Страж Либерилля - Владимир Корн

— Какие именно?

— Судите сами. И бандиты, и полиция исходят в своей логике из того, что мы должны все делать по правилам. Но мы-то никаких правил не знаем! И потому сильны своей непредсказуемостью. Нам бы только откровенную глупость не сморозить.

— В том-то вся и сложность. В чем именно она заключается, откровенная глупость? — Рамсир снова вздохнул.

— А что, мы Габиза не поедем мочить? — поинтересовался Ковар. — Вообще-то следовало бы.

— И когда это ты свою фляжку успел наполнить? Как будто бы до дна ее выхлебал, — поддел его Дуглас.

— Ладно бы сам! — возмутился тот. — Да вы все на нее, как воронье! Только наполнишь, а она пустая! Снова наполнишь, и снова она пустая.

— Ладно, не ворчи, — примирительно сказал я. — Сейчас подъедем к какой-нибудь винной лавке, лично тебе ее наполню. Заодно и Густаву папирос куплю. Дугласу — поесть чего-нибудь, он вечно голодный. Рамсир, тебе чего, заказывай.

— Мне бы в аптеку, — признался тот. — Голова что-то на части раскалывается.

После того как Рамсир побывал в руках Венделя, его частенько донимают головные боли.

В какой-то степени я чувствовал себя перед ними виноватым. Дожидаясь меня, они были видны, как прыщ на лбу, в то время как сам я целовался в кустах.

— Густав, давай сначала к аптеке. Где здесь ближайшая?

— Да за углом. Там еще напротив твой Винсенте проживает.

Винсенте действительно жил неподалеку, и, проезжая мимо его окон, я автоматически на них посмотрел. И увидел в одном из них почти до половины сорванную занавеску. Так быть не могло — Винсенте всегда поражал меня своей нетерпимостью к беспорядку. Для него даже повесить шляпу на вешалку означало не просто кое-как пристроить на один из крючков, а именно повесить, причем аккуратно.

— Ты куда? — поинтересовался Дуглас, видя, что я собрался покинуть авто.

— К Винсенте на минутку загляну, я быстро. Возможно, даже Рамсир вернуться еще не успеет.

Дверь у Винсенте оказалась открыта, что не говорило абсолютно ни о чем — он не запирает ее никогда, объясняя это тем, что, если кому понадобится к нему забраться, окон у него целых восемь. В прихожей все было именно так, как при моем последнем визите.

Может, напрасно я дергаюсь и с ним все в порядке?

— Мэтр! Вы дома? — громко позвал я.

Послушав некоторое время тишину, я все же решил заглянуть в спальню.

Там я его и нашел. И мне хватило одного взгляда, чтобы понять — Винсенте мертв.

Глава 30

Винсенте убили не так давно — лицо его успело приобрести восковую бледность, но трупных пятен на коже еще не проступило. Почему я решил, что его убили? Он лежал на спине поперек кровати, и покрывало под ним было пропитано кровью. Трудно самому лишить себя жизни, нанеся смертельное ранение именно туда.

Чтобы убедиться в своей правоте, я перевернул его уже окоченевшее тело набок. Все верно: под левой лопаткой виднелось отверстие от огнестрельного ранения, причем стреляли в упор. Нет, никогда не считал себя полицейским экспертом, но даже мне известно, что, если прижать к телу ствол, на одежде, да и на самом теле при выстреле обязательно останутся отметины от пороха.

Гардина на одном конце была вырвана из крепления, оттого штора и висела криво. Вероятно, он подошел к ней вплотную, чтобы отдернуть ее или, наоборот, задернуть, когда получил предательский выстрел в спину.

Кто это сделал? Конечно же женщина. Винсенте их не чурался, хотя и не связывал себя долгими отношениями. Почему я решил, что именно женщина? А что делать в его спальне мужчине? Причем хорошо ему знакомая женщина, которой он полностью доверял. Винсенте всегда был олицетворением подозрительности и меня учил именно этому. И будь женщина случайной жрицей любви, черта с два бы он позволил ей приблизиться настолько, чтобы дать возможность упереть себе в спину ствол револьвера или пистолета. А его обязательно надо было упереть, чтобы выстрел получился приглушенным.

— Как же ты так, мэтр Винсенте? — прошептал я. — Ну как же, а?

Он был мне почти как отец, а в чем-то, возможно, и лучше его. Редко какой из родителей найдет в себе силы подвергнуть сына таким испытаниям, порой — предельно жестоким, каким иной раз он меня подвергал. Но как иначе выковать характер, говорил он.

Я постоял еще некоторое время, глядя на учителя, и пошел на выход. Кто его убил? Не знаю. Но догадываюсь, кому нужна его смерть. По дороге я зачем-то заглянул на кухню, где никогда прежде не был. Мне вообще нигде, кроме гостиной и зала для занятий, бывать не приходилось.

