Грелка (СИ) - Мананикова Ольга

Вышла в середину комнаты, и как дирижёр в оркестре, выпустила на всю палату свою ауру в виде лучей. В каждый луч, по количеству зараженных, поместила геометрическую фигуру, напитав ее своей манной и намерением продолжать работу всем жизненно важным органам. Но этого было мало, надо остановить процесс размножения холерной палочки, своими силами сделать ничего не могла. Пациенты начали дышать ровнее, конвульсии и спазмы прекратились. Многие открыли глаза и удивленно смотрели, а я стояла посередине и улыбалась, заставляя работать их организмы.

Вскоре принесли ведра с водой, разведенные соком, медом и солью, и я принялась поить парней, продолжая контролировать внутренние процессы.

Через час Ингрид вместе с Игорем появились в больнице, тоже сильно удивившись происходящему. Слуги внесли бочку с пивом и сумки с хлебом следом за ними. А я по-прежнему продолжала улыбаться, глядя на страдания бойцов и ничего не могла поделать.

— Да кто ж тебя опоил опиумом, деточка? — Ингрид раскусила мое неадекватное состояние, — но с этим разберемся после. Что нам необходимо сделать?

— Нужно вырастить дрожжи и плесень, — указала на бочку и хлеб. — Не спрашивайте зачем, просто в этих микроскопических грибах начнут образовываться лекарства.

— Ну, если ты в этом уверена, то давайте попробуем, иначе такое количество солдат нам не спасти при всем желании, — сосредоточилась маг жизни на работе.

— А мне что прикажешь? Не могу оставаться в стороне, — Игорь с мольбой посмотрел на меня.

— Здесь не хватает рук, чтобы помогать менять горшки парням, да и навести чистоту не мешало бы, не хотел ли бы ты прогуляться в морг? — мертвым ведь запахи не страшны, а при помощи дополнительных рук сможем быстро привести в порядок больницу.

Еще через час и пиво, и хлеб дозрели до нужной кондиции. Теперь вместо воды предлагала бойцам выпить за свое здоровье, все с той же блаженной улыбкой на лице, объясняя, что пиво поможет. Мне не верили, но выпить напоследок никто не отказался. У многих были раны на теле, правда обработанные и перевязанные санитарами. Срезав зеленую плесень с хлеба стала ее прикладывать к воспалившимся ранениям, снова бинтуя пострадавших. Ну, а когда нужные бактерии оказались в организмах солдат, вновь принялась за свою магию, направляя силу намерения на исцеление кишечника и желудка, останавливая холеру. Пенициллин и сам неплохо справится с обеззараживанием тканей, экономила силы по мере возможностей.

Игорь стоял рядом и поддерживал меня, чтобы не упала от бессилия, если закончится манна. Сам управлял пятеркой живых трупов солдат, которые выполняли методично команды по уборке помещений. Ингрид продолжала растить полезные бактерии, которых потребуется немалое количество.

Еще через час, даже тяжелые пошли на поправку. В больнице было чисто, и солдатики уснули, испытав облегчение. Оставаться ни у кого не было сил, выдвинулись домой в академию.

— А как мы войдем? Нас же не пустят? — поинтересовалась заранее.

— Одних вас возможно, но со мной, как моих помощников, пропустить обязаны, — успокоила меня учитель.

Моя глупая мечта оставить неизгладимый след в этом мире сегодня осуществилась, теперь есть новое простое средство исцеления, которое поможет сохранить колоссальное количество жизней в будущем. Но самой покинуть этот мир снова не вышло, Орлова вместо яда зачем-то подсыпала опиум, вызвавший продолжительную эйфорию. У меня даже мышцы лица устали столько улыбаться, но до сих пор я это продолжала делать. У входа мы расстались, так как у каждого, комнаты находились в разных корпусах.

Практически добравшись до своей коморки почувствовала, что свет резко померк и погрузилась в темноту забвения.

