Мой единственный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова

вести сложные переговоры с аэрцами, а, кажется, прошла целая вечность, как не видела мужа. И теперь я просто сгорала от нетерпения, желания, предвкушения… Я с трудом сдержалась, чтобы не сорваться на мгновенное перемещение, за считанные минуты оказавшись у кабинета моего ректора.

Пока шла через стоянку, пытаясь тщетно унять бешено колотящееся сердце, ответила на два вызова из отдела переговоров «Звездного ветра», внесла пояснения в несколько пунктов новых торговых договоров. Возвращаться в компанию я сегодня не планировала, график у меня так и оставался ненормированным и отчасти свободным, что и стоило ожидать при такой профессии, как дипломат.

Изредка случались и командировки на другие планеты, но, в основном, всеми переговорами я занималась на Ариате. Работы здесь всегда хватало. В последнее время к Маркусу даже обращались из других компаний, оставляя запросы на помощь в заключении сделок и формирование базы рас. Пожалуй, этого следовало ожидать давно, ведь у моего начальника один из лучших дипломатических отделов. Иногда работу подкидывал и Рафаэль, и Наран, и я никогда не отказывалась им помочь, но по большей части работала все же на «Звездный ветер».

Я добралась до административного корпуса академии, прошла все считывающие устройства и оказалась в приемной Рафаэля. Ланс, неизменный помощник моего мужа, оторвался на мгновение от голограмм.

– Здравствуйте, нара Гвендолин, – вежливо поприветствовал он.

– Добрый вечер. Мой муж у себя?

Мужчина кивнул, и я приложила ладонь к двери, впархивая в кабинет.

Рафаэль привычно сидел в кресле, общался с несколькими деканами по лиару, явно решал какие-то вопросы. В панорамное окно за его спиной виднелись часть академии, парковая зона и кружащие в небе флаеры. Но отметила я это машинально, сразу же переключаясь на моего мужчину. Одетый в белоснежную рубашку с двумя расстегнутыми пуговицами и черные брюки, Рафаэль был невероятно красив и притягателен.

Увидел меня, глаза сверкнули невозможно яркой бирюзой. Он тут же коротко попрощался с коллегами, и через мгновение мы оказались в объятиях друг друга. Целовались жадно, горячо, делая редкие вдохи, но даже не пытаясь отдышаться. Как же сильно я по нему соскучилась! В руках моего мужчины я как-то разом потеряла ощущение времени и забыла обо всем существующем мире.

Если бы нас не прервал вызов по лиару Рафаэля, мы бы, пожалуй, и не остановились. Мой муж сделал глубокий вдох и щелкнул по браслету. На голограмме появилась мама Рафаэля.

– Здравствуй, сын. Так полагаю, Гвен уже вернулась, если судить по твоему счастливому виду?

Рафаэль, даже не думая натягивать маску отстраненности, улыбнулся и с нежностью посмотрел на меня.

– Да.

И в этом простом коротком слове, сказанном хриплым голосом, таится и радость от встречи, и обещание долго не выпускать меня из своих рук, и невероятная, обжигающая страсть.

Я проскользнула чуть ближе, поздоровалась со свекровью, старательно приглаживая спутанные волосы и косясь на Рафаэля, на коже которого остались следы от моей алой губной помады.

– Как насчет семейного ужина? – поинтересовалась Герда, понимающе улыбаясь.

Рафаэль вопросительно уставился на меня, и я кивнула.

– Через два дня будем, – отозвался он и, быстро попрощавшись, отключился.

Его пальцы вновь запутались в моих волосах, губы уже не обожгли поцелуем, как в первые мгновения встречи, а согрели лаской.

Через время, пытаясь отдышаться, я уткнулась Рафаэлю в плечо, чувствуя, как руки мужа поглаживают спину, дарят ощущение защиты и силы.

Потянулась вновь за поцелуем, но нас прервал очередной звонок по лиару. Звонили из целительского центра, просили подтвердить запись на прием к врачу. Мой муж коротко ответил и отключился, переводя взгляд на меня.

– Маркус звонил, да? – нахмурилась я.

Ну, а как иначе мой муж узнал бы, что на сегодняшнем официальном обеде с аэрцами у меня закружилась голова? Я ему рассказать еще не успела. И причину, почему это произошло, тоже пока не назвала. Вот как с ним поделиться? Я просто не умею преподносить такие новости.

– Я его сам набирал, – ответил Рафаэль, пронзительно смотря на меня. – Решил, тебе необходим выходной.

И от этой простой заботы в глазах вдруг защипало, и я еле сдержалась, чтобы не расплакаться. Прикусила губу, делая глубокий вдох и успокаиваясь. Рафаэль ласково провел пальцами по моей щеке, заглянул в глаза, словно чего-то ждал.

– Тебе нужно поесть, – тихо сказал Рафаэль, так и не дождавшись от меня никаких слов.

Значит, и про то, что за обедом я просто ковыряла вилкой в тарелке, он тоже знает?

Сопротивляться заботе мужа я, конечно, не стала. Но когда Рафаэль с ненормальной бережностью подхватил меня на руки и усадил в свое кресло, совсем растерялась. Он переместился к нише, где обычно хранил что-то из еды. Через пять минут передо мной стояла тарелка с супом-пюре, посыпанным свежей зеленью, запеченная рыба и стакан гранатового сока.

Я благодарно подняла глаза на моего мужчину и принялась за обед, наслаждаясь вкусной едой.

– Спасибо, Рафаэль.

– Алекс сказала, тебе такая еда полезна, да и должна понравиться, – спокойно заметил он, убирая со стола поднос.

– Алекс? – удивилась я, гадая, что происходит.

– Диар заглядывал сегодня утрясать свое расписание вместе с женой, – пояснил Рафаэль. – Кстати, и тренировки с сегодняшнего дня тебе придется прекратить.

Я ошарашенно уставилась на мужа, понимая, что он все знает. С его-то проницательностью…

– Гвен, ты ничего мне не хочешь рассказать? – мягко поинтересовался Рафаэль.

Я занервничала, и его ладонь тут же оказалась в моей руке.

– Гвен… Ну, чего ты боишься? – прошептал, перемещая меня в свои объятия. – Я ведь так счастлив, что стану отцом. Раньше не смел об этом даже мечтать.

Его губы замерли возле моих, взгляд полыхнул теплом и нежностью.

– И я, несмотря на то, что это было весьма неожиданно, тоже очень счастлива, что у нас будет ребенок, – выдохнула, расслабляясь в его руках. Самых сильных, надежных, любящих…

Рафаэль усадил меня на стол, прижался лбом к моему животу, нежно целуя и по-прежнему не выпуская из своих рук.

Я все же всхлипнула от переизбытка чувств, Рафаэль тут же стер с моих щек слезы.

– Я так тебя люблю, моя радость, – сказал он, целуя мою ладонь.

Рафаэль так редко произносит именно эти слова, выражая свою любовь каждодневной заботой и поступками. От этого каждое его «люблю» еще ценнее.

– Я тебя еще больше.

Он вновь притянул меня к себе, обнимая, согревая, защищая в кольце своих рук от всего, что способно меня ранить. И я ощутила такое огромное всепоглощающее счастье… Оно накрыло с головой, расправило крылья. И когда наши губы встретились, пропала в моем мужчине. Самом любимом. Самом желанном. Моем единственном.