И совсем не удивился, увидев белоснежный колпак и такой же фартук. А еще — перестоявшее сдобное тесто в формочках, которые давно должны были оказаться в печи, но так там и не оказались.

В зал спускаться не стал — это было выше моих сил. Заглянешь туда и сразу вспомнишь суровый, а то и насмешливый взгляд. «Что, не по силам? И кто бы сомневался-то, а? — любил поддразнивать мастер. — А может, все-таки попробуешь еще разок? Глядишь, и получится».

Уже у входной двери, вспомнив один наш с ним разговор, я подошел к секретеру, выдвинул ящик. В нем действительно лежали деньги. Немало денег, ящик почти полностью был ими заполнен. Моя плата за учебу. Некоторые деньги я помнил. Например, вот эту лежавшую на самом верху сложенную пополам бумажку в один лорель, где между половинками виднелась горстка мелочи. Эти деньги за очередной урок я принес ему два месяца назад. Монетки были моими, и это все, что у меня тогда имелось, а лорель одолжил Рамсир.

И еще. На кухне, среди прочих вещей, я увидел жестяную коробку. Ту, что была моим ему подарком. Сама по себе она ничего особенного не представляла — обычная, ярко расписанная экзотическими цветами и какими-то непонятными письменами жестянка. Но в ней умещалось еще несколько коробочек поменьше, и каждая из них была со своим сортом чая. Лучшего чая, который только можно купить в Либерилле, а выбор здесь велик. Я принес ее в тот день, когда вместо занятий мы пили с ним джин. Наверное, хороший джин, что попало Винсенте пить бы не стал. Мастер, обычно немногословный, на этот раз разговорился. Понимая, что ему нужен не собеседник, слушатель, я в основном молчал, изредка либо поддакивая, либо вставляя требуемое в контексте слово. Да и о чем было говорить, если он фактически мне исповедовался?

Выходя из его скромного жилища, я почему-то подумал, что не суждено мне теперь узнать: кто же будет сильнее — охотник или боец.

На этот раз никто неудовольствия проявлять не стал, наоборот, лица у всех были довольными. Еще бы: со стороны Ковара явственно попахивало кальвадосом, Густав попыхивал папироской, а Дуглас что-то жевал. И даже у Рамсира вид не был больше болезненно сморщенным.

— Ну и как там маэстро? — поинтересовался Дуг, глядя на бутылку пива сбоку, чтобы определить, сколько в ней еще осталось.

— Нормально. Привет тебе передает, — сказал я, поймав в ответ удивленный взгляд Дугласа: с чего бы это вдруг? Винсенте и видел-то его всего пару раз, да и то мельком, но я лишь отмахнулся.

— Рамсир, что хотел сказать? — Я заметил, что тот желает сообщить нечто важное.

— Смотри, Крис! Как мне кажется, не самый плохой вариант, — постучал он пальцем по газете, целясь в раздел коммерческих объявлений. — Три меблированные комнаты, четвертый, то есть последний этаж, два раздельных выхода… Но, если понадобится, можно будет и по крышам уйти — в том районе дома вплотную друг к другу стоят. На всякий случай мы придем туда вдвоем с Карлой. Мол, муж и жена, хотим жить отдельно, доходы позволяют. Что думаешь?

— Отличный вариант.

— Тогда поедем за Карлой?

— Немного попозже. Сделаем одно неотложное дельце и сразу же поедем за ней.

— А что за дельце-то, Крис? — поинтересовался Густав.

— Вначале мы убьем Венделя.

Почему-то я был полностью уверен, что смерть Винсенте — дело именно его рук. Конечно же Вендель не прикинулся симпатичной девицей, чтобы, втираясь в доверие, несколько раз переспать с мастером и в конечном итоге его убить. Но в том, что здесь замешан именно Папа, у меня никаких сомнений не оставалось. Почему? Потому что случайностей не бывает. Пока я не перешел ему дорогу, Винсенте был жив. Вендель желает, чтобы я, потеряв голову, пришел к нему, чтобы отомстить? Я ее потерял. Я к нему приду. И я его убью.

— Ну так что молчите-то?

— Думаешь, пора? — за всех спросил Дуг.

— А что тянуть? Судите сами. Время идет, а врагов у нас не убавляется. Наоборот, появляются новые. Как вы думаете, кто самый опасный из них?

— Вендель, чего тут думать? — Рамсир был серьезен, впрочем, как и остальные.

— Следовательно, и начинать надо именно с него.

— Черта с два к нему как в прошлый раз теперь попадешь. — Ковар даже про свою фляжку на время забыл.

— Значит, попробуем попасть к нему по-другому.