Восемь миллионов способов умереть - Лоуренс Блок

— Теперь я отчетливо представляю его.

— Вам известно, откуда оно у нее? Кто подарил ей это кольцо?

— Ничего об этом не знаю, — вздохнула она. — Возможно...

— Да?

— Возможно, она разбила бутылку с вином?

Деркину я сказал:

— Приятельница Ким написала стихотворение, где упоминается кольцо. И потом еще предсмертная записка Санни Хендрикс, — я достал блокнот, раскрыл его. И процитировал: — «Нет иного способа соскочить с этой карусели. Она выбрала медное кольцо, и палец у нее позеленел. Никто не купит мне изумруды».

Он взял у меня блокнот.

— Думаю, она действительно имела в виду Даккинен, — сказал он. — А вот тут, дальше: «Никто не собирается дать мне ребенка. Никто уже не спасет мою жизнь...» Эта Даккинен не была беременной, и Хендрикс тоже не была, так что насчет ребенка совпадает! И ни та, ни другая не спасли свои жизни! — Захлопнув блокнот, он протянул его мне. — Не представляю, каким образом ты собираешься все это использовать, — добавил он. — На мой взгляд, это не тот материал, из которого можно что-то выжать. Откуда мы знаем, когда Хендрикс это написала? Может, после того, как наглоталась виски и таблетки уже начали действовать? Так что вряд ли стоит воспринимать эту писанину всерьез...

Позади нас двое полицейских в штатском заталкивали молодого белого парня в зарешеченную комнату. За соседним столом сидела мрачного вида чернокожая женщина и отвечала на вопросы. Я взял из пачки верхний снимок и посмотрел на истерзанное тело Ким Даккинен. Деркин включил электробритву — он так и не успел добриться.

— Я одного не понимаю, — сказал он, — ну что ты так прилепился к этой версии? Считаешь, что у нее был любовник и что именно любовник подарил ей это кольцо? Ну, ладно, допустим. Ты уверен, что и манто подарил ей он. Мало того, ты нашел это манто, и оказалось, что, по всей видимости, ты был прав. Однако эта норковая шубка все же не вывела тебя на ее дружка, поскольку имя он свое утаил. Теперь послушай вот что. Если не удалось найти его с помощью шубки, которая у нас на руках, как, интересно, ты собираешься искать этого парня по кольцу, о котором мы не знаем ровным счетом ничего, кроме того, что оно исчезло? Ну, в общем, ты меня понял, да?

— Понял.

— Точь-в-точь, как у Шерлока Холмса. Собака, которая не лает. Итак, у нас есть кольцо, которого нет, и что это доказывает?

— Оно исчезло.

— А я что говорю?

— Но куда-то оно девалось?

— Упало в раковину. В унитаз и уплыло вместе с дерьмом! Откуда мне знать, куда оно девалось?

— Оно исчезло...

— Ну и что с того? Или само ушло на ножках, или же его кто-то подобрал.

— Кто?

— Да я почем знаю!

— Допустим, она его надела, когда шла в гостиницу.

— Это еще неизвестно.

— Ну, давай предположим.

— О'кей.

— Тогда кто его взял? Может, кто из полицейских сорвал с пальца, а?

— Нет, исключено, — сказал он. — Этого наши ребята не делают. Что касается наличных, это да, это другое дело. Вполне могут прихватить, раз уж попалось под руку. Да мы оба это знаем. Но чтобы сорвать кольцо с пальца жертвы... Нет! — Он покачал головой. — И потом: наедине с телом никто не оставался. Да и кто станет такое делать, зная, что другие могут увидеть?

— Ну, а горничная? Которая обнаружила тело?

— Господи, да никогда! Я лично допросил бедняжку. Она только взглянула на труп и так стала орать, что наверняка орет до сих пор, если хватит дыхания. Да ее за миллион нельзя было заставить подойти к телу Даккинен и дотронуться до него хотя бы ручкой швабры!

— Тогда кто взял кольцо?

— Ну, если допустить, что оно было, тогда...

— Выходит, убийца взял.

— Зачем?

— Может, он помешан на драгоценностях. Может, зеленый — его любимый цвет.

— Продолжай.

— Может, оно очень ценное. Ты же сам понимаешь, что тип, способный убить человека, не отличается высокими моральными качествами. Хотя, возможно, воровством и не занимается.

— Но он оставил в ее кошельке несколько сот долларов!

— Может, у него не было времени заглянуть в сумочку.

— Нашлось же у него время принять душ! Так что и на сумочку хватило бы. И вообще у нас ведь нет доказательств, что он не перетряс ее сумочку? Мы просто знаем, что денег он не взял, вот и все.

— Ну и?..

— Но он взял кольцо. У него нашлось время сорвать это кольцо с окровавленной руки, стянуть его с пальца.

— Может, оно легко снялось. Было ей велико.

— Но зачем он это сделал?

— Решил подарить своей сестре.

— Ну, а еще? Что-нибудь получше не придумаешь?

— Не знаю, — ответил он. — Нет, черт бы его побрал! Лучшего объяснения у меня нет. Но к чему ты клонишь? Хочешь сказать, он взял кольцо потому, что оно могло навести на след?

— Уверен.

