Калевала - Автор Неизвестен

Руна сорок вторая

Герои прибывают в Похъёлу, и Вяйнямёйнен говорит, что они приехали поделить Сампо; если они не получат половины, то возьмут насильно все (1–58). — Хозяйка Похъёлы не соглашается отдать Сампо и поднимает против них всех жителей Похъёлы (59–64). — Вяйнямёйнен берет кантеле, начинает играть и погружает своей игрой в сон всех в Похъёле; затем вместе с товарищами он разыскивает Сампо, достает его из каменной горы и кладет в лодку (65–164). — Взяв Сампо в лодку, они отплывают из Похъёлы и счастливо плывут домой (165–308). — На третий день хозяйка Похъёлы пробуждается и, увидев, что Сампо похищено, насылает густой туман, большой ветер и прочие препятствия, чтобы задержать похитителей Сампо, пока она сама их не догонит; во время бури Вяйнямёйнен теряет в море свое новое кантеле (309–562)

Старый, верный Вяйнямёйнен, С ним кователь Ильмаринен, Третьим с ними Лемминкяйнен, Молодец тот, Каукомъели, 5По морю спокойно едут, По равнине вод открытых, В ту холодную деревню, В сумрачную Сариолу, Где героев топят в море 10И мужей уничтожают. Кто ж гребет у них на лодке? Первый был там Ильмаринен, Он гребет на этой лодке, Он гребет веслом передним, 15А второй был Лемминкяйнен, Он гребет веслом последним. Старый, верный Вяйнямёйнен На корме к рулю садится, Направляет челн по морю, 20Направляет чрез потоки, Через пенистые волны, По теченью с бурной пеной, К пристани той Сариолы, К тем знакомым перекатам. 25Вот туда они подходят, Путь окончивши далекий, И челнок на сушу тащат, Уставляют челн смоленый На катках, обитых сталью, 30На катках, богатых медью. Челн поставив, входят в избу, Быстро внутрь избы проходят. И хозяйка Сариолы Расспросила у прибывших: 35«Что, мужи, пришли поведать, Что расскажете, герои?» Старый, верный Вяйнямёйнен Дал в ответ слова такие: «Речь героев здесь о Сампо, 40Речь мужей о пестрой крышке. Поделить пришли мы Сампо, Крышку пеструю увидеть». Но тут Похъёлы хозяйка Говорит слова такие: 45«Меж тремя не делят белку И не делят куропатку. Хорошо вертеться Сампо И шуметь здесь пестрой крышке В глыбе Похъёлы скалистой, 50В недрах медного утеса. Хорошо мне быть владыкой, Обладательницей Сампо». Старый, верный Вяйнямёйнен Говорит слова такие: 55«Если ты делить не хочешь, Чтоб мы взяли половину, Все тогда возьмем мы Сампо, Унесем насильно в лодку». Лоухи, Похъёлы хозяйка, 60Очень сильно обозлилась, Похъёлы народ сзывает, Молодых людей с мечами, Всех героев с их оружьем Вяйнямёйнену на гибель. 65Старый, верный Вяйнямёйнен Тотчас к кантеле подходит И на нем играть садится. Начал он играть прекрасно: Все заслушалися люди, 70Удивлялись чудным звукам, Все мужи развеселились, На устах у жен улыбка, Влажны очи у героев, На коленях все ребята. 75Весь народ ослабил старец: Все, уставши, повалились, И, кто слушал, тихо дремлет, Кто дивился, засыпает, Детям, старцам — сон навеян 80Вяйнямёйнена игрою. Тотчас мудрый Вяйнямёйнен, Вековечный прорицатель, В свой карман полез поспешно, Ищет в кожаном мешочке, 85Вынул стрелы сна оттуда: На глаза навел дремоту, Крепко запер всем ресницы, На замок он запер веки Утомленному народу, 90Погруженным в сон героям. Крепкий сон на них навел он, Чтоб они проспали долго, Похъёлы все населенье, Весь народ со всей деревни. 