Огонь, водка и медные... трупы - Вячеслав Шалыгин

— Тебя опять понесло? Ближе к теме.

— Есть! Подозрительные корабли по форме напоминают… Ничего они не напоминают, странной формы корабли. Черно-серебристые по окрасу и с такими штангами или манипуляторами по бортам, как у… как у…

— Пауков, — помог прапорщику Сбондин.

— Наверное, — согласился связист. — А вы откуда знаете?

— Работа такая, — Федор приосанился.

— А-а, — шифровальщик взглянул на Сбондина с нескрываемым уважением.

— Значит, покрутились у Шимозы и потом рванули на Прихамье, — подытожил Федор.

— Крутились скорее у Глюконата-4, — уточнил лейтенант, — но там же до нашего пространства рукой подать. И вот в этом главная загвоздка! Крутились они не просто так, а кого-то поджидая. И когда этот «кто-то» появился, вместе с ним к Прихамью и прыгнули.

— «Кого-то» опознали?

— Далеко было, не разглядеть, но судя по размерам, что-то вроде сухогруза…

— Или крейсера… — задумчиво вставил Федор.

— Или так, только что наш крейсер забыл на Глюконате? Скорее уж это сухогруз с наркотой был. Правда, кому он собрался «дурь» на Прихамье продавать — непонятно. И что за конвой у него, тоже неясно. В каталогах таких кораблей нет.

— Это в каталогах, — еще более многозначительно, чем минуту назад, проронил подполковник. — У тебя все?

— Если не считать, что спустя несколько часов по тому же вектору прыгнули еще два корабля — все, — шифровальщик помахал листком. — Один гражданский земной, другой — гундешманский броненосец устаревшей конструкции.

— Так, так, вот с этого места поподробнее, — заинтересовался Федор.

— Броненосцы такого класса были выведены из состава флотских групп еще десять лет назад, но полностью отказаться от использования этих кораблей гундешманское адмиралтейство посчитало нецелесообразным, — тоном заумного лектора начал лейтенант.

— Отставить! — взвыл Сбондин. — Про гражданский корабль докладывай! И без отступлений, по существу!

— А что гражданский… — связист испуганно похлопал рыжими ресницами. — Судно как судно. Грузопассажирское, для общих нужд. Обычно такие посудины богатеи покупают для инспекторских поездок. Ну, чтобы и самому с комфортом владения свои облетать, и ораву всяких секретарей-телохранителей было где разместить.

— То, что надо! — обрадовался Федор. — В точку! Сработало!

— Что сработало-то? — удивился связист.

— Не твое дело, — отмахнулся Сбондин. — Где мой «Молот»?

— На третьей спецплощадке, заправляется.

— Седлать!

— Так это… ваш водитель обедать изволят. В столовой для генеральского состава.

— Передай ему, что он уволен и разжалован!

— Он же у вас рядовой, куда разжаловать-то — в прапорщики?

— Куда угодно. Сам за штурвал сяду!

И Сбондин понесся к третьей заправочной площадке. Он был почти уверен, что неопознанное гражданское судно принадлежит именно тому, за кем так бесславно охотилась разведка-контрразведка Бандерского все последнее время.

И радость от этой уверенности была настолько яркой, что в ее бликах совершенно потерялся другой не менее важный вопрос: что же все-таки за корабли заставили «Безумного» (а пропавшим «сухогрузом» был наверняка крейсер Зигфрида) прыгнуть не к Дулово, а совсем в другую сторону, аж на Прихамье?

А ведь задумайся Федор над этим простым вопросом, он ни за что не помчался бы в опасную зону на одном-единственном «Молоте», без конвоя из десятка больших рейдеров или разведэскадры. Пусть на горизонте маячила бы даже поимка десяти Злюхиных сразу…

Окружение было плотным, как бетонная стена. «Паучьи» корабли перекрывали почти все возможные пути отхода. Оставался один, но это была не лазейка для бегства, а скорее вход в ловушку. И трепыхаться было бесполезно. Зигфрид потому и не стал изображать героя, а просто прыгнул в предложенном направлении. И когда конвой начал притормаживать, чтобы выйти из гиперпространства, Безногий тоже не проявил безудержного героизма, а просто вышел все в том же предложенном направлении.

Висящая прямо по курсу планета была капитану незнакома. Впрочем, какая разница? По размерам и биосфере почти как Земля, и то хлеб. Жарче, не такая многоводная и почти вся покрыта джунглями, но все равно пригодная. Только почему-то безлюдная. Пока чужаки выбирали место для посадки, «Безумный» сделал по орбите почти два круга, но сканеры так и не обнаружили ни людей, ни поселений.

И почему ее до сих пор никто не взялся осваивать? Или ее кто-то все же освоил? Например, те, кто летит сейчас в качестве конвоя.

