Тонкие грани. Том 5 (СИ) - Кири Кирико

Я знаю, та же Фея считала это странным — я, тот, кто разрушил прошлый картель, вожусь с ребёнком, хотя можно было сделать всё иначе.

Но есть здесь огромная разница: наркоторговля — это работа. Смешивать одно и другое — тупость. Да, странно, конечно, для кого-то было видеть, что я убиваю людей, пытаю, торгую наркотиками и так далее, а здесь жалею маленькую девочку. Но опять же, на той же работе я никогда не заставлял на себя работать. Те, кто сюда пришли, делали это добровольно и каждый принимал правила, чётко понимая, что это, чем грозит и с чем он связывается. Как и наркоманы, что покупают у меня дурь. Как и те, кто был моим врагом. Всё это основано на добровольной основе, и я не трогал тех, кто никак не связан с этим или сталкивался с этим случайно по стечению обстоятельств. Мы варимся в этом котле и не выносим это наружу.

Например, в семью.

Именно поэтому я вожусь с ними. Это другая жизнь, не работа, где приходится играть по определённым правилам. Здесь их нет, ты можешь быть собой. Нормальный человек не будет ставить свою семью как подчинённых на работе, как и не будет сюсюкать на работе с подчинёнными, как это делает дома с детьми.

Поэтому я хочу, чтоб девчушка выросла не тем, кем её пытались создать, а собой. Право выбора — вот что должно быть. Я выбирал, Фея выбирала, Джек выбирал, все выбирали. Я не собирался отбирать это право у неё.

Тем временем мы начали наступление на территорию банд. Мы не сталкивались в открытом бою, если только они не вынуждали и не нападали на нас. Мы били ночью или днём, когда никто не ждал, по скоплениям, чтоб накрыть за раз врасплох как можно больше людей. Заставить их бояться собираться вместе, заставить просто бояться. И пока наши группы наносили точечные удары, Бабочки медленно, осторожно, под нашим прикрытием, и верно захватывали территории.

Вскоре к нам уже записывались бывшие члены банд. Отбор не был жёстким, нам подходили все. Жёстко объяснялось то, что с ними будет, если они попытаются внутри нас сколачивать банды или пытаться вводить свои порядки. Несколько публичных казней при всех особенно борзых, и остальные сразу становились смиреннее. Плюс я старался разбросать их между другими, чтоб они оказались одни среди старых боевиков, которые бы продавили их «Я» и сделали частью системы. Я хотел, чтоб было как можно меньше крови. Потому что одна из главных вещей, что я понял — смерть мешает бизнесу. Любая. Если можно обойтись без неё — обойдись.

Если бы была возможность, я бы ещё и придумал наркотик, от которого не бывает передоза и который не убивает со временем. Как и в курении, худшим врагом наркотиков была смерть.

А потом настал день, когда у Марии был выходной.

К тому моменту мы ещё не закончили с бандами, но, учитывая успех, думаю, я могу позволить себе немного расслабиться. Всё протекало как нельзя лучше, основные точки громились, скопления уничтожались и дробились на мелкие группки, с которыми проблем разобраться не составляло. К тому же, всё протекало довольно тихо.

В этот раз я не стал убегать, признав правоту за Феей и Джеком. Сразу сказал, куда собираюсь и с кем, предупредив, что не надо за мной так следить, когда даже девушка-монашка заподозрила преследование. К тому же, мне на стол легла папка, на которой было написано аккуратным почерком: Мария дель Кармен Альварес Сан Виллальба-и-Бланко. Ну и фамилия, если честно, замучаешься вызывать к доске.

— Тебе интересно, что мы нашли на неё?

— Если честно… да, — кивнул я, взяв папку. — Хотя чувствую себя не очень приятно по поводу того, что роюсь в чужом грязном белье.

— Но на других искать информацию тебе это не мешало, Томас.

— Она не другие. Все они и ты тоже, — глянул я на Фею, — часть моей работы. А она… это… это… — я немного завис, пытаясь подобрать слова. — Она другое.

— Я поняла, можешь мне не объяснять, — кивнула Фея.

