Врата Анубиса - Тим Пауэрс

Небо над крышами было пасмурным, сумерки сгущались, скоро совсем стемнеет. Дойль поспешил к Лондонскому мосту. «Я не хочу опоздать, моя смена в конюшне Казиака в шесть тридцать, – вяло размышлял он. – Мне нужна эта работа».

Необлетевшая листва на Блумсбери-сквер сверкала золотом и багрянцем в лучах осеннего солнца. В полдень, в четверг, Ахмед Нищий Индус вышел из пивной и с тоской посмотрел на солнце, на траву, на деревья, потом вытер пивную пену с приклеенной бороды и усов и решительно свернул налево – к Мейнард-стрит и Крысиному Замку.

Ветер из сердца трущоб Сент-Джайлс доносил запахи сточных канав, запах дыма и отбросов, разрушая хрупкое очарование этого уголка Лондона.

Джеки не была в Крысином Замке с той самой ночи, пять дней назад, когда она последовала за доктором Ромени к подземной пристани, намереваясь убить Джо – Песью Морду. Сейчас ей захотелось проверить, удалось ли еще кому-нибудь преуспеть в поисках этого покрытого шерстью оборотня.

Когда Джеки свернула направо, в узкую темную расщелину, еще вдобавок сужающуюся кверху – на уровне крыш она была значительно уже, чем внизу у мостовой – именно такой была Мейнард-стрит, – маленький мальчик высунулся из сломанного дока для погрузки товаров на третьем этаже заброшенного пакгауза. Под пиратской треуголкой его рыбьи глаза следили за еле волочившим ноги Ахмедом Нищим Индусом, и почти безгубая щель рта раздвинулась в подобии улыбки.

– Ахмед, – прошептал мальчик, – теперь ты мой.

Веревка все еще свисала с ржавого блока под нависающей крышей тремя этажами выше. И осталась она там только потому, что висела слишком далеко от стены – никак не зацепить, высунувшись из доков на каждом этаже, да и снизу с тротуара никак не дотянешься до свисающих концов веревки – слишком высоко. И побуждаемый безмерностью награды, которую посулил Хорребин, ребенок вскочил на доску, на которую до этого опирался руками, и прыгнул через два ярда пустоты и уцепился за старую веревку.

Блок проржавел почти полностью, но, к счастью, мальчик все-таки не переломал себе ноги, когда приземлился на мостовую тремя этажами ниже, хотя его здорово стукнуло о кирпичную стену по пути вниз. Он, сидя на мостовой, смотал кольцами негнущуюся задубевшую веревку, которая не хотела слушаться и вырывалась из рук, хлопая по булыжникам. Потом он надвинул шляпу на глаза, вскочил и ринулся за Ахмедом. В это самое время из подвала появилось трио старух и начало базарить, кто посмел стащить веревку. Ахмед шел вдоль низкой стены, и мальчик забрался на стену, побежал по гребню и спрыгнул на спину Нищего Индуса, вереща, как обезьяна.

– Я поймал Ахмеда, – вопил он. – Пошлите за Хорребином!

Привлеченные шумом, из дверей Крысиного Замка вышли несколько мужчин, и какое-то, правда, весьма непродолжительное время они созерцали чудо шатающегося Индуса с визжащим ребенком, усевшимся ему на спину и вцепившимся ему в горло, затем они подбежали и схватили Индуса за руки.

– Ахмед, – проникновенно сказал один из них, – клоун очень хочет с тобой потолковать.

Они попытались отцепить мальчишку, но тот только сильнее вцепился ногтями в Ахмеда.

– Эй, Сэм, – наконец сказал один, – оставь это. Он никогда не даст вознаграждение ребенку.

Джеки старалась не паниковать. «Если удастся дотянуться до тюрбана, я смогу, возможно, вытащить пистолет и убить одного из этих людей и, может быть, даже сброшу этого кошмарного ребенка со спины», – думала она.

Вертящееся переплетение людей было теперь лишь в нескольких шагах от Замка, и она дотянулась до тюрбана, нащупала рукоять пистолета и рванула вниз – тюрбан тоже свалился, запутавшись вокруг дула – и она двинула им в ребра того, что справа, и нажала спусковой крючок.

Боек пошел вниз на ударник, сдетонировал, открывая полку, но искры не высек – помешала попавшая ткань чалмы. Она вырвала ткань и, пока человек кричал: «О Господи, пистолет! Хватай его!» – вскинула пистолет и опять потянула спусковой крючок. Посыпались искры, но весь порох высыпался и пистолет не выстрелил, и почти сразу же тяжелый кулак впечатался в живот Джеки, и проворный башмак выбил пистолет из ее руки.

Пистолет клацнул о камни мостовой, и этот гаденыш на спине, очевидно, решивший взять, что само шло в руки, и плюнуть на остальное, спрыгнул на землю, схватил пистолет и удрал. Двое подняли сложившегося пополам, задыхающегося Нищего Индуса: «А ведь какой легкий, козел, ну надо же!» – и втолкнули его внутрь.

Хорребин всего несколько минут назад вернулся в Замок и только начал расслабляться, покачиваясь на своих качелях, а Данги еще даже не успел увезти сложенный балаган Панча, когда они втащили в комнату Ахмеда.

– Ах! – воскликнул клоун. – Хорошо работаете, мальчики! Ну вот и беглый Индус наконец-то.

Они опустили Джеки на пол напротив качелей, и Хорребин склонился к нему и ухмыльнулся:

– Куда ты дел Американца в субботу ночью?

Джеки пока могла только ловить ртом воздух.

– Он нам пистолетом угрожал, ваша честь, – объяснил тот, кто врезал Джеки под дых. – Я был вынужден его заткнуть.

– Вижу. Ладно, ну так... Данги! Принеси мне ходули!.. ну так заприте его в подземелье. Это ведь у доктора Ромени много вопросов, и... – добавил клоун с гнусной ухмылкой, – средств, чтобы заставить на эти вопросы отвечать.

Это была довольно необычная процессия. Сначала они спустились на четыре пролета лестницы – каждый на век древнее предыдущего – и прошли сотню ярдов по подземному коридору. Во главе процессии хромал горбатый карлик Данги и нес над головой коптящий факел. За ним маршировали двое, конвоируя Ахмеда в одеянии из ситцевой занавески с неизменной фальшивой бородой и богатырскими усами. Его лицо было совершенно серым от страха, даже несмотря на коричневую краску из скорлупы грецкого ореха. Замыкал шествие Хорребин, которому пришлось идти, согнувшись на своих ходулях, чтобы не задевать колпаком своды подземелья.

В конце концов они проследовали через арку и оказались в необъятной пещере. Факел Данги освещал древние сырые камни свода и ближней стены, если, конечно, там таковая была, но все остальное терялось в кромешной тьме. Судя по эху, помещение было очень большим. Процессия прошла несколько шагов и остановилась. Джеки слышала, как капает вода, и еще – она была уверена в этом – едва уловимый взволнованный шепот.

– Данги, – сказал Хорребин; здесь даже клоун говорил как-то напряженно, – ближайшая вакантная комната для гостей... Подними крышку. И поторапливайся.

Карлик заковылял дальше, по-прежнему во главе процессии, указывая дорогу остальным. Через двадцать футов он остановился и поднял маленькую чугунную крышку с дыры в полу. Он присел на корточки, стараясь устроиться так, чтобы и голова и факел оказались как можно ближе к дыре, но в то же время опасаясь, как бы не поджечь свою засаленную шевелюру.