жаном Баром. Среди англичан на экстраординарные способности не может претендовать ни один из отважных и предприимчивых командиров эскадр. Турвиль, прослуживший к этому времени на флоте почти тридцать лет, сочетал в себе качества моряка и военного. С необыкновенной храбростью, блестящие примеры которой Турвиль демонстрировал в юности, он действовал в дальнейшем повсюду, где вел боевые действия французский флот, – во время англо-голландской войны, в Средиземноморье, против пиратов побережья Северной Африки. Дослужившись до адмирала, он лично командовал всеми самыми большими эскадрами, отправлявшимися в море в первые годы этой войны. Турвиль использовал в командовании флотом научные знания по тактике, опиравшиеся на теорию и практику, и добавил к этому практическое освоение морского дела, что необходимо для применения тактических принципов в мореходстве с наибольшей пользой. Но, наряду с этими выдающимися качествами, Турвилю, видимо, не хватало того, чего не хватает многим военачальникам, – способности брать на себя всю ответственность[66]. Осторожность в преследовании Турвилем союзников после сражения при мысе Бичи-Хед, хотя и трактуемая по-разному, проистекала из того же самого свойства характера, что побудило его через два года довести свой флот до полного разгрома в битве при мысе Ла-Хог (Аг) (автор пристрастен. В Ла-Хоге Турвиль потерял 12 кораблей, которые, будучи блокированными, были сожжены гребными судами англичан; перед этим же Турвиль, имея 44 корабля, выдержал натиск 88 кораблей врага. Остальные 32 французских корабля спаслись. – Ред.), поскольку он руководствовался приказом короля. Он был достаточно храбрым для любого дела, но недостаточно сильным, чтобы нести тяжелые последствия. Фактически Турвиль был провозвестником осторожной и искусной тактики грядущей эпохи, но все еще сохранял импульсивное стремление к жаркой схватке, которое было характерно для флотоводцев XVII столетия. После сражения при Бичи-Хеде Турвиль, несомненно, считал свои действия весьма удачными и чувствовал удовлетворение. Но он не смог бы вести себя так, как вел себя в этом сражении, если бы следовал принципу, выраженному Нельсоном: «Захвати мы десять из одиннадцати кораблей противника, позволив одиннадцатому кораблю уйти при сохранении возможности захватить и его, я никогда бы не считал такой день удачным».

Через день после сражения при Бичи-Хеде с его существенными, но все же частичными результатами дело Якова II в Ирландии было проиграно. Армия, которую Вильгельму III позволили беспрепятственно перебросить туда, превосходила по численности и боеспособности войска Якова II, так же как и Вильгельм III как вождь был выше экс-короля. Людовик ХГУ рекомендовал Якову II избегать решительного сражения, отступив при необходимости в центральную часть страны, население которой было полностью ему предано. Весьма сомнительной, однако, была бы польза от бегства экс-короля из ирландской столицы после пребывания в ней больше года, учитывая все негативные последствия этого. Гораздо более целесообразным было бы воспрепятствовать высадке войск Вильгельма III. Яков II попытался защитить Дублин, заняв оборону по берегу реки Бойн. 11 июля там сошлись две противоборствующие армии, следствием чего стало полное поражение Якова II. Сам экс– король бежал в Кинсейл, где обнаружил те десять фрегатов, которые предназначались для патрулирования пролива Святого Георга. Он сел на корабль и снова укрылся во Франции, адресуя Людовику XIV просьбы развить успех сражения при Бичи^еде посредством высадки французских войск в самой Англии. Людовик XIV раздраженно отказал в этих просьбах и распорядился, чтобы войска, еще остававшиеся в Ирландии, срочно возвратились во Францию.

Шансы на восстание в интересах Якова II, по крайней мере на побережье Ла-Манша, если даже существовали, то сильно преувеличивались воображением экс-короля. После благополучного отступления союзного флота в Темзу (15 кораблей из 60. – Ред.) Турвиль в соответствии с указаниями французского короля совершил несколько демонстративных высадок на юге Англии, но они отнюдь не способствовали успеху дела Стюартов.