Почему-то мне было стыдно заглядывать в неё, но и не делать я этого не мог. Глаза забегали по распечатанным строкам. Я боялся, что прочитаю нечто, что разобьёт образ идеальной девушки. Боялся так, что был готов закрыть папку, которую достала для меня Фея. И всё же я дочитал до конца.

— Значит, вот почему она похожа на аристократку… — пробормотал я.

Потому что Мария дель Кармен и есть аристократка.

Глава 212

Дома нередко вели войны. Не каждый год, естественно. Многие столетиями могли ни с кем не воевать. Но если брать в общем весь мир, то обязательно в какой-нибудь части света несколько домов да воевали между собой. В Южной Америке, в Австралии, в Азии — где-нибудь кто-то точно убивал своего противника. Конечно, война войне рознь: могли просто постреливать друг в друга, могли портить чужое имущество… а могли и истреблять рода.

Что мне не нравилось в домах, так это их жесткость и некоторая помешанность на чести. Если они воевали на уничтожение, то воевали до конца, пока не будут убиты даже младенцы. Если двое дебилов решили друг друга убить, то они неминуемо втягивали в это абсолютно всех, от своих детей, которые ни слухом ни духом, что происходит, и жён, которые могут быть вполне против этого, до какого-нибудь грузчика, который формально работает на дом. Дома были слишком помешаны на своей чести, хотя я просматривал в этом банальное высокомерие, чванливость и животные инстинкты.

Как бы то ни было, Мария дель Кармен Альварес Сан Виллальба-и-Бланко была из рода Альварес Сан Виллальба-и-Бланко, который, в свою очередь, состоял из объединившихся семей Альварес, Сан Виллальба и Бланко, как это ни удивительно и какой бы тавтологией это ни выглядело. Её дом был из Испании, и конкретно её родители курировали здесь какой-то свой бизнес по перевозке контейнеров через порт. Мария, как и говорила, родилась здесь, но была перевезена на родину к роду. Была единственной дочерью двоюродного брата главы этого рода.

А потом произошло то, что происходит везде.

Схлестнулись в Испании два дома — небольшие и не такие уж влиятельные по общим меркам. Судя по документам в нашем распоряжении, её родители вернулись на родину практически незамедлительно. Погибли оба. Хотя нет, погиб вообще весь род. Вычистили под основание практически. Осталась Мария, младший сын главы рода и старший сын брата главы рода. После некоторого времени Мария была отправлена сюда. Одна. Причины, которые сподвигли их отправить одну из непрямых наследниц сюда, неизвестны. Просто чёрное пятно.

И вот здесь есть кое-какие несоответствия со словами самой Марии.

Она сказала, что переехала в Сильверсайд в двенадцать, но в документах значится, что ей было уже пятнадцать, когда она переехала сюда. Кстати, ей уже не восемнадцать, девятнадцать — буквально в феврале исполнилось. Получается, четыре года уже здесь.

У меня появился логичный вопрос — почему она соврала по поводу своего возраста, зачем сюда переехала? Про родителей и войну ясно — это личное. И про год, когда она сюда переехала, тоже могла не говорить.

Но сказала. И солгала. Зачем?

Обычно таким образом пытаются скрыть что-то.

Я порылся в папке, пытаясь найти то, что могло дать ответ. Меня интересовали события, которые могли произойти примерно в период, когда она уехала. Но… дома столько воевали и так много пакостили друг другу… Чего стоит один факт того, что в этих небольших домах, где родов не восемь, как в том же доме Ли, а всего три, один в принципе перестал существовать, а второй сократился на половину? Или уничтожение завода по производству удобрений. Небольшой завод, но всё же.

И потом, как это всё связано с Марией?

Единственное, что смог найти: она переехала в пятнадцать лет и это совпало примерно со временем, когда дома заключили мир. То есть объявляется мир, а Мария отправляется сюда. Немного порылся и нашёл, что их бизнес по перевозке грузов в контейнерах до сих пор работает. Может сюда отправили как представителя? Хотя навряд ли, слишком молода и, ко всему прочему, девушка.

Странно…