Снежный Август - Александр Геннадьевич Бачило

А у самого в руках еще одна такая же штука, и снова он ее на меня наставляет.

— Вот теперь тебе уж точно крышка! Я трехкаскадный блок переделал.

— Ну и зря, — говорю.

— Как это: зря?

— Он и в том парализаторе исправный был.

— Разве? — усомнился он. Отложил дядюшке свой новый агрегат в сторону и давай в старом копаться.

— Странно, — проворчал наконец дядюшка. — Что же в таком случае отказало?

— Голова, — говорю, — ваша отказала. И воображение тоже.

— Как это? — спрашивает.

— Запросто. Не кибер я, человек я.

— Быть этого не может.

— Почему же? — спрашиваю.

— Все потому же, — ехидно так говорит. — За целый век здесь вокруг ни души не появлялось.

Непонятно как-то говорит. Ну да ладно: потом разберемся, что к чему. Лишь бы он опять не смылся.

— А я не местный, — говорю.

— Как это?

— Элементарно. Я из другой звездной системы. Пришелец, можно сказать.

Посмотрел он на меня недоверчиво и спрашивает опять же:

— А что ты тут делаешь?

— По вызову прилетел.

— По какому такому вызову?

Показал я ему депешу. Очень он удивился. Покрутил он ее и так и эдак, на свет посмотрел, обнюхал, даже на зуб попробовал, а потом покачал головой и говорит:

— Нет, не моя. Я такую не посылал. Да и на непонятном языке написана она.

— На нашем, земном, написана. Потому как переведенная она.

— И про что в ней?

Я прочитал вслух.

— Ах, это!.. — говорит. — Как же, помню, помню. Только опоздал ты.

— ?!

— Нашли мы выход.

— Какой?

— Нет ничего проще. Коль не торопишься, расскажу.

Он разморозил пару киберов и заставил их притащить побольше питья и закуски — не каждый день все ж таки на задворках Галактики бывают встречи братьев по разуму…

— Так вот, Витек, я и говорю, — начал дядюшка Уф свой рассказ, осушив бокал зеленого вина и поглощая салат из какой-то местной синтетической травки, — нет ничего проще!

Я старался не перебивать.

— Берешь карманный антигравитатор, блок управления от кухонного комбайна, портативный активатор-пастеризатор и коротковолновый приемник-передатчик. Все это соединяешь последовательно.

Дядюшка Уф замолчал и впился голубыми зубами в некий гибрид цыпленка и редиски.

— Ну и что дальше? — не утерпел я.

— Дальше? — переспросил он. — Дальше включаешь антигравитатор, настраиваешь приемник на волну двадцать пять метров, а передатчик на тридцать один метр и крутишь регулятор солености блока управления от кухонного комбайна.

И дядюшка Уф присосался к бокалу с какой-то серебристо-фиолетовой жидкостью.

— Дальше-то что? — снова не выдержал я.

— Как что? — удивленно посмотрел он на меня. — Крути регулятор солености и все. Чем больше соли, тем — дальше…

И он замолчал, засыпая в рот какой-то оранжевый порошок из здоровенного золотого кубка.

«Издевается», — подумал я. У меня зачесались руки. Вслух же сказал:

— Чувство юмора у меня, конечно, имеется — на четверку в свое время сдал, но шутить так со мной, можно сказать, официальным представителем Земли, на официальном, можно сказать, контакте братьев по разуму — не советую.

И тут он стал смеяться. Долго закатывался. Минут пять с пола не вставал. Кое-как в себя пришел. А потом говорит:

— На то и расчет был.

— ?

— А ты, Витек, не обижайся, — говорит. — Но у киберов тоже чувство юмора есть. Иначе мы их и не околпачили бы.

Я хмыкнул, но ничего не сказал.

— Повезло мне очень-колпак я нашел. — Дядюшка Уф что-то сжевал, что-то проглотил, чем-то все это запил. — В молодости я был неплохим инженером, работал в научно-исследовательском институте психотелекиберквазичертификации. Это еще до того, как нечисть электронная и прочая к власти пришла. Потом, понятно, киберы институты все прикрыли, чтоб не перетруждали себя люди. Говорят, для здоровья вредно думать много. Люди поначалу даже довольны были — как-никак всю жизнь стремились труд свой облегчить. Потом, правда, поняли, что к чему, да поздно было. Забрел я однажды в наш институт по старой памяти. Слоняюсь по лабораториям, а за мной киберы толпой ходят, все выпытывают, чего я желаю (это когда от них уже спасу не стало, после того, как депешу мы послали). А я, как назло, ничегошеньки не желаю. Надоели они мне, заботливые такие. Только они не отстают, так и вьются вокруг.

Захожу я таким манером в одну лабораторию. Все заброшено. Всюду пыль. Огляделся: мама родная — моя лаборатория! Я здесь уже, считай, лет двадцать не был. Смотрю: кресло. Заставил я киберов пыль с него смахнуть и сел. Вижу: на столе передо мной какой-то шарообразный колпак лежит. Вспоминаю, что это такое, и вспомнить не могу — начисто забыл. И хорошо, что не вспомнил. А тогда неприятно мне стало. «Как же это так? — думаю. — Не уйду, пока не вспомню!» Спрашиваю у киберов: что это? Не знают, но для человека, вроде бы, неопасная штука.

Взял я этот колпак со стола да и надел на голову. Сижу минуту — ничего. Сижу пять минут — то же. Ничего, одним словом, не меняется. Надоело мне такое занятие.

«Эй! — думаю. — Снимите с меня колпак!» Это я киберам мысленно приказал. А они хоть бы хны — ходят вокруг беззаботно. Я даже разозлился. К чему бы это? Неужто они и вовсе из подчинения вышли, заботиться о нас перестали? Нет, не может быть такого, потому как забота о нас — главная их цель существования. Через эту проклятую заботу они нас и до вырождения доведут. Тут что-то не то!

«Вы слышите меня?» — спрашиваю вслух. «Слышим», — сигналят. Я говорю: «Домой хочу» (первое, что в голову пришло, ляпнул). Схватили они меня за ноги и за руки и в келью мою суперблагоустроенную в один миг в целости и сохранности доставили. И колпак на мне.

Тут я только и вспомнил, что за колпак такой на мне. Экспериментальный антителепатический экран! Ребята из нашей лаборатории незадолго до закрытия института его изобрели. Уже в то время киберы своей излишней заботливостью работать и думать нам мешали. Вот ребята и соорудили экран-колпак. Один всего и успели сделать.

Дядюшка Уф умолк и кивнул на окно. На улице отиралось несколько киберов.

— Наверное, «разморозились» или только отштампованные, — предположил я. — Но ничего страшного — дверь заблокирована.

— Разблокируют, — уверенно заявил дядюшка.

— Ну хорошо, — сказал я и выпустил в киберов за окном невидимый пучок парализующего излучения из своего пистолета. Киберы замерли.

— Ух, ты! — Дядюшка Уф аж привстал от удивления. — Через стекло берет?!

— Запросто.

— А мой пока — нет.

И дядюшка Уф сник.

— Ничего, — успокоил я его. — У меня на корабле этого добра — ящик целый.