В Ирландии сложилась иная обстановка. После битвы при Бойне ирландская армия, включавшая французский контингент войск, отступила к Шаннону и снова здесь закрепилась. Между тем Людовик XIV, отойдя от первого приступа гнева, продолжал посылать в Ирландию подкрепления и провиант. Однако активизация войны на континенте не позволяла ему оказывать достаточную поддержку ирландцам. Война в Ирландии завершилась через временной промежуток чуть больше года поражением при Агриме и капитуляцией Лимерика. Битву при Бойне, которая из-за специфичной религиозной окраски приобрела некоторую преувеличенную славу, можно считать датой прочного утверждения королевской власти Вильгельма III. Тем не менее более справедливо было бы сказать, что успех Вильгельма III, а также успех Европы в войне Аугсбургской лиги против Людовика XIV были предопределены ошибками морской войны французов в 1690 году, хотя в этой войне французы добились наиболее значительного отдельного успеха за все морские войны с англичанами. Что касается наиболее впечатляющих военных операций, то любопытно заметить следующее. Турвиль отправился в море через день после отбытия Вильгельма III из Честера. Он выиграл сражение при Бичи^еде за день до битвы при Бойне. Но реальная неудача в войне состояла в том, что французы позволили Вильгельму III беспрепятственно переправить большое количество войск в Ирландию. Для французов более выгодно было бы позволить ему перебраться в Ирландию без столь значительного количества войск. Итог ирландской войны состоял в благополучном утверждении Вильгельма III на английском троне и укреплении англоголландского альянса. Альянс двух народов под одной короной стал, благодаря их способностям в коммерческой и морской деятельности, а также богатству, добытому ими морской торговлей, залогом успешного ведения войны их союзниками на континенте.

1691 год выделяется только одним большим морским событием. Это было крейсерство Турвиля, получившее впоследствии известность во Франции как крейсерство «в открытом море» или «вдали от берега». Память о нем, как блестящем примере стратегического и тактического мастерства, до сих пор хранится французскими моряками. Резервная сила, уже отмеченная как отличительная черта наций, морскую мощь которых составляли не просто военные учреждения, но также характер и профессиональные склонности людей, теперь начала проявляться в действиях союзников. Несмотря на поражение и потери в сражении при Бичи^еде, союзный флот вышел в море в 1691 году в составе 100 линейных кораблей под командованием адмирала Рассела. Турвиль смог собрать только 72 корабля, то же количество, что и годом раньше. «Он покинул Брест с ними 25 июня. Поскольку противник еще не показывался у берегов Ла-Манша, он выбрал район крейсерства у входа в пролив, рассылая дозоры во всех направлениях. Получив известие, что союзники сосредоточились у островов Силли для охраны конвоя, ожидавшегося из Леванта, Турвиль без колебаний взял курс на побережье Англии, где также ожидался подход другого каравана торговых судов с Ямайки. Обманув английские крейсеры ложными курсами, Турвиль вышел прямо на караван, захватил несколько торговых судов и рассеял караван до того, как подошел Рассел, чтобы дать ему бой. Когда наконец Турвиль оказался перед флотом союзников, он так умело маневрировал, держась на ветре, что противник, увлеченный в открытый океан, потерял 50 дней, так и не найдя возможности навязать сражение. В это время французские каперы, рассредоточившись по Ла-Маншу, гонялись за торговыми судами противника и охраняли французские конвои, направляемые в Ирландию. Утомленный бесплодными попытками обнаружить французов, Рассел направился к побережью Ирландии. Турвиль, обеспечив охрану возвращавшихся французских конвоев, снова встал на рейде Бреста».

Реальные трофеи, захваченные флотом Турвиля, оказались незначительными, но его содействие войне французов на уничтожение торговли, его роль в отвлечении внимания союзников очевидны. Тем не менее потери английского торгового флота в данном году были не столь велики, как в следующем году. Главные потери союзников, видимо, пришлись на голландскую торговлю в районе Северного моря.

Две войны, континентальная и морская, хотя и велись одновременно, тем не менее не зависели друг от друга. Для нашего исследования нет необходимости в рассмотрении операций сухопутной войны. В 1692 году произошло большое несчастье с французским флотом, известное как поражение в битве при мысе Ла-Хог. В тактическом отношении эта битва сама по себе не имеет большого значения. Ее реальные итоги преувеличены, но народная молва сделала ее одним из самых знаменитых морских сражений в мире, и, следовательно, эту битву нельзя проигнорировать.