— Тогда почему он не взял шубку? Мы же, черт -подери, знаем, что этот мех купил ей любовник. Да, он не называл в лавке своего имени, но ведь он не мог знать наверняка, что ничем не выдал себя, что продавец его не запомнил? Да, Господи, Бог ты мой, он даже полотенца с собой утащил, чтобы не оставить ни волоска со своей поганой... А меховой жакет, получается, оставил... И теперь ты говоришь, что это именно он прихватил кольцо. И почему вообще это кольцо всплывает только сейчас? Почему две недели назад я о нем и слыхом не слыхивал, а?

Я не ответил. Он взял сигареты, жестом предложил мне. Я отрицательно покачал головой. Он вытряхнул одну из пачки, закурил. Затянулся, выпустил длинный столб дыма, затем провел рукой по голове, приглаживая и без того прилизанные волосы.

А потом сказал:

— Может, там была выгравирована какая-то надпись? Люди часто делают их на кольцах, нацарапывают что-нибудь внутри. «Ким от Фредди», ну, что-то в этом роде. Как думаешь?

— Не знаю.

— Ну, хоть какие-то соображения у тебя есть?

Я вспомнил, что говорил мне Дэнни Бой. Если у нее был такой крутой дружок, с такими связями, где все схвачено, и так далее, как же это вышло, что ее прикончил кто-то другой?.. А если ее убил тот парень с мускулами, связями и советами не лезть не в свое дело, то каким образом тогда вписывается в эту картину ее приятель? Что это за бухгалтер такой, заплативший за норку наличными, и почему я никак не могу выйти на его след?..

И почему убийца взял кольцо?

Я сунул руку в карман. Пальцы коснулись револьвера, ощутили прохладу металла, потом скользнули ниже — за кусочком зеленого стекла, с которого все началось. Я достал его из кармана и стал разглядывать, и Деркин спросил, что это такое.

— Зеленое стекло, — сказал я.

— Как в кольце?

Я кивнул. Он взял осколок, поднес к глазам, посмотрел на свет. Потом опустил мне на ладонь.

— Но мы не знаем, было ли на ней кольцо, когда она пришла в гостиницу, — напомнил он. — Мы, так сказать, просто упражняемся на тему.

— Знаю.

— Может, она оставила его дома? Может, потом кто-то забрал это кольцо уже оттуда?

— Кто, например?

— Любовник. Допустим, он ее не убивал. Допустим, это был просто ЛНП, личность с неустойчивой психикой, как я и говорил с самого начала?

— А ты, смотрю, вполне освоился с этим определением.

— Что делать, раз велят. Личность с неустойчивой психикой, лучше не придумаешь! Да... Так вот, допустим, этот самый псих пришил ее, а приятель испугался: как бы не оказаться впутанным во всю эту историю! И вот он идет к ней на квартиру — ключ ведь у него есть — и забирает кольцо. Может, он покупал ей и другие подарки и их заодно прихватил. Он бы и шубку взял, но только она оказалась в гостинице. Чем эта версия хуже той, по которой убийца срывает кольцо с пальца?

«Да тем, — подумал я, — что никакой это не псих». Потому что убийца-псих никогда не станет посылать детину в мешковатой куртке предупредить меня, никогда не будет передавать послание через Дэнни Боя. Потому что псих не станет беспокоиться ни о почерке, ни об отпечатках пальцев и полотенцах.

Если только это не персонаж типа Джека-Потрошителя. Психопат, который планирует все заранее и предпринимает тщательные меры предосторожности. Но этого просто не может быть, а следовательно, кольцо имеет огромное значение. Я сунул осколок стекла в карман. Все это не так просто. Что-то это означает, должно, черт возьми, означать!

На столе у Деркина зазвонил телефон. Он снял трубку, бросил: «Джой Деркин» и потом говорил только: «Да... так... ясненько...» Слушал и время от времени отделывался односложными «ага» или «угу», бросая на меня пристальные взгляды и записывая что-то в блокнот.

Я подошел к автомату и налил две чашки кофе. Никак не мог вспомнить, с чем он любит пить, потом вспомнил, что кофе здесь прескверный, и добавил в обе чашки сливки и сахар.

Деркин все еще висел на телефоне, когда я вернулся к столу. Он взял чашку, кивком поблагодарил меня, отпил глоток, закурил новую сигарету. Я, потягивая кофе, стал рыться в папке с делом Ким, все еще надеясь отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Вспомнился разговор с Донной. Чем ей не нравится слово «сверкает»? Разве то кольцо не сверкало на пальце Ким? Я вспомнил, как оно искрилось, когда на него падал свет. Камень вспыхивал изнутри зеленоватым мерцающим огоньком. Или же я просто фантазирую, пытаясь подогнать воспоминания под свою версию? Да и была ли она у меня, эта версия? Всего-то и аргументов, что пропавшее кольцо, и никаких доказательств, что оно вообще существовало. Стихотворение, предсмертная записка и мой пассаж относительно восьми миллионов историй в Изумрудном городе. Возможно, кольцо помогло включить подсознание? И я представил себя персонажем с Дороги из Желтого Камня, потому что очень хотел, чтобы мне хватило ума, доброты и храбрости?