Зигфрид покосился на экран бокового обзора. Если эти загадочные ребята на черно-серебристых лоханях местные, где их города и заводы по строительству таких расчудесных кораблей? А если нет, какого черта они привели пленный крейсер именно сюда?

— И что характерно, молчат как рыбы! — нарушил размышления капитана Жорж. — Может, нам сигнал бедствия послать?

— А ты в бедствии? — Безногий недовольно взглянул на менеджера.

— Ну ведь нас почти в плен взяли, — Бушелье указал на корабли за иллюминаторами.

— Почти, — согласился Зигфрид. — И неизвестно кто. Что ты будешь сообщать в сигнале и, главное, кому? Погранцам? «Господа пограничники, мы хотели провезти в Федерацию полный трюм „дерьма“, но тут нас окружили неизвестно кто и привели неизвестно куда!» Так, что ли?

— Можно Якову Дормидонтовичу весточку отослать, — предложил Жорж. — Он же волнуется. Уже наверняка решил, что мы его обули. Еще пристрелит сгоряча.

— Пусть сначала сюда прилетит и вызволит нас, — буркнул Безногий.

— Как же он прилетит, если мы не подадим сигнал?

— А ты знаешь, где мы оказались? «Прилетайте за нами, Яков Дормидонтович, только мы никак не поймем куда».

— А он запеленгует!

— Чтобы запеленговать, надо антенну направить в нужную сторону!

— Ну, хотя бы обозначить, что мы живы-здоровы и не кидалы, а честные фраера! — взмолился Бушелье. — Капитан Кактус, ну что вам стоит?!

— Ничего, но опыт подсказывает, что, если конвой молчит, от пленных то же самое требуется — полная радиотишина! Гипертишина тем более. Ты хочешь космоса полным ртом хлебнуть? А если в ответ на нашу передачу они лупанут из всех орудий, куда бежать будем, где прятаться?

— Если! — фыркнул Жорж. — Теория! Что вы за военный капитан, если не готовы пойти на риск?!

— Риски бывают четырех категорий, — встрял в беседу гундешманский студент. — Риск ради риска, риск оправданный, риск, обусловленный гормональными всплесками, и…

— Ша! — оборвал его Бушелье. — Не встревай, когда люди разговаривают, динозавр карликовый!

— Вы шовинист и видовой расист! — обиделся студент.

— Ой, а правда, капитан Кактус, давайте рискнем, — не обращая внимания на гневный взгляд Жоржа, предложила Рубелия. — Папа нас быстро разыщет! Он говорил, на его броненосце хорошие антенны стоят. Все каналы ловят, даже секретные и даже эти… реликтовые сигналы. Которые уже пять миллиардов светолет откуда-то там идут и только сейчас до Гундешмана дошли. А до Земли еще нет.

— Это твой папа такое говорил? — засомневался студент. — Реликтовые сигналы?

— А вы думаете, он совсем неумный? — Рубелия надулась. — Он еще много чего знает!

— Поваренную книгу наизусть, — предположил студент.

— Вы, короче, можете тут о чем угодно рассуждать, а никаких сеансов связи не будет, — отрезал Зигфрид. — Кому надо, тот нас и так найдет.

И, углубляя наметившийся в экипаже раскол, он заложил вираж, ложась на курс снижения, молчаливо указанный перестроившимися «паучьими» космолетами. Жорж хотел еще что-то возразить, но вспомнил посадку на Глюконат и торопливо пристегнулся. Так, в полном внутреннем и внешнем молчании, крейсер «Безумный» грохнулся на мягкую от буйной растительности поверхность зеленой планеты.

Пока пассажиры приходили в себя, Зигфрид на всякий случай заблокировал пульт связи и навигации и положил ключ-карту от него в карман. Еще не хватало, чтобы какие-то там злюхинские менеджеры или «гундосы» лезли в святая святых военного корабля.

На самом деле кибернавигатор давно определил, куда занесло крейсер, и еще раньше подал сигнал на аварийной частоте, но знать об этом полагалось только Зигфриду. Во-первых, чтобы исключить панику среди членов наспех сформированного экипажа, ведь оказаться на планете Прихамье, что вращалась вокруг оранжевой звезды Хаммл, неподалеку от зловещей зоны гравитационно-пространственных аномалий Чертовы Кулички, было для неподготовленного человека или «гундоса» равносильно тому, чтобы попасть в глубокую яму с гладкими отвесными стенами. Дурная слава об этой местности была сродни древним земным легендам о Бермудском треугольнике. Потому сюда никто и не заглядывал, даже пираты или бастманчские бандиты. Хотя Прихамье по многим параметрам было гораздо лучше Куйбы и Бастурмана, вместе взятых. Во-вторых, молчал об аварийном сигнале Зигфрид по причине того, что предназначался этот сигнал не Якову или Долариану Еврони, а Сбондину…