Перерождение: Древо - Пауль Эскапист

себя на мыслях о том, как сильно мое появление повлияло на этот мир всего за каких-то двести лет с хвостиком, и о том, какие события могут еще произойти. И пусть при беглом взгляде на прожитую жизнь может показаться, что озеленение пустыни, создание пары десятков новых видов, в том числе и разумных, а также переиначивание магической системы целого мира сложно причислить к "незначительным событиям". Вот только все они произошли еще тогда, когда я только начинал свой путь на этой планете, а нынешние мои возможности стали гораздо шире и глубже, чем сто или же пятьдесят лет назад.

Уже сейчас в моих силах за один присест в два раза увеличить площадь выращенного мною леса, отделавшись лишь небольшим переутомлением. Да и это, в целом, еще цветочки по сравнению с прямым вмешательством в разум практически любого существа — мне, буквально, ничего не стоит промыть всем дриарам мозги, заставив принять на веру любое мое слово, или вообще превратить всех в живых зомби…

Так что не удивительно, что, сравнивая себя с теми же дриарами, я стал замечать, что мои возможности уже давно перешли все адекватные рамки. Ну и что, что я сам же создал эту расу, ведь у людей и орков, как мне кажется, ситуация не сильно лучше. А ведь тогда, после своей смерти и во время встречи с богом, я все еще не понимал масштабов событий. Понимал ли я, что именно решил выбрать в качестве бонусов в новой жизни? Уж точно нет. Тогда я даже не думал о том, что я буду делать после обретения магии и как буду проводить всю оставшуюся вечность, вот и имею в итоге огромное могущество, выходящее за привычные ранее рамки…

Все эти размышления, волей не волей, заставляют меня задуматься: а прилагается ли с большой силой большая ответственность? С моими возможностями ничего не стоит уничтожить созданную собой же расу, а затем превратить весь мир в одни большие джунгли, где все живое будет повиноваться моей воле, не имея даже возможности выйти из под контроля, а затем и полностью утратив собственную индивидуальность. Вот только имею ли я право, лишь из-за своей силы, обрывать жизнь, практически, своих детей, а также других рас в самом начале их пути и уничтожать все, что было до меня, только лишь по своему желанию?

После многолетних раздумий я все таки пришел к выводу — нет, не имею. Будь на моем месте какой-нибудь маньяк, психопат или просто полный эгоист, думающий только о своем благополучии, то он, как мне кажется, не был бы ограничен подобными рамками и делал бы то, что считал нужным, мол, раз уж они слабы — сами виноваты, что стали жертвой. У меня же еще с прошлой жизни сохранились многие моральные нормы и установки, привитые родителями и кругом общения, которые и не позволили мне скатиться до уровня "всемирного зла". Жаль только что ни о тех, ни о других воспоминаний практически не осталось…

Впрочем, оно и лучшему. В том мире у меня не осталось привязанностей, а значит стоит позаботиться о благе нынешнего, не забывая о своих корнях. Все же опыт многих поколений развитой цивилизации — именно та вещь, которую не стоит выбрасывать даже при крайней необходимости. Подобное преимущество есть, разве что, у попавших на эту планету людей, однако смогут ли они сохранить его при себе не имея бессмертия и хорошей памяти — не известно.

Известно лишь, что, по данным Системы, сейчас они находятся где-то на уровне средневековья. Вот только мне это мало о чем говорит за исключением того, что создать технологическую базу они не сумели. Примерно такого результата я, кстати, и ожидал. Ведь в этот мир попали не ученые и инженеры, а космические пираты, для которых знания по возведению ядерного реактора с нуля явно были лишними.

Хотя, с другой стороны, они могли сохранить часть знаний и сейчас уверенно двигаться в эпоху индустриализации пока я тут размышляю о вечном. Пока не встречусь с ними — не узнаю. А сделать это я смогу лишь показав миру дриар или драконов, ну или попытаться распространить свои корни по всему миру и через них наблюдать за происходящим. Хмм, этот вариант, наверное, все же стоит обдумать…

Глава 18. Подготовка

Около озера в горном лесу, Монах наставлял, ковыряясь в носу. Инока, от роду лет десяти. Жившим с монахами, лет так с пяти. В небе над ними, не так высоко, Утки летели, роняя перо. Маленький инок их увидал И во всю глотку так заорал. Учитель, смотрите, утки летят!!! Рядом от крика ветки дрожат. Учитель спокойный, как озера гладь. Прочной горой, что кругом там видать. Голосом тихим и ровным, под стать. Иноку он говорит, не кричать. Утки летят и спокойствия тишь…. Так говорить тебе нужно, малыш.

"Притча из интернета"

* * *

Уже два поколения сменилось с тех пор, как Нер’Тог, Вождь Белого Когтя, решил добиться объединения племен, однако его план не был похож на амбиции Ур’Гаша, основанные на грубой силе и жестокости, а наоборот, предлагал бескровный способ. Вот только, даже с поддержкой шаманов большинства племен, замысел был слишком масштабен и нуждался в доработках. А как иначе, если даже духов удивил подход давно умершего Вождя.

Нер’Тог воспринял пророчество старика Зула со всей серьезностью, так как все его предсказания до этого сбывались, если, конечно, не были предотвращены, из-за чего и план, который он предложил, был слишком грандиозен. Объединить соседствующие друг с другом племена вокруг одного, самого сильного, а затем уже из них выбрать того, кто достоин вести за собой целую расу — такой смысл был в его словах, высказанных шаману после их беседы. Вот только это был лишь фундамент для конечного плана.

С самого начала возникло множество вопросов о том, как будет проходить определение сильнейшего, где оно будет происходить и, что самое главное, что будет с духами проигравших племен. Однако сама задумка не подверглась сомнению, из-за чего вскоре был созван Большой Совет, участие в котором приняли Вожди и шаманы всех племен, так как никто не смел ослушаться воли духов.

Так начался долгий путь к проведению самого грандиозного события за всю историю — Битвы Сильнейших. Для его проведения была выбрана нейтральная территория, неподалеку от места финального сражения с армией Ур’Гаша, именно там началось постепенное возведение арены, постепенно переросшее в строительство первого города, не принадлежавшего ни