Ангел Бездны - Игорь Тихорский

На них в местных органах данных было чрезвычайно мало. Это могло означать прямо противоположные вещи: либо оба ни в чем противоправном никогда замечены не были, либо, напротив, старательно — и небезуспешно — скрывали свое прошлое. Так или иначе, оставалось ждать ответа на запрос.

Что касается местных бизнесменов и их расчетных счетов, то здесь работа следственной бригады была значительно успешнее.

Всего на счет предпринимателей поступило более четырехсот тысяч долларов, но после тщательной проверки на подозрении у следователя остались трое: Чернышев Сергей Леонидович, который сам положил на свой счет двенадцать тысяч 20 апреля, Мигулин Анатолий Лаврентьевич, на счет которого было переведено из Екатеринбурга шестнадцать тысяч, и Сорокин Георгий Валентинович, на счету которого до 18 апреля числилось сто тридцать долларов, зато 19 апреля сам держатель счета пополнил его шестьюдесятью тысячами. По сравнению с похищенными миллионами все суммы были, конечно, мизерными, настораживали только даты их зачисления. Виталий, которому была поручена проверка всех троих бизнесменов, выяснил, что Чернышев привез свои тысячи из командировки в Германию, Мигулин получил кредит в том же ЭМЕСК-банке, а сумма, числившаяся на счету Сорокина, проходила по документам как прибыль от операций по закупке и продаже импортных лекарственных препаратов.

Георгий Валентинович действительно был владельцем небольшой посреднической фирмы, специализирующейся на лекарствах, но дотошный Виталий сумел выяснить, что в этот период больших партий препаратов в Межинск не поступало.

Сазонов решил сосредоточить внимание на Сорокине — и не зря. В начале июня поступили сведения о переводе на его счет через Сбербанк сорока тысяч долларов. Переводила деньги некая фирма «Тропики», владелец которой, Огарков, согласно служебной записке Управления МВД Петербурга, был убит в собственной квартире. Питер также информировал старшего следователя, что Огарков предположительно получил из Межинска инкассаторской почтой сто тысяч долларов, из которых сорок положил на свой расчетный счет в Сбербанке. Сорокин Георгий Валентинович деньги не переводил, хотя по документам именно он значился отправителем. Однако оформить перевод Огарков не мог по той простой причине, что к моменту оформления перевода был уже мертв.

Сазонов решил, что назрела необходимость личной беседы с Сорокиным. Михаил Логинович взял с собой Виталия и поехал на улицу Чернышевского, где проживал с супругой Георгий Валентинович Сорокин, предприниматель средней руки.

Сазонов знал о странной привычке Сорокина работать по ночам и, отправившись к нему с визитом в двенадцать часов дня, надеялся застать бизнесмена дома спящим. Кроме того, внезапность визита, как предполагал Сазонов, будет сыщикам на руку…

Машину они оставили в двух кварталах от дома Сорокина. В парадную сыщики тоже постарались войти незаметно. Дом был постройки пятидесятых годов, четырехэтажный. Жил Сорокин на третьем этаже. Они подошли к металлическим дверям, и Сазонов нажал на кнопку звонка. Минуты через две загремели замки, и двери распахнулись. В них стоял… Вячеслав Батогов собственной персоной…

Немая сцена длилась несколько секунд. Потом Сазонов сурово спросил:

— А ты что здесь делаешь?

— Беседую с вдовой, — глядя на старшего следователя невинными глазами, ответствовал частный сыщик.

— С чьей вдовой?

— А вы разве не знаете, Михаил Логинович? Сорокин Георгий Валентинович пару часов тому назад скончался… Я думал, вы поэтому здесь появились…

Сазонов промолчал. Они вошли в прихожую. Слава, стараясь не греметь многочисленными запорами, закрыл за ними дверь.

Все четверо стояли в просторной прихожей с высокими потолками.

— А что же сама вдова не встречает нас? — спросил Сазонов.

— Убита горем, — коротко ответил Батогов, потом шепотом добавил: — То ли еще будет, если ей сказать, что ее благоверный умер не своей смертью.

— То есть? — снова изумился следователь.

— По-моему, убили Георгия Валентиновича. Да вы проходите в покои, не стесняйтесь, — Батогов сделал широкий приглашающий жест.

Они вошли в гостиную. Слева в глубоком кресле сидела хозяйка квартиры. Глаза были заплаканы. Из весьма скромно обставленной гостиной дверь направо вела в спальню.

Сазонов поздоровался. Он заранее навел справки и знал, что жену Сорокина зовут Ираида Львовна.

