Пути любви - Анжела Тайхом

- Флинт?.. О, Боже, я же не спросила как вас зовут...

- Разбойник, к вашим услугам, миледи. - Отвесив ей шутливый поклон, представился мальчишка, с легкостью подражая заправскому денди. - А это мои друзья - Ник, Голд, а с Флинтом вы уже знакомы.

- Это что шутка? Мне не нужны клички, я хочу знать имена, под какими вас будут представлять в суде...

Разбойник сощурился.

- Так уж вышло, что это наши настоящие имена, миледи.

- Тогда вам придется их изменить! - решительно возразила Гейл. - Черт с ними, пусть будет Ник, Голд и Флин, но ты будешь Роберт!*.

______________

* Robber (англ.) - дословно переводится, как Разбойник.

- Я... - протестующее начал Разбойник.

- Отличное имя, - опять вклинился Флинт, - он согласен, миледи.

- Послушай-ка, ты!

- Мне некогда вникать в ваши разногласия, - прервала Гейл наступление Разбойника, - мне надо перед встречей с констеблем привести себя в надлежащий вид, так что решайте, либо вы принимаете мои условия, либо нет...

Разбойник мрачно кивнул.

А Гейл уходя, подумала о том, кем же являются эти мальчишки, и что общего между ними и ее мужем. Откуда оборванцы почерпнули ужимки настоящих джентльменов?.. И откуда это "к вашим услугам"?...

Глава 21

Она рухнула в постель только к шести утра.

Констебль Пэлм, оказался на редкость твердолобым и недоверчивым полицейским. С холодными карими глазками и почти сливающимся с его светлой кожей редкими волосами, он переспрашивал и переспрашивал ее об одном и том же, заставляя нервничать от того, что они напрасно теряют время. Сверив ее показания, с показанием мальчишек он все же распорядился отослать отряд для ареста Уайта и Мегган Телман. Но и прошедшие в ожидании часы, Гейл провела не впустую. Снарядив со специально выделенным констеблем Пэлмом, молодым полицейским надежных людей из прислуги, Гейл отправила их в Уотфорд, с соответствующими распорядительными письмами. Она еще не теряла надежды найти тело Джослина... К тому же, не разрешенными оставались и дела, связанные с фабрикой. Но лишь получив записку о том, что задержание было успешным и преступники препровождены для допроса на Боу-стрит, Гейл поняла, насколько была взвинчена, то и дело нервно, до боли закусывая губы и стискивая руки до синяков. Это лихорадочное состояние на фоне истощения не прошло даром, и она буквально свалилась в обморок, едва достигнув кровати.

Она спала целые сутки, отчего экономка Джослина - сухощавая женщина средних лет, пришла в беспокойство и выразила желание вызвать доктора. Но доктор не потребовался.

Гей проснулась сама. Как ни странно, она не чувствовала себя отдохнувшей. Все тело болело, словно ее сильно избили, а режущий свет заходящего солнца, когда она отдернула гардины и вовсе вызвал головную боль.

Комната, в которую ее определила экономка, Гейл так и не запомнила ее имени, несомненно была хозяйской, одна из дверей вела в покои ее мужа. Но она не стала туда заходить, бросив лишь беглый взгляд на темно-лиловый полог кровати... может быть чуть позже, когда ей не будет так больно осознавать, что сюда ее муж уже никогда не вернется.

Босая, она направилась к противоположной двери, предполагая, что там должна быть гардеробная и не ошиблась. Открыв дверь, она действительно убедилась, что та полна ворохом одежды, картонными коробками из-под шляп, перчаток и стройными рядами многочисленной обуви. В сердце что-то нестерпимо защемило...

Все было именно так, как и говорил Джослин. Она даже вспомнила его холодный издевательский тон, каким он, сообщал ей об этом:

" - Все те роскошные платья, что моя матушка успела заказать тебе до нашей свадьбы, останутся в Лондоне, здесь они тебе не понадобятся!"

И он действительно хранил их здесь, в своем прекрасном особняке, в комнате, предназначенной для его жены, но которая, здесь никогда не жила... И зачем, она вспомнила это?

Сжав в руке юбку платья, Гейл опустилась на колени и разрыдалась.

Этим же вечером она стояла в комнате свиданий, рассеянно перекладывая из рук в руки ридикюль, ожидая, когда полицейские приведут к ней Мегган.

На нее снизошло удивительно спокойствие. Она не испытывала ничего, ни радость от осознания того, что виновные наказаны, ни горечь от предательства. Лишь спокойное безразличие.

Лязгнул засов, и она обернулась, успев заметить, как один из полицейских грубо толкнул застывшую на пороге Мег, но Гейл на это никак не отреагировала. Их оставили наедине, предупредив, что у них не более пятнадцати минут, но дверь так и не закрыли, так что их дверного проема Гейл могла видеть конвой, состоявших из двух полицейских.

Мег прислонилась к стене и, скрестив на груди руки, безразлично уставилась на маленькое зарешеченное оконце под потолком.

