Тени прошлого - Кирилл Алейников

Ливанов что-то нажал на встроенном в стол терминале, и над столешницей вспыхнула голограмма лица какого-то мужчины, чья внешность ничего не говорила агентам.

— Этот человек проведет с вами кое-какую беседу, посвятит в дела нашей организации, после чего переправит на базу. А затем уж вами займутся.

От непонятных, таинственных слов этого мужчины у любого нормального человека мурашки бы по коже побежали: езжай туда-то, встреться с тем-то, он сделает с тобой то-то… И ничего не понятно! Лаки подумала, что если бы по-настоящему была беглянкой, как в легенде, а не спецагентом, то вряд ли согласилась бы на такое заманчивое задание Ливанова.

Он тем временем продолжал:

— Вы будете сопровождать особо ценный груз. Ни в коем случае его не должны обнаружить патрули Военных или Полицейских, или кого-то ещё. Впрочем, это не ваша головная боль. Я лишь хочу лишний раз убедиться, что вы знаете: доставить наш груз нужно к сроку. Ну, господа! — Ливанов поднялся, подошел к одному из мордоворотов и по-дружески похлопал его по плечу. — Это Рилк. Он вас проводит до челнока. Кстати, вот и мой помощник!

В открывшуюся дверь вошел человек. Он был одет в дорогой, но внешне довольно поношенный деловой костюм, на голове красовалась широкая кепка с черным козырьком. Сам человек был небольшого роста, толстоватый, розовощекий, с поросячьими глазками и такими же ушками.

— Добрый вечер, босс! Это новые рекруты?

Ливанов на миг замер, прислушиваясь, а потом стремительным движением выбросил руку вперед и вверх. Разжав кулак, он брезгливо обтер об носовой платок остатки внутренностей насекомого. Надо же, теперь и сюда завезли комаров, без особой радости подумал он.

— Знакомься: Луиза и Роман.

— О! — только и смог вымолвить помощник Ливанова при взгляде на Лаки. Он даже не удостоился чести поздороваться с генералом.

— Они едут с тобой. Объяснишь им все необходимые детали.

— О-кей, босс!

Распрощавшись, агенты в сопровождении Рилка и розовощекого покинули частный дом, сели в синий пассажирский флаер и устремились куда-то по направлению из города.

— Меня зовут Татар Аллой, — представился розовощекий и горячо потряс протянутую руку Лаки, не сводя с неё сальных глаз. С Раамоном он обошелся легким и быстрым рукопожатием. — Клянусь Святым Граалем, не видел женщины красивее вас!

— Спасибо, — ничуть не смутившись, ответила Лаки.

— Нет, я говорю серьезно! Знаете, как сказал поэт: «О свет очей моих прекрасный, о…». Ну да не важно! Главное, что вы дьявольски красивы, мадемуазель! Кстати, меня зовут… Или я уже представлялся?

— Представлялись, — ответил Раамон, внутренне дивясь силе воздействия «чар» напарницы. Подобное может подпортить дело.

— Тогда извините. А вас как звать-величать?

— Роман.

— Роман, — блаженно протянул Татар, смотря, впрочем, на девушку и думая явно о чем-то своём. — В полете мы будем девятнадцать суток, познакомимся поближе, пообщаемся, так сказать…

Около часа флаер стремительно мчался вдоль линии круизных маячков прочь от Виллмаута, пока плавно не опустился на бетонные плиты космодрома.

ЭПИЗОД 34

Флагман «Европа».

Дальняя орбита планеты Офелия.

В центре зала заседаний светилось голографическое изображение низенького старичка, абсолютно лысого и немного полноватого. Густые брови, припорошенные сединой, почти срослись на переносице; из-под них на присутствующих смотрели цепкие маленькие глаза. Синий мундир с чёрными вставками был застегнут на все пуговицы, кроме верхней, а на погонах блестели большие восьмиконечные звезды, переливаясь изумрудными цветами.

Несмотря на некоторую непрезентабельность, имевшую место быть в облике «голографического» человека, он являлся ни кем иным как адмиралом Евгением Ворошиным, командующим силами элитного Флота Солнечной Системы, а при известных событиях, случившихся ранее, назначенный командующим объединенной группировкой Военно-Космических Сил, дислоцирующейся сейчас в трехстах тысячах километров от Офелии.

