Неожиданная Россия (СИ) - Волынец Алексей Николаевич

Измайлову с самого начала предстояла нелёгкая миссия, ведь обе стороны слишком по-разному подходили к дипломатическим ритуалам. Эти ритуалы символизировали и подчёркивали статус вступающих в дипломатические контакты государств, поэтому к ним относились с особой серьёзностью. По китайской традиции иностранный посол должен был многократно падать ниц перед императором, но в восприятии той эпохи такие поклоны символизировали подчинённое положение страны, из которой прибыло посольство.

За сорок лет до прибытия в китайскую столицу Льва Измайлова, предыдущее русское посольство во главе с Николаем Спафарием потратило много времени и сил, пытаясь согласовать дипломатические ритуалы. Спафарий тогда надолго запомнился в Пекине как «весьма упрямый» (это, кстати, прямая цитата из письма маньчжуро-китайского императора к русскому царю).

Посольство Льва Измайлова сумело найти приемлемый компромисс. Поскольку Россия нуждалась в торговле с Китаем, то Пётр I разрешил своему послу бить земные поклоны перед китайским императором. Но и Китай нуждался в добрососедских отношениях с нашей страной – накануне приезда русского посольства, маньчжуро-китайские армии потерпели поражение от джунгар в Тибете и Синьцзяне. Поэтому китайский император пошёл на беспрецедентный шаг – согласился своими руками принять от посла Измайлова личное письмо русского царя. Ранее властители Поднебесной никогда не снисходили до подобного, все послания от всех государств и народов передавались через особых сановников.

«Чтобы рассмотреть наши штаны и чулки…»

В итоге дипломатический ритуал удовлетворил обе стороны – для китайцев поклоны русского посла подчёркивали величие их императора, как живого бога, а для русских ранее невиданная передача письма прямо в руки маньчжурского «богдыхана» подчёркивала равный статус монархов России и Китая.

Правда, сам гвардейский капитан Измайлов был не слишком доволен, упираясь лбом в пол тронного зала. Итальянец Маттео Рипа заметил, как «лицо посла покраснело, его губы шевелились, он что-то про себя говорил». Видимо, ругался – решил итальянец. Мы, русские люди, можем даже догадаться какими словами…

Одним из итогов дипломатической миссии Измайлова стала первая в России карта Китая. Эту подробную карту на десятках листов, подписанную иероглифами, передали в качестве личного подарка царю Петру от китайского императора Канси, вместе с наборами драгоценной фарфоровой и хрустальной посуды. Подарки от Петра тоже были особенными – помимо лучших якутских соболей, владыке Китая поднесли украшенные бриллиантами механические часы, микроскоп, выточенный самим царём на токарном станке компас и… очки. Спасавшие от близорукости очки тогда были весьма редким «оптическим инструментом».

Подарки, которыми обменялись монархи России и Китая, свидетельствуют, что Пётр I и Канси пытались изучать вкусы друг друга. В России знали, что китайский император интересуется европейской наукой, а в Китае явно учли любовь русского царя к коллекционированию географических карт…

В наши дни никого не удивит заказ товаров в Китае – многие фирмы по собственным чертежам и эскизам заказывают производство различных вещей на китайских фабриках. Но мало кто знает, что первым таким «заказчиком» стал именно Пётр I. К началу XVIII века среди аристократов Европы уже были популярны шёлковые обои из Китая, и вместе с посольством Льва Измайлова царь Пётр прислал в Пекин свои эскизы, по которым следовало выткать рисунки и узоры на шёлке. По заказу и эскизам русского царя китайские мастера с берегов Жёлтого моря делали обои (в эпоху Петра их называли «обитья») для недавно возведённого на берегах Балтийского моря Петергофского дворца.

