Джулия. Сияние жизни - Ева Модиньяни

Гортензия была совсем мокрая, и Теа набросила на нее еще одну попону. С такой ситуацией молодой женщине не довелось еще встречаться ни разу, и она перепугалась. Марчелло же, напротив, однажды помогал ветеринару при подобных родах и запомнил, что тот делал.

– У тебя рука поменьше, – сказал он Теодолинде, – делай, что я тебе скажу. Сначала осторожно вправь внутрь копытце. Видишь, оно уже показалось? Потом нащупай головку и поверни малыша. Давай же, иначе мы потеряем обоих.

Гортензия смотрела на них темными влажными глазами, раздумывать было некогда. Теа, действуя с большой осторожностью, убрала внутрь черное копытце. «Одно дело сделано», – подбодрила она себя. Потом стала на ощупь искать головку. Марчелло в это время вводил в вену лошади физраствор.

– Ну, скоро? – спросил он.

– Я нащупала мордочку, а дальше что делать?

– Продвинь руку поглубже и доберись до шеи, – подсказал Марчелло.

– Есть! – обрадовалась Теа.

– Теперь быстро тяни на себя!

– Не получается. – Теа готова была заплакать от бессилия.

– Постарайся, пожалуйста, и следи, чтобы пуповина не закрутилась вокруг шеи, иначе он задохнется. Побыстрей, Теа, Гортензия уже на пределе, у нее может не выдержать сердце.

– Нет, ничего не выходит!

– Пусти, я сам!

– Нет, я начала, я и закончу! – Самолюбие не позволяло ей сдаться.

Вдруг на ее лице появилось радостное выражение.

– Кажется, пошло… Да, я поворачиваю его!

– Выводи головку!

Через несколько секунд показалась черная влажная мордочка, потом грудь, и жеребенок наконец вышел. Теа и Марчелло смотрели на него счастливыми, полными слез глазами, а Гортензия тут же принялась его вылизывать. Марчелло осторожно обтер кобылу чистой губкой и помог ей подняться на ноги.

– Ты тоже поднимайся, Черное Копытце, – невольно окрестив жеребенка, сказала Теа и поставила новорожденного на нетвердые разъезжающиеся ножки. Жеребенок тут же потянулся к материнскому животу и, найдя сосок, зачмокал.

– Он прелесть! – с восхищением сказал Марчелло. – Крепенький малыш!

– Глазам своим не верю! – с восторгом прошептала Теа. – Просто чудо какое-то!

– И это чудо совершила ты. – Марчелло нежно посмотрел на Теодолинду. – Я тобой горжусь.

– Сколько же сейчас времени? – спросила Теа.

– Девять часов, – услышали они сзади женский голос и, разом обернувшись, увидели Джулию.

Она стояла у них за спиной с повлажневшими от умиления глазами, ее лицо было озарено счастливой улыбкой.

– Я все видела, – призналась она молодым людям. – Это действительно чудо.

Убедившись, что с кобылой и новорожденным жеребенком все в порядке, они вместе вернулись в дом, и Джулия поднялась наверх к Джорджо. Он уже проснулся.

– Думаю, я должна открыть тебе одну тайну, – прямо с порога сказала Джулия, садясь на край кровати.

– Какую тайну? – Джорджо насторожился.

– У тебя родится братик. Или сестричка. В общем, я жду ребенка.

Давно она не чувствовала себя так хорошо и покойно, как в эту минуту. Признавшись сыну, она положила конец своим сомнениям, и на душе стало легко от принятого решения. Из памяти не выходила Гортензия, нежно облизывающая мокрого, беспомощного жеребенка.

– Когда он родится? – поинтересовался Джорджо, спокойно восприняв сообщение матери.

– Летом, – ответила Джулия. – Если будет девочка, я назову ее Кармен, в честь твоей бабушки.

Глава 49

– Знаешь, куда ехать? – спросил Франко сожительницу Вассалли-старшего, когда та открыла дверцу старой «Ланчии».

Женщина молча кивнула. Она успела переодеться в черные кожаные брюки и замшевую куртку красного цвета, усыпанную золотыми клепками. Когда она садилась за руль, Франко уловил знакомый с детства запах, запах пудры «Коти», и у него перед глазам возникла мать: сидя перед туалетом, она открывает пудреницу и нежно проводит по лицу розовой пуховкой.

Они с отцом сели сзади. Волк лег у них в ногах. Старик Вассалли время от времени бросал на сына взгляды, полные ненависти. Младший из его отпрысков с самого детства был ему чужим – уж слишком он был не похож на него самого. То ли дело старший, Джованни! Уж он-то точно ему родной, роднее не бывает.

Машина сорвалась с места и на большой скорости понеслась к автостраде. Сонная на первый взгляд женщина вела машину уверенно, как опытный водитель. Сидя рядом с отцом, Франко невольно вспоминал детство.

Отец ездил тогда на машине зеленого цвета, на капоте которой красовались золоченые фигурки Мадонны и святых мучеников. Таксист Марио Вассалли был известной личностью в Милане, своего рода туристической достопримечательностью, о нем даже один раз написали в газете. Как-то после воскресной мессы в соборе его (и их с мамой тоже) благословил кардинал. Франко запомнился коленопреклоненный отец, целующий массивный перстень на руке важного прелата. Его лицо было по-настоящему счастливым в эту минуту: он гордился оказанной ему честью и предвкушал, как будут поздравлять его, сгорая в душе от зависти, товарищи по работе.

– И такому человеку я обязан жизнью, – не замечая, что говорит вслух, пробормотал Франко.

– Верно, ты обязан мне жизнью, – расслышав слова сына, с усмешкой сказал Вассалли-старший. – А жизнь чего-то да стоит. Денег у тебя куры не клюют, так что придется тебе со мной поделиться. Заплати, а то плохо будет.

– Платить придется тебе, дорогой папочка, – пригрозил Франко. – Вы с Джузеппе ответите за похищение мамы.

– Черта с два! – рассмеялся Марио Вассалли и показал сыну нос. – Как ты докажешь? Или хочешь на весь свет раструбить о своих семейных делах? Ты будешь молчать как миленький и заплатишь нам двенадцать миллиардов откупного. А то смотри, мы с Джузеппе свяжемся с журналистами, и все узнают, в какой нищете прозябает отец богача Франко Вассалли. Скандальчик получится первый сорт.

– Ты сядешь в тюрьму. Похищение с целью получения выкупа карается законом.

– Гони деньги, а уж я как-нибудь о себе позабочусь.

«Ланчиа» тем временем уже ехала по окружной и через несколько километров перед указателем «Бругерио» свернула на боковое шоссе. Машина на скорости пронеслась мимо телестудии Франко Вассалли и съехали на проселочную дорогу. Вскоре показалось новое, еще не достроенное здание, которое Франко намеревался со временем использовать под дополнительный склад.

Когда блондинка заглушила мотор, Франко повернулся к отцу.

– Иди и скажи моему брату, чтобы открыл, – строго приказал он, – да смотри, без глупостей. Если хоть один волос упадет с головы матери, я убью вас с Джузеппе собственными руками.

Выйдя из машины первым, он заметил мелькнувшие у здания тени и довольно улыбнулся: пока все шло по плану. Почувствовав себя более уверенно, Франко заставил старика подойти к железной двери и постучать условным знаком. Марио Вассалли ударил сначала трижды, потом подождал и ударил еще два раза. Открылось смотровое окошко, и Франко, который спрятался за стеной, узнал голос брата.