Право на жизнь (СИ) - Гущина Яна

Михаил замолчал. Пока рассказывал, он ходил кругами, а теперь остановился и сел на свой стул. Его плечи опустились, будто под гнётом воспоминаний.

- Но мы же договорились встретиться у реки в предгорьях, - заметил Борис. Он даже не садился, а осматривал нехитрое прибежище. То гамак подёргает, словно проверяя на прочность, то потолкает деревья, растущие прямо в полу. - Вижу, что лучше, чем здесь, вы бы нигде не расположились. Так что понятно, почему выбор пал на заброшенный город. Только вот договорённость была иная и здесь вас могли бы не найти.

- Но вы же нашли, - подключился к беседе Юра - коренастый мужчина средних лет с рыжими волосами и заострённым черепом, будто вместо головы у него было яйцо. Я так поняла, что он, Михаил и ещё несколько человек стали лидерами беженцев.

- Это чистая случайность, - заверил его Борис, угомонившись и подсев к нам. - Так уж вышло, что мы набрели на водопад, и нам было легче спуститься вниз по течению, чем идти вверх. Вот и оказались здесь.

- Только почему вас так мало? - не понял Юра, подозрительно разглядывая нас. Видимо, мы не внушали ему доверия. Он даже покрепче стиснул автомат, лежащий у него на коленях. - Может, вы всё врёте? Очень странно, что вы сильно отличаетесь от нас.

- Чем же? - не понял Влад.

- Больно холённые.

- Холённые? - Влад аж переспросил. Действительно, про нас можно было думать что угодно, но не то, что мы холённые. - С чего ты взял?

Юра, не расставаясь с автоматом, встал и прошёлся по залу. Было видно, что он совершенно не доверяет нам. Мышцы подрагивали, походка настороженная, будто у тигра, готовящегося к нападению. Его настрой разделяла ещё пара человек, но, судя по тому, что Михаил сидел расслабленно, сложив руки на столе, а автомат оставил в стороне, он не был на стороне чрезмерно подозрительных друзей.

Однако настрой Юры передался окружающим. Нас обступили человек десять, будто страшась, что мы подскочим и убежим, а то ещё хуже - нападём!

- Спокойно, мы свои, - сказал Борис, понимая, что обстановка взрывоопасная.

- Что с вами? - гаркнул Михаил на своих друзей. - Хватит подозревать их!

В зале было человек пятьдесят, и каждый с любопытство смотрел на нас. Их внимание ничуть не досаждало мне. Наоборот, я чувствовала себя в кругу друзей. И если бы не недоверчивость Юрия и десятка его единомышленников, то меня бы всё устроило.

Глава 25

Юра тем временем заходил кругами, будто охранял границы своей территории. Остановившись у лестницы, глянул вниз, убеждаясь, что за нами не пришли ещё вооружённые люди, и после этого проговорил:

- На вас одежда чистая, много оружия, ваши женщины одеты в брюки и рубахи, а вы сами выбриты и пострижены. Подозрительно всё. Уж не врёте ли нам?

Влад нахмурился. Видимо, ему совсем не нравилось, что нас подозревают в сотрудничестве с захватчиками. Будто сама мысль о том, что мы можем быть с ними заодно, была противна ему. Но Юрий ждал ответа.

Пришла пора рассказывать о себе. Мы постарались подробнее описать все свои злоключения. Поведали о том, как большая часть пленников бежала в другую сторону от железнодорожного полотна, как мы сами попали в плен к охранникам послеаварийной атомной станции. Про то, что негодяи сделали с Ксюшей и Таней мы умолчали, сказав, что просто им выдали более удобную одежду. Мы, не сговариваясь, решили, что всем необязательно знать, что на самом деле их изнасиловали, изодрав одежду в клочья, и поэтому дали новую. Опустив это, сразу перешли к рассказу о Джеймсе Фрейзере и о его желании построить бункер и возродить человечество.

- Только мы ему не особенно верим, - подытожила Таня, греясь в объятиях Влада. - Какой-то скользкий тип. Ощущение, будто у него какая-то своя миссия, о которой кроме него никто не знает.

- А то, что бритые, да стриженные, - в заключение сказал Алекс, - так это оттого, что у нас есть ножницы и бритвы. Не хотели зарастать сильно, а то с бородой одни хлопоты.