Любопытно, что посольство Льва Измайлова стало и первой дипломатической миссией, посетившей Пекин в европейской одежде. Самих европейцев китайцы видели и ранее, но приезжавшие в Пекин католические миссионеры, носили либо монашеские рясы, либо местную китайскую одежду. Русские посланцы, ранее приезжавшие в Пекин, были одеты согласно моде допетровской Руси – потому, по мнению китайцев, отличались от татарских и среднеазиатских народов лишь длинными носами и цветом бород. Теперь же посланцы России выглядели иначе, совсем непривычно для обитателей Китая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В свите Измайлова в Пекин прибыл Лоренц Ланг – родившийся в Стокгольме шведский дворянин, он был плёнён нашими солдатами в знаменитой Полтавской битве и вскоре перешел на русскую службу. Царь Пётр I назначил грамотного шведа первым торговым консулом России в Пекине – именно Ланг вскоре станет первым русским дипломатом, которому удастся пообщаться с посланцами короля Кореи (см. главу 13 из книги «Оленья кавалерия»).

Лоренц Ланг оставил нам и живые мемуары о том, как русские дипломаты из свиты Льва Измайлова изумили китайцев европейской одеждой. «Когда мы прибыли во дворец, – вспоминал обрусевший швед, – нас повели с одной дворцовой площади на другую, где нам приказали ожидать императорского приёма. Едва мы вступили на площадь, как взоры нескольких сот человек были устремлены на нас. Началась ужасная, толкотня. Мы еле могли стоять. Окружавшие нас были невежливы: один тянул парик, чтобы рассмотреть, каков он, другой – шляпу, некоторые поднимали платье, чтобы рассмотреть наши штаны и чулки…»

Глава 27. «Шитые рожи»: шаманы для царя Петра

Дальний Восток и первый император России

Пётр I, прорубив «окно в Европу» и перенеся столицу на Запад, не был чужд и проблемам Востока – особенно, Дальнего Востока. Первый русский император не только тщательно выстраивал добрососедские отношения с далёким Китаем, но и немало занимался дальневосточными владениями России. Именно по приказу Пётра проложили первую морскую трассу на Камчатку и три столетия назад направили первую научную экспедицию на наш Дальний Восток.

Расскажем почему император особым указом запретил казакам в Якутске носить дорогие кружева и для чего звал в Петербург шаманов с берегов Лены…

«Делают себе и женам своим и детям портища золотые…»

Помимо государственных реформ и побед царь Пётр прославлен массой колоритных и порою кажущихся нам анекдотичными указов – например, «О бритии бород и усов всякого чина людям, кроме попов», «О ношении немецкого платья», «О взыскании особой подати с бородачей» и подобные. Однако мало кто знает, что первый указ такого рода относился к городу Якутску.

28 октября 1697 года юный царь Пётр I подписал указ, начинавшийся словами: «В нынешнем году ведомо Нам учинилось, что в сибирских городах, а больше в Якутском, многие служилые люди делают себе и жёнам своим и детям портища золотые и серебряныя, бархатныя и объяринныя и байбероковые и из арбафныя с широкими золотными и с серебряными кружевы, холодныя; а иные на собольих и лисьих черных дорогих мехах…»

Современный человек и не поймёт многие термины данного указа. Три века назад «объяринной» называлась дорогая ткань с золотой и серебряной нитью, «байбероковой» и «арбафной» именовали столь же дорогую ткань из кручёного шёлка. Соболя и чернобурые лисицы понятны нам и сегодня без пояснений – уточним лишь, что качественная шкура лучшей чернобурки, добытая посреди таёжной Якутии, в ту эпоху могла стоить как хороший дом в Москве.

Вот царь Пётр I в своём указе и возмущался что «служилые люди», то есть стрельцы и казаки сибирских и дальневосточных острогов носят слишком дорогие одежды, «чего им по чину носить не положено». Царь в указе пояснял, что «те служилые люди, у которых такое излишнее дорогое платье есть, делают не от праваго своего нажитку, а кражею Великаго Государя казны, у каких дел они бывают, или с иноземцов грабежом те богатства себе наживают…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

То есть, как гласил царский указ, богатое платье наживалось не от законных прибылей, а при помощи коррупции и грабежа «иноземцев», как тогда именовали племена аборигенов Сибири и Дальнего Востока, обязанных платить меховую дань русскому царю. Поясним, что Якутск, особо упомянутый в данном указе, не случайно выделен из всех прочих «сибирских городов». Именно Якутский острог три столетия назад был главной «столицей» российского Дальнего Востока и главным поставщиком драгоценных мехов в царскую казну.