Гранитный чертог - Елена Сергеевна Счастная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно под рассказы Раски Млада засыпала и внутренним чутьем иногда чувствовала чье-то присутствие, но не могла открыть глаз, чтобы посмотреть, кто это. Только однажды, проснувшись, успела заметить выходящего из клети Медведя. А другой раз сквозь сон ей почудился голос с верегским акцентом. В остальном к ней, кроме Лерха и Раски, никто не заходил. А потому на исходе первой седмицы после пробуждения, она начала подозревать, что тоже находится в заточении, как и Рогл. Как будто незримо, но твердо, на месте ее удерживала чья-то властная рука.
Лекарь разрешал Младе ходить по клети, разминать мышцы, открывать окно, чтобы подышать свежим воздухом, но покидать комнату – ни в коем случае. Лерх напирал на то, что она, мол, еще слишком слаба: навязчивое внимание дружинников, которые, без сомнения, беспокоились о ее здоровье, может сильно утомить. Да и на улице дюже похолодало – как-никак паздерник [15] за середину перевалил – потому можно легко подхватить простуду. Млада скрежетала зубами, но лекарю не перечила.
А подозрение в том, что дело тут нечисто, только росло. И вот намедни, попытавшись выйти из клети, она обнаружила, что дверь заперта. Это стало последней каплей и без того несвойственного Младе терпения.
Нынешним утром она проснулась рано. Показалось, что для этого часа на улице слишком светло. Млада выглянула в окно: весь двор был засыпан липким мокрым снегом. Вот и случился Покров, хоть и чуть позже срока. Так, глядишь, скоро волок закрывать и днем придется. Раска, которая еще затемно начала шебуршать, перебирая какие-то вещи, не заметила шевелений Млады. Та же некоторое время понаблюдала за ее тихой возней, а потом громко и отчетливо проговорила:
– И долго еще меня будут здесь держать?
Раска вздрогнула и замерла над своим сундуком, будто обратилась камнем, но чуть погодя ответила.
– Никто тебя тут не держит, – небрежно дернула она плечом. – Просто Лерх говорит…
– Я знаю, что талдычит эта старая моль. Не надо мне голову морочить!
Млада бесшумно встала и, подойдя к Раске, крепко взяла ее за плечо. Та взвилась, как ужаленная, отпрянула и, налетев на свою лавку, плюхнулась на нее задом. Шагни ближе – небось, ноги подберет и к стене прижмется.
– Я ничего не знаю! – со слезами в голосе пролепетала девчонка. – Просто воевода приказал запирать дверь, когда ухожу. И никого не пускать. И Медведя прогнал давеча. Мне сказал вещи свои собирать и выметаться сегодня отсюда. В другую горницу.
– Какой воевода?
– Хальвдан.
Млада закатила глаза и отошла от Раски, подавив вздох. А она уж понадеялась, что после разведки верег перестанет ставить ей палки в колеса, отвяжется с придирками и кознями. Но нет – теперь он запереть ее решил. Будто замок Младу удержит, если она пожелает сбежать.
– Ключ давай, – она протянула ладонь. – Быстро!
Служанка колебалась недолго: видно, почуяла, что, если начнет пререкаться, ничего хорошего из этого не выйдет. Она достала из висящего на поясе кошеля увесистый ключ и отдала его Младе. И поглядывая, как та собирается, добавила:
– Воевода еще меч твой забрал.
Млада бросила взгляд на вбитый в стену гвоздь, на котором обычно висели ее ножны – тот и правда пустовал. Совсем Лерх задурманил ей голову своими отварами, иначе она заметила бы исчезновение оружия гораздо раньше!
– Пойдем, покажешь мне, где покои Хальвдана! – Млада обернулась к Раске и кивнула на дверь.
Девчонка молча шмыгнула носом и едва не бегом выскочила из клети. Млада пошла за ней, на ходу представляя, как будет отрывать голову верегу – и пусть после этого делают с ней, что угодно. Пусть Бажан доносит Драгомиру о том, что она – арияш. Пусть задумают ее казнить – все равно не удастся. А вытирать ноги о себя она не позволит. И без объяснений втихую делать из себя пленницу – тоже.
Оказалось, Хальвдан, как и князь, живет в восточной башне. Раска встала у лестницы и дальше идти наотрез отказалась – видно, побоялась воеводина гнева. Только сказала, что подняться нужно на второй ярус: там всего одна дверь – не ошибешься. Млада махнула на нее рукой и пошла одна. Без труда она минула стражников, которые несли дозор в башне, время от времени заходя на каждый из ее ярусов, и толкнула толстенную дверь покоев воеводы.
Здесь было светло: солнце хоть и пряталось за облаками, но вставало прямо напротив окон, а потому сумерки отступали из комнаты верега скоро. Богатством убранства, которое подобало бы воеводе, светлица не отличалась. Только беленые сводчатые потолки были расписаны узором почти так же, как в покоях князя. Из мебели, кроме широкой – для крупного человека – лавки, небольшой, но с виду тяжелый стол у окна да несколько стульев с высокими спинками вокруг него. На стене – круглый щит, выкрашенный не так, как у немеров или других окрестных племен – сразу видно, что с Медвежьего утеса привезенный. Млада скользнула взглядом по смятому одеялу на пустой постели – и тут же увидела слева от лавки, рядом с висящей в чехле секирой Хальвдана, свой меч вместе с ножом. Вот же зараза! Как трофей какой выставил – любуйтесь, мол.
Ослепленная гневом, Млада прошла было дальше, собираясь первым делом забрать оружие. Краем глаза она увидела мелькнувшую сбоку тень. Развернулась и успела перехватить руку Хальвдана. Повинуясь приказу тела, она скользящим движением зашла воеводе за спину, выворачивая ему локоть. Другой ладонью уперлась ниже затылка. И уже собиралась пнуть под колено, чтобы опрокинуть Хальвдана на пол, но тот извернулся, уходя из захвата. Млада нашла бы другой способ удержать верега, но в плече стрельнула дикая боль – и она выпустила его руку. Воевода шагнул к ней, толчком в грудь прижал ее к стене и придавил локтем поперек горла. Но не слишком крепко – скорее, для того, чтобы показать, что в этот раз он точно ловчей.
– Так и знал, что не стоит доверять этой клуше Раске. Выпустила.
Хальвдан внимательно оглядел лицо Млады, подавшись вперед. Волосы и короткая светлая борода воеводы