Почему-то не хотелось просыпаться, было тепло и уютно. «Кажется, вчера перерасходовала свои силы и сейчас голова сильно гудит. Почему-то не звонит будильник, хотя по ощущениям, что вот-вот уже начнутся занятия». С трудом приоткрыла один глаз и уставилась на светлый потолок, побеленной белой краской. Что-то было не так, ведь у меня не было такого чистого и светлого потолка в комнате. Пришлось открыть второй глаз, и через усиливающуюся боль, повращать ими по сторонам. Сделала неутешительный вывод, сейчас я не в своей комнате, не в комнате Влада и даже не в комнате Игоря. Обстановка была не знакомой. И тут на меня сверху водрузилась мужская рука, опять же незнакомая.

Пришлось скосить глаза еще сильнее, превозмогая тупую боль в затылке. У меня либо галлюцинации, либо все еще сплю, пришлось даже ущипнуть себя, рядом сладко сопел Борис Ливанов. Картина мне не понравилась от слова совсем. Заглянула под одеяло и обнаружила себя в одном нижнем белье.

«Хоть не совсем голая, уже есть шанс, что между нами ничего не было». И тут под одеяло проникла снова чужая нога, но уже с другой стороны. Скосила глаза вправо, уже практически не удивляясь, увидев еще одного отмороженного на голову, Ивана Антоненко, спящего на животе.

«Но почему я ничего не помню? Ни как встретилась с ними, ни как оказалась в этой комнате?» А ноющая боль в голове намекала, что меня в очередной раз грязно использовали, ударив сзади по затылку. Начала заполнять злость на происходящее, и слава Богу, уже не хотелось улыбаться, как дуре. Восстановила кровообращение в голове, чтобы как можно быстрее рассосалась большая шишка на затылке, чуток полегчало. И мне надоело быть игрушкой для биться, которую можно обижать и унижать когда и кому вздумается. Добрая Машка в этот момент умерла второй раз окончательно, именно ее образ и мировоззрение не давали мне отыграться в полной мере на своих обидчиках. Вчера, с рухнувшей надеждой на возвращение, часть наивной девушки умерла вместе с ней. Проснувшись в неприглядной реальности, во мне пробудилась иная личность, самодостаточная, гордая, а главная мстительная к своим обидчикам и справедливая к друзьям.

Мои губы исказила циничная ухмылка. Раз ребята решили меня скомпрометировать, то больше у них такой трюк не сработает, сделаю их временно импотентами, пока не исправятся. Перекрыла им пару кровотоков, сузив сосуды, это будет достаточно напугать парней. Теперь временно у них не встанет, пока само не рассосется в течении нескольких недель. Еще не мешало уточнить, что они сделали с моей бессознательной тушкой. Заворочалась, сладко потягиваясь, одновременно подпинывая этих охламонов, чтобы проснулись.

— Ой, мальчики, а что вы здесь делаете? И каким образом оказалась в вашей постели? — включила наивную дурочку, интересно, какую версию они выдвинут.

— Ты вчера пришла навеселе и встретила нас в холле, — не моргнув глазом начал Борис, — мы предложили поразвлечься, а ты возьми и согласись.

— А почему я этого не помню? Но это хорошо, если сама согласилась, — широко им улыбнулась, — ведь на мне проклятье еще от моей покойной бабки, если кто-то попробует овладеть мной силой, то навсегда станет импотентом.

Парни одновременно сглотнули и опустили глаза туда, где у них пониже пупка, с надеждой.

— Сейчас мы это легко проверим, было ли вчера что-то между нами и по моей ли воле? — выскользнула из-под одеяла в нижнем белом кружевном белье и стала принимать сексапильные позы, как модель перед камерой для мужского журнала.

У парней округлились глаза. Они озадаченно хлопали ими, переводя взгляд с меня и на то, что должно было реагировать, снова на меня и снова ниже. А там был полный штиль. И меня начала забавлять эта ситуация.

— Ну и зачем вы наврали? Изнасиловали девственницу, ударив по голове, думаете, я не чувствую боль в затылке? — сняла маску дурочки и приготовилась морально отыграться на парнях. — Теперь вы запомните меня на всю оставшуюся жизнь, так как я была вашей последней женщиной в этом мире.

— Грелка, ты чего? Не было между нами ничего, полапали чуток, когда раздевали, но не больше, — струхнул не на шутку Борис.

— Машк, верни как было, мы же еще девственники, — чуть не плача взмолился Иван, — не хочу оставаться таким на всю оставшуюся жизнь.