95Он пошел тогда за Сампо, Крышку пеструю увидеть В глыбе Похъёлы скалистой, В недрах медного утеса, Где замков висело девять, 100Десять где засовов было. Начал старый Вяйнямёйнен Тихим голосом напевы Возле медного утеса, Перед крепостью скалистой, 105Покачнулись там ворота, И крюки их затрещали. Сам помазал Ильмаринен, Мажут вместе с ним другие Жиром те замки у входа, 110Салом те крюки дверные, Чтобы дверь не заскрипела, Чтоб крюки не завизжали. Повернул замок он пальцем, Поднял он засов рукою, 115Без труда замки он отпер И легко открыл ворота. Молвил старый Вяйнямёйнен, Сам сказал слова такие: «О веселый Лемминкяйнен, 120Всех друзей моих ты выше! Захвати пойди ты Сампо, Крышку пеструю в утесе!» И веселый Лемминкяйнен, Молодец тот, Каукомъели, 125Что всегда готов без просьбы, Скор всегда без поощренья, Устремился взять там Сампо, Крышку пеструю в утесе, И, идя туда, промолвил, 130На ходу он похвалился: «Говорит во мне мужчина, Богатырь, что создан Укко; Я собью в утесе Сампо, Крышку пеструю сверну я 135Только правою ногою, Только пяткою я двину!» Вот сбивает Лемминкяйнен, Он сбивает, ударяет, Ухватил руками Сампо 140И упер колено в землю, — Но не сдвинулося Сампо, Крышка пестрая не сбилась. Сампо корни запустило В глубину на девять сажен. 145В Похъёле бычище вырос. Был он рослый и могучий, С очень крепкими боками И с хорошим сухожильем; Каждый рог его был в сажень, 150В полторы сажени морда. Взял быка с полей зеленых, Взял он плуг с окраины поля, Корни выпахал у Сампо, Корешки у пестрой крышки, 155И подвинулося Сампо, Крышка пестрая качнулась. Взял тут старый Вяйнямёйнен, С ним кователь Ильмаринен, Третьим с ними Лемминкяйнен, 160Взяли так большое Сампо В глыбе Похъёлы скалистой, В недрах медного утеса, Отнесли его на лодку, В корабле его укрыли. 165Наконец-то Сампо в лодке, В лодке пестрая та крышка. Челн мужи толкают в море, На теченье — стодощатый. С шумом в воду челн спустился 170На течение боками. И спросил тут Ильмаринен, Говорит слова такие: «Но куда свезем мы Сампо И куда его мы денем, 175Чтоб его подальше спрятать, Скрыть от злобной Сариолы?» Старый, верный Вяйнямёйнен Говорит слова такие: «Вот куда свезем мы Сампо, 180Крышку пеструю упрячем: На туманный мыс далекий, На покрытый мглою остров, Чтоб всегда там счастье было, Чтоб оно там вечно жило. 185Там ведь есть еще местечко, Там клочок земли остался Невредимый и спокойный И мечом не посещенный». Едет старый Вяйнямёйнен 190Тут из Похъёлы суровой, Едет он с покойным сердцем, Едет к родине веселый, Говорит слова такие: «Отвернись от Сариолы, 195Повернись ты, челн, к отчизне, А к чужбине стань спиною! Ветер, ты качай кораблик; Ты, вода, гони мне лодку, Окажи ты веслам помощь, 200Легкость дай лопаткам весел На равнинах вод широких, По открытому теченью! Коль малы у лодки весла, Коль гребцы здесь малосильны, 205Невелик на лодке кормчий, Если дети правят лодкой — Дай твои нам весла, Ахто, Ты, хозяин, дай и лодку, Весла новые получше, 210Дай и руль, вполне пригодный! Сам тогда садись у весел, Сам иди, чтоб двинуть лодку; Пусть челнок бежит скорее, Пусть уключины гогочут 215Средь прибоя волн шумящих, Средь воды, покрытой пеной!» Гонит старый Вяйнямёйнен Свой челнок прекрасный дальше. Сам кователь Ильмаринен 220И веселый Лемминкяйнен Там гребут на этой лодке, Там гребут и поспешают По волнам прозрачным, чистым, По равнинам вод открытых. 225И промолвил Лемминкяйнен: «Сколько я ни греб, бывало, — Заняты гребцы водою, А певцы искусным пеньем. А сегодня я не слышу 230Ничего у нас такого: Нету песен в нашей лодке, Нету пения на волнах». Старый, верный Вяйнямёйнен Говорит слова такие: 235«Петь не следует на море, Начинать в потоках пенье: Пенье лишь приносит леность, Песни лишь мешают гребле. Свет златого дня исчезнет, 240Темнота нас здесь застанет На равнинах вод широких, На открытом их теченье». Тут веселый Лемминкяйнен Говорит слова такие: 245«Все равно уходит время, Исчезает день прекрасный, Ночь торопится на море, Набегает ночи сумрак, Хоть бы ты не пел и вовсе, 250Хоть всю жизнь не распевал бы». Едет старый Вяйнямёйнен По волнам на синем море, Правит день, другой день правит, Наконец, уже на третий, 255Встал веселый Лемминкяйнен, Говорит слова такие: «Отчего же, Вяйнямёйнен, Лучший муж, ты петь не хочешь, Ты же завладел ведь Сампо 260И уже домой стремишься?» Старый, верный Вяйнямёйнен Так разумно отвечает: «Слишком рано петь нам песни, Торжеству еще не время; 265Лишь тогда запеть пристойно, Торжеству тогда лишь время, Как свои увидишь двери, Заскрипит своя калитка». Молвил юный Лемминкяйнен: 270«Если бы сидел я кормчим, Изо всех я сил запел бы, Всею глоткой зашумел бы, Даже вовсе не умея, Напевая очень дурно. 