Очередной конец света (сборник) - Александр Прокопович

В честь красного диплома Паша улетел на Бали. Он хотел стать серфером. Желание кончилось после первого заплыва. Паша испугался, но на берегу было достаточно хорошо, чтобы не жалеть о волне. Он все-таки сумел сделать правильную фотографию, которую потом можно будет показать каждому, кто спросит.

Он оказался в море еще раз, на этот раз на яхте. Когда океан изменил сам себе, Паша остался один на мостике, хотя вся компания спустилась в салон. На какую-то секунду Паше показалось, что он идет по Балтике – вода потемнела, от неё шел холод, поменялся даже запах, все моря пахнут по-разному, океан вдруг дыхнул на него корюшкой… Тогда он и увидел. Паша уже хотел поворачивать, когда огромный плоский хвост взбил волну прямо по курсу. Паша подумал, что фотография кита – это даже круче, чем серфинг.

Они довольно быстро дошли до места, где видели кита. Камера прыгала в руке, а кит все не всплывал. Наконец он услышал всплеск. Ему пришлось бежать на корму, палец уже нажал на кнопку «rec», но камеру он так и не поднял. Он видел её глаза. Он видел её – девушку, которая пропала больше двух лет назад. Маргарита плыла за яхтой. Цыпки за два года превратились в тонкую серебристую чешую, теперь они не казались уродливыми, эти глаза требовали этого серебра.

Маргарита слегка наклонила палубу, ненамного, ровно на столько, чтобы Паша не удержался и плюхнулся в воду. Маргарита не просто изменилась, теперь она весила около четырех тонн и выросла до семи метров. Она могла бы утопить яхту, но ей нужен был только он.

Маргарита медленно опускалась вместе с Пашей на глубину. Теперь она знала, любить навсегда могут только русалки. Она по-прежнему его любила, и только здесь, на дне, он останется с ней навсегда. Со временем к нему присоединятся другие. Те, кого она до сих пор любит. Рано или поздно каждый погружается в воду.

Гений места

Всего-то – набрать телефон и сказать стандартное… Почему-то Кириллу всегда казалось важным поздравить без слов уже обтрепанных, ставших почти незаметными и точно неважными. Обычно спасало чувство юмора и то, что он затягивал процесс – звонил последним, иногда на следующий день.

Так было бы и в этот раз, если бы не его кроссовки. Кирилл мог себе позволить хорошую обувь, но ходил в одной и той же паре, пока она не разваливалась в каком-нибудь не самом подходящем для этого месте. В последний раз это была лента эскалатора в аэропорту Бангкока. Кирилл с эскалатора сошел, а подошва одной из кроссовок осталась.

На этот раз до отрыва подметок дело не дошло, но шнурки уже давали сбой. Правый порвался, и Кирилл остановился в микроскопическом коридоре в метре от дверей собственного кабинета. Господин директор пытался сделать выбор – так и ходить или все же попробовать как-то увязать два обрывка. Так ничего не придумав, Кирилл сделал шаг. И почувствовал. Что-то поменялось. На шаг назад ему было иначе. Лучше, сильнее, правильнее. Кирилл вернулся в место… он никак не мог подобрать название для него. Наконец, нашел – «место силы», не иначе.

Уже пять лет он ходил по этому коридору, и ему даже в голову не могло прийти, что на нем есть место, чем-то отличающееся от других. Такой же вытертый ковролин, каждую ночь попадающий под пылесос и каждый день снова собирающий грязь. Вероятно, в этом месте он все же был не совсем таким же, иначе с какой стати Кирилл именно здесь решился набрать номер именинника. Он не стал ничего выдумывать, он сказал именно то, что говорили все и что он сам говорить никак не мог решиться: «Счастья, здоровья и удачи, она ведь не помешает?» Наверное, ему просто показалось. Этого ведь не может быть, но Кирилл почувствовал, как Семену Аркадьевичу, отмечавшему свои шестьдесят три года на больничной койке, стало лучше. Как-то особенно подобрел голос, будто и впрямь вот-вот должно было стать счастья больше обычного.

Кирилл еще минут пять все не решался сдвинуться с места. Стоял, не обращая внимания на проходящих сотрудников, любовавшихся спиной застывшего в не самой удобной позе начальника. Наконец сделал шаг вперед. Стало хуже, серее. Просто никак.

Весь день Кирилл тихо гордился своей тайной. Обходил место, будто подозревал, что где-то под ковролином притаился ров с крокодилами. Вечером, засыпая под телевизор в холостяцкой квартире, удивился собственной гордости. В сущности, это действительно было странно. Спал крепко, не проснулся даже в три часа ночи, когда, как и много ночей до того, мимо дома проехал ревущий спорткар.

Утро началось с телефонного звонка. Звонил Семен Аркадьевич, и у него был для этого повод. Вчера, во время вечернего обхода, дежурный врач с удивлением обнаружил своего пациента полным сил и на всякий случай заставил того дыхнуть. Сердце, в последние годы только мешавшее пациенту жить, вдруг, словно помолодев, активно принялось гонять кровь по жилам, без сбоев и перерывов. До выписки, по словам врача, было еще далеко, но Семен Аркадьевич сбежал из больницы, о чем и сообщил Кириллу. Кирилл приказал больному отсиживаться дома, чтобы тот не вздумал выходить на работу раньше следующей недели. Во всем этом не было ничего странного. Такое случается каждый день. Удивительно было только то, что Семен Аркадьевич позвонил Кириллу первым.

На работе настала очередь удивляться сотрудникам. Директор сошел с ума. Кирилл пытался найти «место силы». Безуспешно. То ли уборщица слишком яростно прошлась пылесосом, то ли просто сегодня было не вчера. Это не было разочарование. Так Кирилл себя чувствовал когда-то давно, на втором курсе института, когда во сне стал космонавтом и остро радовался выходу на орбиту, а проснувшись, не менее остро открывал для себя тот простой факт, что сон это сон и к реальной жизни не имеет никакого отношения. Он жалел только о том, что вчера так старательно обходил эти квадратные сантиметры. Он мог сделать что-то еще. Откуда в нем взялась эта осторожность? Скорее всего, он догадывался, что больше ничего не почувствует, просто не хотел узнать об этом вчера.

Добравшись все-таки до кабинета, Кирилл просидел за своим огромным столом, не отвечая на звонки, так и не включив компьютер, до конца рабочего дня. Идти домой не хотелось, не хотелось вообще ничего, но ноги затекли, и нужно было встать. К тому же Кирилл понадеялся, что «место силы» вдруг снова отзовется. Он вышел из кабинета и попытался повторить все, как это было в первый и единственный раз. Даже наступил на шнурок. Ничего. Только противно кольнуло в груди. Потянуло, тоненько и противно. Вероятно, так ведет себя какой-нибудь локатор на большом противолодочном корабле. Крутится по сторонам, находит цель и застывает неподвижно, вцепившись в сигнал объекта, подозреваемого в том, что он цель.