Доказательство от противного - Дмитрий Александрович Алейников

корешки, он искренне позавидовал Нине (или ее родителям?), которым для того, чтобы почитать что-нибудь из Стругацких, достаточно было просто подойти к полке и взять нужный том.

— Да, папа — большой любитель. — Нина сказала это с каким-то нехорошим оттенком, то ли сарказма, то ли досады.

Андрей спрятал ладони под себя.

— Замерз? — спросила Нина, вешая на плечики школьный пиджак.

— Да нет. Уже согрелся.

— Ну, тогда, может, продолжим уроки? — Нина остановилась возле кресла, где сидел Андрей.

— Какие уроки? — не понял тот, отрывая взгляд от книжных полок.

Нина молча села к нему на колени и обвила его шею. У Андрея перехватило дыхание.

Девушка медленно приблизила свое лицо к его лицу и коснулась губами его щеки. Андрей неуверенно поднял руки и обнял ее за талию.

Нина прильнула к его губам, и юноша как-то по-новому ощутил на себе тяжесть ее тела, тепло, исходящее от нее, руки, гладившие его волосы.

Андрей обнял ее сильнее, пытаясь в то же время изобразить подобие того, что выделывала девушка языком в его рту. Потом он поднял одну руку и положил ее девушке на грудь. Он удивился, какой же мягкой может быть человеческая плоть. Словно сквозь ткань водолазки он трогал большую медузу. Под ладонью дрогнул твердый шарик соска…

Нина взяла руку Андрея и решительно отвела ее в сторону.

Андрей чуть отстранился от девушки, удивленно-вопрошающе глядя ей в лицо.

— Эту тему, милый друг, проходить пока что рано. — Она с сожалением покачала головой.

— Почему?

— Боюсь, для вас она еще слишком сложна.

— Ничего, я способный. — Андрей снова попытался обнять ее, но Нина вдруг высвободилась из его объятий и, вскочив на ноги, отошла к двери.

— Чайник вскипел, — улыбнулась она. — Тебе сахар или варенье?

— Мы еще не закончили. — Андрей умоляюще протянул к ней руки.

— Андрей! — Нина сдвинула брови. — Ты прямо как маленький. Ты же ходишь в школу и знаешь, что дети учат только то, что задает учитель, а учитель задает только то, что есть в программе. И учит он только так, как его самого учили.

— Мы же не в школе. — Андрей встал и сделал шаг к Нине.

Та отступила в сторону кухни.

— Мы не в школе, но все равно всему свое время. И все получают все в установленном порядке. Образование, работу, зарплату, медицинскую помощь…

— Ну, положим, не всегда так бывает. — Андрей начинал злиться. Возбуждение перерастало в злость.

— Не всегда, — кивнула Нина, поворачиваясь в сторону кухни. — Кто-то идет в платную поликлинику, кто-то сам находит себе работу…

— Кто-то нанимает себе репетитора, — подхватил Андрей.

Нина остановилась и посмотрела на него через плечо. Взгляды их встретились.

— Да, — медленно произнесла девушка. — Кто-то нанимает репетиторов. Только ведь это дорого стоит…

Андрей не верил своим ушам. Он лихорадочно пытался сообразить, что означала эта фраза. То ли отвлеченное философствование об устройстве мира, то ли…

— И сколько это стоит? — полушутливым, чтобы оставить себе пути к отступлению, тоном поинтересовался Андрей.

Нина повернулась к нему и, смерив оценивающим взглядом, спросила с вызовом:

— А сколько бы ты заплатил?

Андрей растерялся. Он не был готов к столь неожиданному повороту, да и не ясно оставалось: то ли они обсуждают что-то на полном серьезе, то ли он допустил промашку и девушка, оскорбленная в лучших чувствах, просто накручивает себя, чтобы обрушить на его голову громы и молнии.

В конце концов, решил он, если роковая ошибка совершена, то терять уже нечего.

— А сколько берут репетиторы? — начал он контратаку.

— Хорошие репетиторы (она сделала нажим на первом слове) берут по пятьдесят рублей за занятие.

Андрей остолбенел. Нет, он не ошибся. Это и в самом деле был торг! Во рту у него пересохло.

— Что, кишка-то тонка? — усмехнулась Нина, окидывая его презрительным взглядом.

— Нет! — выдохнул из себя Андрей.

Нина удивленно приподняла бровь.

— Да? — спросила она, пристально глядя в глаза юноше. — Очень любопытно.

Какое-то время они стояли друг против друга. Андрей замер, словно выбравшийся из норы суслик, готовый при первом же намеке на опасность броситься наутек. Нина, скрестив руки на груди, рассматривала его с деланным интересом, словно он экспонат в музее.

— Ну, — Нина подняла наконец глаза, — договорились. Когда начнем?

Андрей едва не поперхнулся. Целое стадо мурашек заметалось по его вдруг одеревеневшему телу. С трудом ворочая присохшим к небу языком, он выдавил из себя:

— Можно сейчас.

Андрей пытался произнести это вальяжно, небрежно, но получился глухой шепот.

Нина взглянула на часы и пожала плечами:

— В принципе, полчаса у нас есть. Думаю, что для первого раза хватит за глаза. Вот только репетиторы нынче берут плату вперед. — Она вопросительно взглянула на Андрея.

Тот негнущимися пальцами извлек из кармана записную книжку, где между страниц были заложены шесть десятирублевых купюр. Он медленно извлек пять из них, наблюдая за реакцией девушки. Та протянула руку и, взяв деньги, скрылась в кухне.

Через полминуты девушка появилась снова. Нина толкнула дверь маленькой комнаты и деловито скомандовала:

— Ну, пошли, ученик.

Каждую неделю Андрей брал теперь у Нины «уроки». Встречались они чаще у него, подгадав, когда родители были на работе. По словам Нины, Андрей делал успехи.

Все бы ничего, но Андрея смущало, что деньги его утекали к «репетитору» слишком бурным потоком. Торговля после Нового года сошла почти на нет. Компания редко зарабатывала больше тридцати рублей за вечер. Люди не рисковали покупать что-либо в вечерних сумерках, тем более что температура на улице не располагала к остановкам.

Как-то вечером Андрей и Миша дежурили возле «Мелодии». Минуло шесть часов, а к ним еще никто не подходил. Вернувшись с улицы, Миша подошел к стоявшему в углу у батареи приятелю.

— Видел я такую торговлю знаешь где?

— Догадываюсь, — буркнул Андрей, отрываясь от книги.

— Давай сворачиваться на сегодня, — предложил Миша, взглянув на часы. — И вообще, я бы до потепления ушел в отпуск.

— До потепления еще далеко, — возразил Андрей, поднимая сумку. — А вот насчет сегодня… Ты, пожалуй, прав.

Они разделили товар поровну и вышли из магазина. Дойдя до угла здания, приятели попрощались и двинулись в разные стороны.

У Андрея порядком подмерзли пальцы ног, и он не мог дождаться мгновения, когда окажется дома, в тепле. Если бы не тяжелая сумка с «пластами», он бы, наверное, припустил трусцой, а так лишь шел быстро, насколько мог. Встречный ветер жег щеки и засыпал глаза мелкими колючими снежинками, и Андрею приходилось низко наклонять голову.

Когда до дома оставалось всего ничего, краем глаза он заметил знакомую фигуру, двигавшуюся ему наперерез.

— Леха! — окликнул он друга.

Тот