Ковчег - Олег Шелонин

— Стоп! — затормозил Блад. Драгобич с Гревом послушно остановились. — Ты хочешь сказать, что с ними общаешься?

— Конечно. А ты со своими камушками разве нет? — удивился парень.

— Нет. Подожди, ты выковырнул кристаллы из «Ара-Беллы». Еще там, в будущем, — начал размышлять вслух Блад. Мысли в голове капитана неслись галопом.

— Ну да.

— Теперь эти камни из будущего в прошлом вместе с тобой, а их двойники из прошлого в одной из кают «Ара-Беллы»… Забавно. А ведь может и сработать.

— Император, ты это серьезно? — похоже, Грев видел перед собой уже двух больных.

— Более чем. Мальчик, даю тебе карт-бланш. Делай, что хочешь, обещай своему Пете все что угодно, но попроси его помочь нам пробраться на «Ара-Беллу».

— Он уже согласен. Ему не терпится потрепаться с самим собой. За последние сто восемь тысяч лет он столько всего нового узнал, что есть чем поделиться с молодежью. Что? — Драгобич прислушался. — Петя говорит, что уже связался со своей ранней версией. Просит нас взяться за руки, прежде чем он откроет телепорт.

— А блокировка? — спросил Грев.

— Пете на нее плевать. Его ранняя версия уже с кем-то там на «Ара-Белле» договорилась.

— Охренеть, — пробормотал Блад, — а твой Петя, случаем, не анархист?

Драгобич вновь прислушался.

— Петя хочет с тобой познакомиться. Удивляется, как ты сумел догадаться, если даже с батькой договориться не можешь.

— С каким батькой? — насторожился капитан.

— Тем, что у тебя в кармане лежит. Наша раса его камнем власти называет. Ну это у нас он камень власти, а для их братии он атаман. Коммуняки, правда, называют его вождем, а демократы с либералами президентом. А еще среди них есть довольно влиятельная партия, которая зовет его императором…

— Так они все разумные? — напряженно размышлял Блад. — Петя говорит, что не совсем. Они от нашей расы фигни всякой набрались. Раньше были просто камнями. Нет, не просто. Уникальными. Такого минерала ни в одной галактике не сыщешь. Летали себе в космосе на остывшей планете, пока на нее люди не наткнулись и не сообразили, какая ценность оказалась в их руках. Правда, используют их все равно по-дубовому, так как не каждый индивид может на них настроиться. А вот кристаллы в наших мыслях копаются легко и практически живут теперь через нас. Самостоятельно, правда, действовать не могут. Чем-то они сейчас напоминают пчелиный рой. По отдельности каждый камешек — это Коля, Вася, Петя, а когда их собирают вместе, они становятся линкором, яхтой, Лабиринтом или чем-нибудь еще. Здесь, на Ковчеге, наша раса уже столько этих камешков добыла, что из них можно сделать миллионы кораблей.

— Пчелиный рой… А камень власти — это что-то вроде пчелиной матки, — сообразил Блад.

— Ну да. Петя сказал, что он у них атаман.

— С ума сойти.

— Петя говорит, что они постоянно пытаются наладить с нами прямой ментальный контакт, но это редко получается. А ведь они даже взяли наши имена, привычки, общественный уклад, разобрались в политических течениях, пытались помочь представителям хомо сапиенс друг с другом ментально общаться, но те такие тупые, что это получалось лишь у считаных единиц. У меня, у Алисы Лепестковой…

— Это мы тупые? — возмутился Грев.

— Ага, — подтвердил Драгобич.

— Живут через нас и нас же хают? А под пресс они угодить не хотят?

— Так, прекратить дебаты! — рявкнул Блад.

— Подожди, — отмахнулся от императора Драгобич. — Тут Петя говорит, что Леха хочет пообщаться с адмиралом.

— Какой еще Леха? — рыкнул Грев.

— Дружбан Петьки… Стоп, а где он? — Ученый опять полез в карман. — А, вот он, за подкладку закатился. — Драгобич плюхнул камень в руку адмиралу. — Только ты с ним осторожней. Петя говорит, что Леха с прибабахом. Ярый ревизионист. Специалист по исправлению исторических ошибок. Утверждает, что разработал программу почти бескровного перехода от коммунизма к капитализму с минимальными потерями для местной фауны и флоры.

— О боже, какой бред! — простонал Блад. — Леха, ревизионист…

— А при чем тут я? За что купил, за то и продаю. Петя говорит, что Греву с Лехой обязательно надо потолковать. Утверждает, что Лехе есть что сказать этому дубоголовому, и самое главное, он уверен, что адмирал его поймет.