275Начать не хочешь пенье, Сам я к пенью приготовлюсь». Тут веселый Лемминкяйнен, Молодец тот, Каукомъели, Рот сложил, как было надо, 280И налаживает звуки; Начинает сам он пенье, Жалкий шум он поднимает: Пел он голосом осипшим, Напевал он горлом грубым. 285Так веселый Лемминкяйнен Расшумелся, Каукомъели. Борода и рот трясутся, Подбородок закачался, Далеко несется пенье, 290По волнам оно несется, До шестой дошло деревни, За семью морями слышно. На пеньке журавль уселся, На сыром холме зеленом; 295В пальцах он считает кости, Поднимает кверху ноги; Он ужасно испугался Лемминкяйнена напева. Поднял крик журавль, услышав, 300Испугался, страшно крикнул, Полетел тотчас оттуда, В Похъёлу он быстро мчится. Прилетев туда, на север, На болоте он остался, 305Крикнул голосом противным, Что есть силы закричал он: Похъёлы народ он поднял, Пробудил людей негодных. Встала Похъёлы хозяйка, 310 От дремоты пробудилась, В хлев пошла стада проведать И к овину побежала, Осмотрела в хлеве стадо, Перечла зерно в амбаре: 315Не потеряны коровы, И зерна не уменьшилось. Тут к скале она подходит, К двери медного утеса, И, придя туда, сказала: 320«Горе, горе мне, несчастной! Здесь была рука чужая, Все поломаны замочки, И открыта дверь твердыни, Все крюки совсем разбиты: 325Неужель исчезло Сампо И похищено насильем?» Уж похищено то Сампо, Крышка пестрая исчезла Там, из глыбы Сариолы, 330Там, из медного утеса, Где замков висело девять, Десять где засовов было. Лоухи, Похъёлы хозяйка, Вся от злобы распалилась, 335Видит: власть ее слабеет, Пропадает также слава. Удутар [127]она так просит: «Дева мглы, тумана дочка! Ты просей туман сквозь сито, 340Ниспошли ты мглу густую, С неба дай сгущенный воздух, Ты пусти пары густые На хребет морей блестящих, По открытому простору, 345Чтоб засел там Вяйнямёйнен, Чтоб застрял Увантолайнен! Если ж этого все мало, Ику-Турсо [128], ты, сын Старца! Подними главу из моря, 350Подними из волн макушку, Калевы мужей низвергни, Утопи друзей потоков, Пусть те злобные герои В глубине валов погибнут; 355В Похъёлу верни ты Сампо, Захватив его с той лодки! Если ж этого все мало — Ой ты, Укко, бог верховный, Золотой мой царь воздушный, 360Мой серебряный владыка! Сделай бурю, непогоду, Силу воздуха ты вышли, Подними волненье, ветер Против этой лодки в море, 365Чтоб засел там Вяйнямёйнен, Чтоб застрял Увантолайнен!» Надышала дочь тумана, Нагустила мглу на волны, Плотно воздух мглой застлала, 370Чтобы старый Вяйнямёйнен Простоял подряд три ночи Посреди морей широких, Никуда не мог бы выйти, Никуда не мог отъехать. 375Простояв подряд три ночи Посреди морских потоков, Молвит старый Вяйнямёйнен, Говорит слова такие: «Даже муж совсем негодный, 380Из героев самый слабый, Не потонет средь тумана, Не погибнет в испареньях». Он клинком прорезал воду, Он мечом ударил море: 385Мед с клинка его струится, Сладкий мед с меча сбегает, Испаренья всходят к небу, Поднимаются туманы; Скоро воды стали чисты, 390Прояснились все потоки, Приоткрылись дальше воды, И кругом все стало видно. Мало времени проходит, Протекло едва мгновенье, 395Шум послышался ужасный На волнах, у красной лодки; Пена так и брызжет кверху, Вяйнямёйнену на лодку. Тут кователь Ильмаринен 400Очень сильно испугался, Кровь со щек внезапно спа́ла, Вниз с лица его сбежала, С головою он накрылся И с обоими ушами, 405Закрывает обе щеки, А еще плотнее очи. Тотчас старый Вяйнямёйнен Посмотрел на море с лодки, Бросил в сторону он взоры, 410Видит маленькое чудо: Ику-Турсо, тот сын Старца, Поднялся у бока лодки Головой своей из моря, Из воды своей макушкой. 