Она кивнула в ответ на приветствие сыщиков и тихо спросила, обращаясь к Батогову:

— Разве присутствие официальных лиц обязательно, если кто-нибудь внезапно умирает?

— Я не вызывал милицию, — пожал плечами Батогов, — но, думаю, старший следователь Сазонов, Михаил Логинович, пришел не только для того, чтобы выразить вам сочувствие.

— Прошу прощения за вторжение, — галантно откликнулся Сазонов. — Честно говоря, мы пришли побеседовать с Георгием Валентиновичем и никак не думали… простите… разрешите выразить вам свое сочувствие… Вы уже вызвали «скорую»?

— Да, конечно, — ответила Сорокина, — но они всегда так долго едут…

— Да, да. Это беда наших врачей. Машин не хватает, бензина нет… Ужас!

Сазонов не договорил. Раздался звонок в дверь. Батогов было дернулся пойти открыть, но Ираида Львовна поднялась из кресла и пошла открывать со словами:

— На этот раз точно «скорая». Я сама открою. В комнату вошли врач и медсестра. Сорокина проводила их в кабинет. Сазонов пошел вслед за ними.

Сорокин лежал на диване. Тело его было странно скрючено.

Врач «скорой» подошел, потрогал руку, безвольно свисавшую с дивана, приоткрыл веки. Потом окинул взглядом тело и сказал:

— Странно… Похоже на столбняк. Такие судороги бывают именно при столбняке…

— Позвольте нам, — вмешался Сазонов. — Как это случилось, Ираида Львовна?

Та пожала плечами и всхлипнула. Потом с трудом, сквозь слезы начала рассказывать. Сазонов внимательно слушал, отметив про себя, что слезы мадам Сорокиной были не слишком естественными.

— Муж вчера вечером работал… Впрочем, он часто работает допоздна… Сказал мне, чтобы я его разбудила в семь часов утра… Но я пожалела его. Он так устает… — Она всхлипнула. — Пришла будет только в одиннадцать… Увидела в таком положении, думала — у него приступ диабета… Стала будить… А он мертвый…

— Георгий Валентинович страдал диабетом? — спросил Сазонов.

— В течение многих лет. Но это обычно не доставляло ему больших хлопот. Он сам делал себе инъекции инсулина два-три раза в день по мере надобности. Иногда, если инсулина при нем не было, у него мог случиться приступ… — Она снова всхлипнула и продолжала: — Георгий так беспечно относился к своей болезни… Вот я и подумала, что…

— Понятно, — перебил ее следователь. — Но вот здесь, на столике, я вижу шприц. Очевидно, в этот раз инсулин у него был. Доктор, — обратился он к врачу, — что еще могло стать причиной внезапной смерти?

— Без вскрытия сказать трудно, — ответил тот. — Но я склоняюсь к столбняку. Аналогичный случай был в моей практике. Больной диабетик сделал себе инъекцию через брюки. На ткани была столбнячная палочка… Заражение в таком случае наступает быстро. Следует приступ, судороги и… чаще всего — смерть.

— Ну что же, благодарю вас, доктор. Я думаю, вы можете быть свободны. Сдается мне, что без нашей бригады здесь не обойтись. Виталий, — обратился он к оперу, который все это время неслышно бродил по кабинету, осматривая письменный стол, тумбочку с лежавшим на ней шприцем, и даже зачем-то наклонился один раз, заглянул под диван, — будь добр, вызови наших и попроси зайти к прокурору за ордером на обыск.

Виталик вынул рацию и вполголоса сказал в нее что-то.

— Зачем вы вызываете следственную бригаду? — спросила Сорокина. — Разве не ясно, что муж умер своей смертью? Вот и доктор говорит… А я могу подтвердить, что Георгий часто делал инъекции сквозь одежду…

— Таков порядок, — холодно ответил следователь. — Смерть наступила при непонятных обстоятельствах, причем по странному совпадению именно тогда, когда у нас появились вопросы к гражданину Сорокину. — Потом он резко добавил: — Прошу ничего здесь не трогать; посторонним покинуть помещение.

Все вышли, и расположились в гостиной. Врач «скорой» и медсестра попрощались и ушли. Сорокина снова села в кресло.

— Ваш муж делал инъекции одноразовыми шприцами? — спросил у нее Сазонов.

— Как правило. Но у него на всякий случай был и многоразовый. Если не ошибаюсь, именно им он и воспользовался в этот раз. Наверное, у него кончился запас одноразовых.

— И что же он делал, если заканчивались одноразовые? Кипятил многоразовый?

— Мог и не кипятить. Георгий его хранил в специальном стерилизованном футлярчике… А вообще, я уже говорила, он очень небрежно относился к своему здоровью… Вот и…