- Зачем ты пришла? - наконец не выдержав молчания, глухо спросила она.

Гейл пожала плечами. Она и сама неоднократно задавалась этим вопросом.

- Сама не знаю. Может посмотреть на твое лживое лицо...

- Ну что ж, посмотрела, а теперь убирайся! - взвизгнула Мег, неожиданно теряя напускное спокойствие. Ее бледное лицо пошло красными пятнами. Уходи, слышишь! Видеть тебя не могу!

- Ну, еще бы, ты бы предпочла оплакивать меня, стоя у гроба, а не смотреть правде в глаза, не так ли?

- Дрянь!

Гейл стиснула в руках ридикюль, но заставила свои губы сложится в ироничную ухмылку:

- За что ты так ненавидишь меня, Мэг? Что я тебе такого сделала?

- А тебе не понятно? Ну конечно, ты вечно не видишь дальше своего аристократичного носа! Куда уж тебе снизойти до нужд таких безродных, как я!

- По-моему, ты меня с кем-то перепутала. Я сроду не принадлежала к аристократическому классу, и уж чем-чем, но снобизмом никогда не отличалась... Так в чем же дело, Мэг?

Но та отвернула свое разъяренное лицо и замкнулась в упрямом молчании. Бесплодно прождав ответа несколько минут, Гейл поняла, что больше ничего от нее не добьется.

- Прощай... - прошептала она, скорее обращаясь к той прежней Мэг, которую, как ей казалось, она знала, чем к этой безумной фурией, ставшей преступницей и зашагала к выходу.

Она сама не знала, зачем сюда пришла, на что надеялась... На чудо, что все это не более чем недоразумение? Ошибка?.. Ей было нестерпимо больно от потери Джослина, но в придачу к нему потерять и лучшую подругу? Кто же у нее остался?.. Пустой особняк, который никогда был ей и не нужен? Сомнительный титул - вдовствующей графини?..

- Ты всегда видела, только то, что хотела... - донеслись ей вдогонку слова, и Гейл остановилась, но так и не решила обернуться. - Ты никогда не знала, что такое жить в деревне, когда вместо пола под ногами студеная земля, рядом блеет корова, а по ногам ползают цыплята. Да ты представить не можешь, что за теплую ночь, ты готова переспать с кем угодно, только бы твои ноги не стыли! Ты не знаешь, каково это помогать рожать женщине, которая орет от боли, а ты сама ничегошеньки об этом не знаешь, а потом у нее рождается мертвый младенец, и в этом обвиняют тебя!!!

Гейл в гневе обернулась:

- Но не я сделала с тобой это!

- Не ты? Так подобные тебе! Я то думала, что моя жизнь изменится, что потом будет все по-другому. У меня наконец-то появятся деньги, и тогда уж я никогда не вернусь к прежней жизни. А что получилось? Я вновь была не более чем служанкой. На те жалкие гроши, что ты давала мне, я едва могла купить себе приличное платье, а на то, чтобы отложить на черный день и речи не шло. Произойти что угодно - найди тебя муж, умри ты или заболей, и я вновь осталась бы ни с чем! А Эллиот... - лицо Мэг исказила гримаса боли, - он дарил мне драгоценности. Пусть мелочь, но он водил меня в рестораны, дарил платья, кружева... Он... он подарил мне надежду на лучшее, что все еще может наладиться... Никто еще так не обращался со мной. Никто не видел во мне женщину, в которую можно влюбится, которую можно уважать...

- Не понимаю, - прервала ее излияния Гейл, - ты лжешь самой себе или устраиваешь этот концерт лично для меня?

- Что?

- Я видела тебя с ним в ночь побега. Не надо лгать - какое уважение, когда ты боялась, что он предпочтет тебя любой шлюхе...

- Это ты виновата, что заупрямилась! - вновь завизжала Мэгг. - Так ли тебе нужна была эта чертова фабрика, это ателье и пансион? Это же для тебя не более чем игрушки, но нет, ты заупрямилась, ты встала на дыбы, и напрочь отказала нам в нашем счастье. А потом еще твой муж. Я сразу же поняла, что он обо всем догадывается. Но мы не хотели никого убивать. Ты сама напросилась. Поперлась на эту фабрику, так что бедняге Элиоту ничего не оставалась, как избавится от свидетеля...

- Ты сумасшедшая...

- О да, конечно, я сошла с ума только из-за того, что хотела быть уверенной в завтрашнем дне. Такая малость, но тебе было жалко дать мне и это. Я ненавижу тебя и тебе подобных, слышишь?!

- Да простит тебя Господь.

- Лицемерка! - Мэгг вдруг истерично рассмеялась. - Паршивая лицемерка. Да я бы с радостью убила тебя и твоего мужа, а она... ха-ха-ха... да простит тебя Господь... да твоего засранца мужа надо было убить еще два года назад... подумаешь, сноб какой, побрезговал служанкой!