415Старый, верный Вяйнямёйнен Турсо за уши хватает, Поднял за уши повыше И спросил его сурово, Говорит слова такие: 420«Ику-Турсо, ты, сын Старца! Ты зачем из моря вышел, Ты зачем из вод поднялся Пред очами человека, Пред сынами Калевалы?» 425Ику-Турсо, тот сын Старца, Не обрадовался очень И не очень испугался, Но ответа так и не дал. Старый, верный Вяйнямёйнен 430Во второй раз вопрошает, В третий раз он молвит строго: «Ику-Турсо, ты, сын Старца! Ты зачем из моря вышел, Ты зачем из вод поднялся?» 435Ику-Турсо, тот сын Старца, Отвечал при третьем разе, Дал в ответ слова такие: «Я затем из моря вышел, Я затем из вод поднялся, 440Что намеренье имел я Калевы весь род прикончить, Отнести на север Сампо. Коль меня отпустишь в воду, Жизнь мне жалкую оставишь, 445Не явлюсь уже в другой раз Пред очами человека». Тотчас старый Вяйнямёйнен Отпустил его обратно, Говорит слова такие: 450«Ику-Турсо, ты, сын Старца! Выходить не смей из моря, Никогда не поднимайся Пред очами человека, От сегодня и до века». 455Никогда теперь не смеет Выходить из моря Турсо Пред очами человека, Никогда, пока нам месяц, Солнце, свет дневной и воздух 460Радость светлую даруют. Правит старый Вяйнямёйнен Лодкой по морю все дальше. Мало времени проходит, Протекло едва мгновенье — 465Посылает Укко с неба, Сам он, воздуха властитель, Сильный ветер им навстречу И бушующие бури. Ветры сильные подули, 470Бури страшно загудели, Ветер с запада бушует, С юго-запада пронзает, Напирает он с восхода, Воет с северо-восхода, 475Воет с северо-заката, Страшно с севера ревет он. Он сорвал с деревьев листья, Оторвал у сосен иглы, Оборвал с лугов цветочки, 480Оборвал у злаков стебли И погнал пески земные На просторы вод блестящих. Сильно дули эти ветры, Захлестали лодку волны, 485Унесли тот короб щучий, Это кантеле из кости, На веселье всем у Ахто, Всем у Велламо живущим. Ахто ловит короб в волнах, 490Дети Ахто — на потоках, Взяли кантеле с собою — Унесли с собою в воду. Плачет старый Вяйнямёйнен. На глазах у старца слезы, 495Сам слова такие молвит: «Вот исчезло, что я создал, Сгибла вся души отрада, Утонула радость старца! Никогда теперь уж больше, 500Никогда, пока живу я, Не придет из зуба щуки, Из костей моя утеха». Сам кователь Ильмаринен Очень сильно испугался, 505Говорит слова такие: «Горе мне, что я поехал, Что я вышел в это море, На открытое теченье, На колеблющихся бревнах, 510На ветвях, дрожащих сильно! Волосы мои знавали Ветры и большие бури; Борода моя видала Злые дни в пространствах водных; 515Но видал я редко бурю, Чтоб была подобна этой: Страшны бурные потоки, Эти пенистые волны. Хоть бы ветер тут помог мне, 520Пощадили волны моря». Старый, верный Вяйнямёйнен Тут высказывает мненье: «В лодке плакать не годится, Горевать в челне не должно: 525Плач в несчастье не поможет И печаль в годину бедствий!» И потом промолвил слово, Говорит такие речи: «Удержи сынов ты, море, 530Чад своих, волна морская, Вниз спусти ты, Ахто, волны, Велламо, народ свой сбрось ты, Чтоб он мой челнок не трогал И не брызгал в ребра лодки. 535Поднимись на небо, ветер, Уходи туда на тучи, В те места, где ты родился, Где живут твои родные! Не вали дощатой лодки, 540Не крути мой челн сосновый — Ты вали в лесу деревья, Нагибай на высях ели!» Сам веселый Лемминкяйнен, Молодец тот, Каукомъели, 545Говорит слова такие: «Прилетай, орел турьянец, Принеси мне тройку перьев, Принеси мне пару, ворон, Для защиты лодки малой, 550Для боков ее негодных!» На края бруски набил он, Боковые делал доски, Новые бока он делал, Вышиной их сделал в сажень, 555Чтоб чрез них большие волны Не могли прорваться в лодку. Хорошо челнок устроен, Хорошо подправлен сбоку, Чтоб его качать мог ветер, 560Чтоб могли бросать и волны, Если он средь пены моря По волнам пойдет высоким