Грев энергично сплюнул и затолкал кристалл к себе в карман.

— Ладно. Будет время — потолкую. Но за дубоголового он мне еще ответит.

— Потом с ним разберешься. Мойша, скажи своему Пете, что мы готовы к переносу, — приказал капитан. — Беремся за руки.

Все произошло в один момент. Едва их руки соприкоснулись, обстановка вокруг тут же изменилась. Они оказались в стандартной каюте «Ара-Беллы», а из-за приоткрытой двери, откуда-то издалека, до них доносились чьи-то возбужденные голоса, один из которых явно принадлежал самому Бладу.

— Похоже, твой близнец здесь не один, — прошептал Грев.

— Ой, — слабо пискнул Мойша. — Петя говорит, что он там свою подданную убивает. Такая хорошая девчонка, говорит, а он ее…

Адмирал бешеными глазами посмотрел на Блада, вырвал из его ножен шпагу и вылетел из каюты…

27

Капитан подоспел уже к развязке. На пороге спальни лежал его бездыханный двойник, из спины которого, в районе сердца торчала шпага, а в соседней комнате Грев укутывал в сдернутое с постели покрывало трепещущую от пережитого ужаса симпатичную девицу.

— Спокойно, девочка, все уже позади, — ласково приговаривал адмирал.

— Нет, не все!!! — завопила Ева, увидев Блада. — Там еще один!

Грев обернулся.

— Не бойся, этот вроде бы не сволочь. Имел возможность убедиться.

— Убей его!

— Какая кровожадность. Слушай, капитан, — попросил Грев, — ты бы шел отсюда… в смысле вышел ненадолго. Видишь, девчонка нервничает.

— Дать бы тебе по шее, адмирал, — сердито буркнул Блад, выдергивая шпагу из тела двойника.

— За что?

— За то, что мое фамильное оружие спер. Прямое оскорбление моего императорского величества.

Грев ехидно улыбнулся.

— Чего зубы выпятил? У меня к этой гниде столько вопросов накопилось, а ты его замочил. Не мог меня дождаться? Я бы с ним потолковал тет-а-тет, потом, как положено, вызвал на дуэль…

— Капитан, будь ласков, выйди за дверь, — попросил Грев. — Ты что, не видишь, девочка тебя боится?

— Сейчас…

Блад вытер об одежду двойника шпагу, закинул ее в ножны, взял покойника за ноги и выволок его в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Мойш… тьфу! Василий, бери его за руки и тащим к конвертеру.

Со стороны коридора раздался глухой стук, подсказавший Греву, что к конвертеру своего двойника Бладу придется тащить одному. Мойша, не выполнив приказа, выпал в осадок.

— Ну уж нет… — Ева кинулась в гостевую, подняла с пола свою диадему, нацепила ее на голову, схватила со стола камень власти и заметалась с ним по комнате, выискивая что-то глазами. Девушку колотило так, что с нее слетело покрывало, но она этого даже не заметила.

— Да успокойся ты! — Грев поднял с пола покрывало.

— Уйди, не подсматривай!

— Да больно надо. — Разобиженный адмирал вновь накинул на девушку тонкую ткань и скрылся в спальне.

А Ева наконец нашла то, что искала. По каким-то только ей известным признакам определила точку на стене рядом со стенным шкафом, прикрыла глаза, сосредоточилась, и в стене откинулась панель. Девушка вложила в него амулет, что-то прошептала, и панель захлопнулась, слившись со стеной.

— Теперь ты бессилен, император.

— Да какой он император, — фыркнул из спальни Грев. — Он — Истинный.

Немного успокоившаяся девушка прошмыгнула в спальню.

— Истинный? Когда началась война с крогами, было пророчество, что явится Истинный, который всех спасет.

— Вот это он и есть, — обрадовал девицу Грев. — Истинный придурок, на дуэль собрался этого козла вызывать.

— А я, между прочим, стою под дверью и все слышу, — донесся до них голос Блада. — Как только все закончится, конкретно мне ответишь и за козла и за придурка. А сейчас топай сюда. Вася в ауте, а нам надо избавиться от тела. Перед девочкой еще успеешь повыпендриваться. Сейчас не время. Да, и спроси у нее: еще кто-нибудь на «Ара-Белле» есть?

Девушка отрицательно качнула головой.

— Нет, — крикнул Грев. — Тебя, кстати, как зовут?

— Ева.

— А меня…

— Адам, — пробормотала девушка, мельком глянув на диадему адмирала, потом нахмурилась. — Тот самый, что вместе с Василием тридцать лет назад пропал. Но ты не Адам. Я его дело изучала досконально, он выглядит иначе.