- Но почему вас так мало? - допытывался Юрий, прищурившись, разглядывая нас. - Если не верили Фрейзеру, то надо было пристрелить его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Он был не один. С ним было трое охранников со станции.

- И что? - голос Юры отдавал холодным презрением. - Я так понял, что вас было человек пятьдесят. И вы не могли укокошить Фрейзера с его охранниками? Что за чушь! Ни за что не поверю.

- Ну и не верь! - взорвалась я. Мне настолько надоели его подозрения, что хотелось развернуться и уйти отсюда, лишь бы не видеть и не слышать этого человека. - Мы не убийцы. Кто захотел покинуть лагерь Фрейзера, все здесь. А кто выбрал его предводительство, остались с ним. Он-то, вроде, добро хочет творить, вот люди и поверили в его благие намерения.

- Если он такой хороший, так чего вы не остались с ним? - Юра начал задавать одни и те же вопросы только в другой формулировке, будто хотел поймать нас на лжи.

- Ты вот тоже, вроде, хороший, - напустилась я, не сумев промолчать, - но почему-то мне думается, что в твоём обществе нам не понравится. Устроил допрос с пристрастием. Раз не веришь нам, то мы пойдём дальше. Никому своё общество навязывать не собираемся.

Замолчав, поняла, что, может, у друзей совсем иное мнение и для них было бы великой радостью остаться с Юрой, лишь бы завершить наши странствия.

Повисла напряжённая тишина. Никто из наших не проронил не слова. Кажется, они были согласны со мной.

- Отстань от них, - велел Михаил, вставая со стула. Он подошёл к Юре и отобрал у него автомат, будто тот уже собрался палить в нас. - Не видишь, они устали с дороги, да ещё мы их не сильно дружелюбно приняли.

Улыбка мужчины затерялась в густых усах. Он, явно, был рад нам. Судя по всему, он был главнее Юры, так что нам повезло.

- Миш, ты чего, совсем потерял бдительность? - Юра продолжил возмущаться. Скорее бы уж заткнулся, а то раздражает так, что я готова голыми руками придушить этого въедливого человека! - Неужели не видишь, что они темнят! Сам подумай, если бы пришёл к нам кто -то, кто защитил от охранников, дал бы свободу и вылечил от всех хворей, ты бы разве бежал от такого человека? Да ещё он и бункер хочет строить, в котором не будет ни радиации, ни хищников, ни охранников. Это же просто рай на земле! Можно жить и развиваться, не опасаясь нападений и плена. Единственное, что требуется, это плодиться и размножаться! Скажи, Миш, разве в России было не так? Разве там были иные правила? За нас всё делали роботы, а мы лишь наслаждались жизнью, да производили потомство.

- Молчи уж! - не выдержала я, вспыхнув, как спичка. - Потомство он производил! Нашёлся производчик! Как и любой мужик, ты от «производства» получал лишь удовольствие, а расхлёбывать последствия приходилось женщинам!

Он смерил меня холодным неприязненным взглядом, противно ухмыльнулся и заявил:

- Ну, извини. Не думал, что ты не получаешь удовольствия от «производства».

Я почувствовала, как запылало лицо от гнева. Вот козёл! Ещё и насмехается! Знает же, что речь идёт о беременности и родах, а не о процессе зачатия. Нет уж, с этим человеком я никогда не смогу поладить!

- Хватит пререкаться! - вмешался Михаил, не дав мне нагрубить Юре. - А то ещё немного и подерётесь! Каждый из вас прав по-своему. С позиции женщины рождение детей выглядит по-иному, нежели с позиции мужчины. Так что я понимаю тебя, - он по-доброму улыбнулся мне, смягчив мой боевой настрой. - Но это не меняет положения дел, и все мы понимаем, что для возрождения жизни на земле нужно много детей, которых рожать некому кроме наших женщин. По поводу Фрейзера ничего не могу сказать. Ни хорошего, ни плохого. Тёмная лошадка. Он может стать нашей поддержкой и опорой, а может стать новым тюремщиком. Так что я не готов пока решить что делать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А что ты собрался делать? - не понял Толик.

- Я ничего не собираюсь делать, - в тон ему ответил Михаил, ставя автомат Юры у соседнего столика. - Фрейзер сам всё сделает. Думаю, рано или поздно он найдёт нас. Уходить отсюда мы не собираемся, так как за пределами города мы уязвимы. Как только он появится тут, мы выясним его намерения.