«Если», 2002 № 08 - Журнал «Если»

Я сделал для себя копию исключительно полезного компьютера Йото. А потом отправился в путь. Если леди Мидори жаждет примирения, то может воспользоваться первым дубликатом, тем, который мы с Казуми оставили в Состоянии Ноль, и через него послать сообщение. Чтобы гарантировать, что сообщение до меня дойдет, ей достаточно просто послать его несколько раз по сорока тысячам адресов.

Прошел год, и все еще ни слова от Хидеяки или Мидори, и никаких весточек из реальности Подавителей. Это обстоятельство должно было насторожить меня, но моя новая жизнь искрилась приключениями — забавными и фантастичными. Да, конечно, виртуальные сценарии развиваются, но, перебирая свой репертуар, я отыскал такой, который разительно отличался от всех остальных. За последние столетия некто явился сюда и взялся развивать одну из моих старых фантазий, приспособив ее к своим целям. Кто-то оставил свой след.

Будь жива Казуми и пожелай, чтобы я ее отыскал, она нашла бы одну из моих виртуальностей. В конце концов, у нее остались мои воспоминания и все нужные адреса. Я надеялся застать ее там. Я надеялся найти хоть кого-нибудь, хоть одну-единственную душу. Это и завлекло меня в ту самую фантазию, хотя, по правде сказать, сценарий Чайла не способствовал серьезным мыслям. Это была фэнтезийная виртуальность, полная трюков и смешных имен, где я играл роль значительно меньшую, чем тот человек, каким я был в реальности. Здесь я ел, пил, дрался и занимался сексом с очаровательными фикциями.

Когда я жил в Осаке и еще не стал графическим дизайнером, то каждый день оставлял свои амбиции ради шести часов работы поваром в закусочной. В глазах тамошней обслуги я и был поваром, а не художником с обширным портфолио. Чайл походил на ту закусочную. Чтобы избежать преследований Подавителей, я убрал на полку свое честолюбие и взялся играть в игру, чьей единственной достоверной ценностью было то, что она занимала меня, позволяя держаться в укрытии. Для фикций, вымышленных персонажей игры, я стал Дридли Миртвадитом, наемным искателем приключений.

Согласен, роль мало впечатляющая, и все же к концу года я был уже более Дридли, нежели Йоси. Чтобы стать алкоголиком, нет необходимости напиваться до бесчувствия. Им можно стать, делая по глоточку, если на каждом повороте решаешь, что проще продолжать, нежели остановиться. Разыгрывать Дридли оказалось нетрудно, для меня это было, будто проходная роль для великого актера. Я собирался спасать души от безумия глубокого погружения в игру. К концу года сам я был отчаянно близок к тому, чтобы молить о спасении.

В последней моей миссии я подошел к коридору, освещенному дальними факелами. И замер в надежде, что хитрость сделает меня невидимым — любой, кто заметил бы мои преувеличенные движения, счел бы их комичными. Пятьдесят недель назад мне выдали тело разжиревшего гурмана, но тот, кто любит вкусно поесть, вынужден идти на риск.

Я выслеживал отряд рабов, освободить которых меня наняли. Откуда-то впереди доносилось позвякивание цепей. В затянутых паутиной проходах глухо перекатывался смех — это наемники Рэкни похвалялись постыдными деяниями прошлой ночи.

Рэкни — всего лишь одно из множества божеств, злобных и коварных. Я вспомнил ее жестокие приказы, распаляя себя до фанатичного бешенства. Большую часть времени я играл кое-как, точно актер, вяло бормочущий свои реплики, однако подвиг, который я намеревался совершить, требовал воодушевления. Мало было прятаться в подземельях под храмом Рэкни, осторожно пробираясь между черепов и гробниц. Чтобы заслужить плату, я должен был освободить два десятка человек.

Стражники выставили часового. Остальные начали удовлетворять свою похоть. Выйдя из тени в нише, я расстегнул бриджи и полил пол. Наклон коридора уж позаботиться о том, чтобы струйка потекла у всех на виду.

Прошла минута. По проходу шел стражник, вот он повернулся. Я выступил из ниши с намерением его задушить.

Он поднял шум. Выхватив жезл, я начал его щекотать, и с истерическим смехом он рухнул на пол. Из-за угла выбежала еще пара стражников.

Я принялся отступать по коридору, размахивая оружием, и услышал бряцание — это в проходе появились закованные рабы, которые стали наседать на прихвостней Рэкни. Один отвернулся, чтобы оттеснить невольников. Напав на другого, я успел пройтись жезлом по его обнаженному торсу. Его же удар не достиг цели: под курткой я носил кольчугу. Два врага катались по полу в пароксизме беспомощного смеха. Вскоре к ним присоединился и третий.

УАААХ! Громкий гудок объявил наступление ежедневного Перемирия. Я едва успел освободить рабов. Среди них оказалась беременная фикция, с которой я познакомился — ну надо же, какое совпадение — почти девять месяцев назад. Объект А присоединилась к моим победным крикам. Тяжело сопя, мы поднялись по трем лестничным пролетам и наконец вышли во внешний двор храма Рэкни, где нас тут же обступили жрецы богини в красных одеждах.

— Ты Дридли? — спросил один, доставая планшет.

Я прищурился на пурпурный с золотом закат.

— Дридли Миртвадит. Несколько минут назад я освободил рабов, которых вы купили у магистра Гасселота. Трое ваших наемников признают…

— Они живы.

Моя самодовольная усмешка скрылась в густой бороде.

— Они разоружены.

— Но ты не вывел своих подопечных из подземелья, — возразил жрец.

— Если хочешь, пусть нас рассудит Дом Богов. Я заявлю, что никто иной, как вы, помешали дюжине отчаявшихся мужчин и женщин выйти на площадь, а ведь все жрецы приносят клятву ни во что не вмешиваться.

Человек в красном оскалился.

— Не можем же мы все деловые операции отправлять в Дом Богов. Ладно, я не стану оспаривать твои претензии.

С дальнего конца двора к нам подошла женщина в красном одеянии.

— Дридли, на тебя открыта охота. Держись подальше от темных закоулков Чайла. Большое брюхо — большая мишень.

— Через месяц боги заключат иные союзы, — рассмеялся я. — Миртвад и Рэкни снова станут друзьями. Такое бывало не раз.

— Пойдем, — потянула меня за рукав Объект А. — Не нравятся мне эти декорации. И все эти лестницы. Мне надо присесть и отдохнуть.

— Как ты себя чувствуешь?

Темные круги под ее глазами меня встревожили. Волосы женщины свалялись. Она слишком устала, чтобы заботиться о внешности. На мощеной площади напротив храма Рэкни имелось небольшое бистро.

— Как насчет тарелки супа с ломтем хлеба, прежде чем мы войдем в храм? — предложил я.

Треть своего ужина Объект А проглотила с жадностью изголодавшегося, а остальное оттолкнула.