Любовь наотмашь - Алиса Корсак

– Чувствуй себя, как дома. – Панкратов сделал приглашающий жест.

– Мне нужно в душ, – сказала Алиса, брезгливо рассматривая свое отражение в зеркале.

– Комнаты для гостей на втором этаже. Пойдем, я тебя провожу.

Он привел ее в ту самую комнату. Подонок, урод… За десять лет в ней изменилось все: начиная обоями и заканчивая мебелью. Не изменилось лишь то мерзкое ощущение, которое она вызывала в душе. А, плевать! Это всего лишь комната. Алиса плюхнулась на кровать, снизу вверх посмотрела на Клима.

– Что? – спросил он.

– Ничего, можешь быть свободен.

Он снова улыбнулся этой своей гадкой кривой улыбкой, сказал саркастично:

– Я подумал, может, тебе нужна помощь? Ну, там, молнию на платье расстегнуть…

– Спасибо, ты мне уже помог. – Красноречивым жестом Алиса запахнула расходящиеся полы платья.

– Это была вынужденная мера.

– Слушай, оставь меня, наконец, в покое, – сказала она устало. Стоило ей только оказаться в этой комнате, как желание крушить мебель и устраивать истерики исчезло. Захотелось просто полежать в тишине с закрытыми глазами. Нет, сначала принять ванну, а потом полежать.

– Я оставлю тебя в покое, – с непонятным раздражением сказал Панкратов, – на полчаса, а через полчаса жду тебя внизу. – Это прозвучало, как приказ.

– А с какой стати… – Договорить Алиса не успела – за «гостеприимным» хозяином захлопнулась дверь.

Через полчаса он ждет ее внизу! Она выскользнула из безнадежно испорченного платья. Тоже еще, командир выискался! А вот она возьмет и не придет. Что он с ней сделает? Волоком потащит? И вообще, почему она должна подчиняться приказам этого домостроевца?! Пусть командует своей разлюбезной Дашей!

Алиса прошла в ванную, включила горячую воду. Все-таки странно, что он привез ее в эту глушь. Намного проще и разумнее было бы разбудить ее, узнать, где она живет, а не тащить на край света. Может, Панкратов дыма надышался и от этого плохо соображает?

Дым… Она тоже надышалась дымом. Он запутался в волосах, впитался в кожу – ужасный запах…

Чтобы избавиться от него, Алисе пришлось, не обращая внимания на боль в обожженных ладонях, два раза вымыть голову и до красноты тереть кожу мочалкой, а потом еще долго-долго стоять под душем.

Снежно-белый банный халат висел тут же, на вешалке. Алиса сняла его, прежде чем надеть, понюхала – не хватало еще ходить в одежке с чужого плеча, предположительно, с Дашиного. Халат ничем особым не пах, только кондиционером для белья, и с виду был чистым и ненадеванным. Алиса решилась, сунула руки в рукава, вышла из ванной.

После купания ей немного полегчало, и спать расхотелось, зато захотелось есть, да так сильно, что желудок свело голодной судорогой. Тоже последствия стресса? Что-то там такое Панкратов говорил об ужине? Она спустится, перекусит и тут же вернется обратно.

На кухне работал телевизор и пахло чем-то очень вкусным. Панкратов стоял спиной к двери, строгал салат. Он тоже успел вымыться и переодеться в джинсы и рубашку.

– Почему так долго? – спросил, не оборачиваясь.

Алиса проигнорировала вопрос, взяла из вазочки с фруктами грушу, вгляделась в черный провал окна. Панкратов раздраженно хмыкнул, загремел посудой.

– Как твои руки?

– Терпеть можно.

Он отложил нож, подошел к ней, перехватил за запястья, развернул ладонями кверху, покачал головой:

– Надо перевязать.

Алиса пожала плечами.

Наверное, он оканчивал какие-то специальные курсы по оказанию первой помощи, потому что наложил повязку быстро и профессионально. Не то чтобы Алисе сразу полегчало, но в душе зародилось слабое чувство благодарности, она даже сказала «спасибо», на которое, кстати, Панкратов никак не отреагировал.

По телевизору показывали вечерние новости, основным событием дня стал пожар в «Блиндаже». Алиса напряглась, от воя пожарных сирен по позвоночнику пробежала дрожь.

– Много? – спросила она.

– Пока точно неизвестно. – Клим понял, о чем она, сделал звук потише. – Много людей в больницах с ожогами и переломами, остальные разъехались по домам.

– Как мы с тобой.

– Да, как мы с тобой, – сказал он жестко. – От нас там ничего не зависело. Ясно?

Она молча кивнула. Клим прав – от них ничего не зависело, они сами спаслись лишь чудом. Они не прорывались на волю по трупам, им даже удалось спасти ту несчастную девочку. А на душе все равно скребут кошки. Погибли люди…

– А как Виталик? – спросила она, гоня прочь жуткие мысли.

– Виталик в порядке, передавал тебе привет. – Клим поставил на стол перед Алисой салатницу.

– Я не успела его поблагодарить.

– Еще успеешь, он собирается отпраздновать наше счастливое спасение.

– Я не могу сейчас ничего праздновать.

– Хорошо, не будешь ничего праздновать, – покладисто согласился Панкратов, плеснул в салатницу оливкового масла. – Просто не забывай, что этому мальчику мы обязаны жизнями. – Он немного помолчал, сказал, не глядя в ее сторону: – Кстати, спасибо.

– За что?

– За то, что не бросила меня, когда я отключился. Ты ведь могла…

– Откуда тебе знать, что я могла, а чего – не могла? – резко спросила она.

– Да, ты права. Я тебя совсем не знаю. – Клим помолчал, перемешал салат, сказал с горькой усмешкой: – В любом случае, спасибо.

– Пожалуйста. – Алисе не хотелось развивать эту тему, выслушивать его благодарности. Она еще сама не до конца разобралась, что ею двигало, когда она, сдирая кожу на обожженных ладонях, пыталась удержать от падения тяжеленную Панкратовскую тушу. В тот момент ей некогда было думать, а потом… а потом тоже некогда. И сейчас – некогда. Сейчас она хочет есть, вот!

Клим разложил по тарелкам жареное мясо, большими ломтями нарезал хлеб, поставил на стол бутылку коньяка и рюмки, сказал тоном, не терпящим возражений:

– Будем есть и пить.

А она и не стала возражать. Она хотела есть и в глубине души хотела напиться.

Оба ее желания осуществились в полной мере, и даже сверх того. Интересно, бутылка коньяка на двоих – это много или мало? Если судить по Панкратову, то мало. Если судить по собственным ощущениям, то очень много. Ноги ватные, в голове звон, и ничего не хочется. Нет, неправда. Хочется. Хочется вот так сидеть на Панкратовской кухне за огромным дубовым столом, подперев щеку забинтованным кулаком, и ни о чем не думать. А еще хочется спать, чуть-чуть, самую малость.

А у Панкратова какое-то странное выражение лица: задумчивое и мечтательное одновременно. Обидно, у него гостья, а он думает неизвестно о чем! Невоспитанный мужлан, даром, что банкир.

Все, хватит сидеть, нужно уходить. Сейчас главное – не заблудиться в этом огромном доме, найти свою комнату. Своя комната – смешно! Нет тут у нее ничего своего, на ней даже халат с чужого плеча. Так что неважно, найдет она ту самую комнату или нет. А если и не найдет, то не слишком расстроится. Велика печаль! Можно прекрасно выспаться на диване в гостиной. Нужно только плед найти, а то как-то зябко. Алиса решительно встала, кухня «поплыла», пришлось ухватиться руками за стол, чтобы не упасть.