Браслет Агасфера - Владимир Синельников

Дорога от Кэлла — столицы одноименной провинции — до Эпина была не в пример лучше той, по которой Киру довелось добираться на Запад. Эта была вымощена плотно пригнанной друг к другу брусчаткой, кустарник по обочинам вырублен. Лес, временами вплотную подступающий к дороге, и тот имел облагороженный вид. Никакого тебе сухостоя или поваленных деревьев. А в одном месте Киру даже встретилось специально оборудованное место для ночевки. Он был еще очень мало знаком с имперскими порядками в целом, но тот малый кусок местности, что ему довелось увидеть ранее, и дорога, по которой он передвигался сейчас, отличались как небо и земля.

Единственное, что ему не понравилось, — так это наличие стражников. До заката на тракте попались два встречных патруля по четыре человека в каждом. О том что это был именно патруль, а не какие-нибудь наемники, говорили одинаковая форма и вооружение. Они спокойно и в то же время очень внимательно ощупали взглядами встречного всадника, и, хотя ничего больше не предприняли, Киру от такого повышенного интереса к собственной персоне стало как-то очень неуютно.

Он прикрыл глаза, вспоминая карту Мерианской империи, по настоянию Банна заученную им наизусть. Нет, в Эпин вела только одна дорога — из столицы провинции. И каждый, кто хотел попасть к оружейникам, вначале должен был добраться до Кэлла. Странная ситуация: город, изделия которого славились на всю империю, должен бы иметь не одну и не две дороги, а как минимум десяток. Ведь туда стремилось попасть столько народа. Но что было, то было... А посему из Эпина, скорее всего, придется выбираться по бездорожью. Иначе внимания местной стражи избежать не удастся.

До города Кир добрался уже в потемках. Недолго думая, он остановился в одном из постоялых дворов недалеко от городских ворот, наметив себе на утро более внимательно оглядеться и обязательно сменить место ночлега. Он даже не остался в общей зале, попросив хозяина подать ужин прямо в комнату.

Фарук

С первыми лучами восходящего Сиба Кир отправился на знаменитый эпинский рынок. И то, что он там увидел, лишило его не только аппетита, но и ввергло в глубокое уныние. Он брел между рядов и лавок, скользя взглядом по разложенным на них многочисленным орудиям убийства. Топоры, секиры, глефы, алебарды, чеканы различных форм и размеров поражали воображение. Тут сразу чувствовалась рука настоящего мастера. Каждый предмет ак и просился в руки. А уж когда Кир дошел до ряда, к торговали мечами и кинжалами... Даже самый скромный клинок купить немыслимо. Вся его наличность исчислялась несколькими серебряными монетами и кучкой медяков, а предлагаемое оружие стоило столько... Кир временами еле сдерживал желание, чтобы не схватить какой-нибудь особенно приглянувшийся клинок и не ороситься бежать без оглядки. Не то чтобы его вооружение было настолько плохо. До того, как попасть на лот рынок, Кир был уверен, что Банн снабдил его вполне приличным оружием. Но только теперь он понял отличие обычного оружия, пусть даже и хорошего, от оружия, сделанного Мастером!

В процессе осмотра он чуть не пропустил нужное ему место. Лавка менялы Фарука действительно располагалась почти в центре оружейных рядов. И, естественно, ее внешний вид вполне соответствовал месту. Полированные, украшенные бронзовыми накладками двери, колокольчик над входом, извещаюший двух приказчиков за прилавками о приходе очередного клиента, обитые зангарским бархатом стены внутри, светильники с ароматным маслом — все говорило о том, что Фарук — процветающий солидный банкир.

Оба приказчика суетились вокруг коренастого, квадратного обитателя Триалетского хребта. Кир вспомнил, как предлагал Тинку принять на веру причину, из-за которой он нанялся к этому скупердяю. Якобы из желания посмотреть на подземных жителей. И вот он наконец мог удовлетворить свое любопытство. Кир, стараясь, чтобы это выглядело не очень заметным, пригляделся к первому встреченному им дварфу. Он никак не мог понять, почему целый народ забрался под землю и упорно не желает выходить оттуда. И это при том, что свободной земли вокруг хватило бы не на одну тысячу поселенцев. Вот взять хотя бы вчерашнюю дорогу. Тракт, вившийся вдоль отрогов могучей горной цепи, не раз проходил мимо ущелий, живописный вид которых так и подвигал к мысли поставить там дом и стать основателем будущего поселка, а то и города. Ибо не могли такие привлекательные места долго стоять в забвении. Однако зеленые террасы, полого спускавшиеся к весело звенящим речкам, были пусты, как в первый день Творения. Лишь в одном месте Кир обнаружил еле заметную практически заросшую тропку, уходящую в один из распадков.

Может, одной из причин было нежелание дварфов платить налоги и жить по законам Мерианской империи? Но те же самые налоги им приходилось платить во время торговли на кэллских рынках...

Боязнь, что открытые ими залежи металлов и самоцветов может захватить кто-то другой? Это было несерьезно. Вряд ли кто из жителей империи смог бы соревноваться в проходке штолен и тоннелей с этими прирожденными горняками. Да и они вполне могли работать в своих подземельях, а жить на поверхности.

Единственная и вполне реальная причина, по которой дварфы добровольно спрятались во тьме, — это безопасность. Действительно, стоило только закрыть входы в тоннели — и ни один из нападающих не решится лезть внутрь. Мало того, чтобы продолбить проход в подземелье, понадобится как минимум сезон, так еще и внутри тебя будут ждать многочисленные ловушки и аборигены, знающие каменные лабиринты как свои пять пальцев и вооруженные лучшим оружием империи. В таких условиях только выживший из ума решится на штурм каменной цитадели.

Вот только здоровье надо было иметь поистине бычье, чтобы большую часть жизни проводить в каменных лабиринтах. Но представитель подземного народа, что-то менявший у приказчиков лавки, судя по внешнему виду не знал, что такое хворости и недомогания. Щеки, не до конца заросшие густой бородой, смотрелись как наливные яблочки, короткая бурая шея говорила о том, что и малокровие данному типу абсолютно незнакомо, а в одной его лапе вполне могли уместиться обе кисти Кира. В общем, подземный житель являл собой образчик великолепного здоровья. И единственное, что ему могло грозить, — так это смерть от апоплексического удара, которой бывают подвержены полнокровные люди. Особенно когда впадают в гнев.

Но дварф и приказчики, похоже, договорились к обоюдной выгоде. Подземному жителю выдали увесистый позвякивающий мешок, который тут же исчез у него под курткой. Дварф повернулся и величественно выплыл из лавки, попутно чуть не сметя с дороги еле успевшего посторониться Кира.