Адмирал ораторствовал перед трибунами, расположенными на манер древнеримских амфитеатров. Присутствовавшие в зале люди были старшими офицерами Армии и Полиции, капитанами кораблей, начальниками штабов и руководителями научно-технических служб. Находились здесь и представители средств массовой информации, и специально прибывшие на заседание послы дружественных рас: Сейтхента, Лиалаи и Уйшара.

Подполковник Рой Симмонс и его давний знакомый капитан Сергей Аверин тоже слушали речь адмирала, сидя рядом на кожаных креслах трибуны амфитеатра.

А командующий объединенной группировкой тем временем вещал о состоянии дел на текущий момент. К началу заседания Симмонс и Аверин опоздали, поэтому доклад слушали с середины.

— …Неизвестных агрессоров, которые решили посягнуть на свободу и независимость автономной планеты Офелия, а значит и на всё Человечество. Нашим долгом является достойный ответный удар, мощный железный кулак, который сомкнётся на горле варваров, презирающих ценность жизни разумных существ. Объединив силы великих цивилизаций, мы дадим бой, разбив наглого врага и победоносно завершив этот ужасный, скорбный эпизод истории Галактики.

Голос адмирала был спокойным и ровным, но мощные динамики квадросистем усиливали речь до такой степени, что казалось, будто бы Волошин кричит, надрывая свои старческие голосовые связки.

— Показав раз и навсегда могущество наших Флотов, мы тем самым полностью исключим возможность повторения таких жестоких, подлых и антиразумных поступков. Если же мы спасуем перед неизвестным врагом, то подвергнем риску нападения все миры всех цивилизаций во всей Галактике.

Старичок умолк, а сидящие вокруг него люди в разноцветных мундирах поднялись со своих мест, и бурно зааплодировали. Видимо, речь адмирала действительно была величественно-патриотической и наполненной энергией личных переживаний каждого присутствующего, раз аплодисменты оказались такими громкими, как раскаты грома, и длительными.

Когда смолк последний хлопок, Волошин окинул взглядом весь зал и изрек:

— Вопросы, пожалуйста.

Сразу же началось оживление на местах, отведенных для прессы. Многие репортеры потянули вверх руки, кто-то даже встал. Среди Военных такой суеты не наблюдалось.

Адмирал подождал немного, когда же появятся вопросы у тех, кому и придется принимать непосредственное участие в готовящейся операции. Наконец кто-то встал, поправил черно-белый китель Планетарной Обороны и представился:

— Полковник Мальков. Господин адмирал, мне бы хотелось знать, что из системы космической защиты уцелело.

Волошин ещё больше нахмурил густые брови и три секунды молчал, вытянув губы трубочкой. Затем чмокнул и ответил:

— Остался один ракетно-торпедный комплекс, дюжина спутников слежения и два лазерных катера. Всё остальное либо уничтожено, либо выведено из строя.

Кто-то в зале присвистнул, кто-то охнул: даже эсминец «Лазарус» был вооружен несравнимо лучше. Остатки военного комплекса, предназначенного для защиты одной из самых густонаселенных колоний, можно было даже не брать в расчет.

Следующим вопрос задал мужчина в форме сил Дальней Разведки — белом мундире с зелеными вставками:

— Майор Райка. Господин адмирал, есть ли у Флота какое-либо предположение по поводу того, откуда появились агрессоры; и ещё — почему офелианский Флот был не готов отразить внезапное нападение. Спасибо.

Если бы адмирал мог сильнее нахмурить брови, то обязательно бы это сделал. Но даже этот легендарный человек способен далеко не на всё. Снова сложив губы трубочкой и подумав три секунды, он чмокнул и заложил руки за спину:

— Офелианский Флот «Апач» был готов к внезапному нападению, но нападению в пределах разумного. Планету атаковало больше четырех тысяч кораблей, майор, и каждый из них, подчеркиваю слово — каждый из них был оснащён мощнейшим плазменным оружием, природа которого не ясна. Будь здесь хоть весь Флот Солнечной Системы, он не смог бы отразить такого массированного удара. Теперь по первой части вашего вопроса. У нас нет никаких предположений о том, кому принадлежат корабли и откуда они прибыли. Посол Сейтхента сообщил, что в их древних манускриптах есть некое упоминание о подобных кораблях, но информации для анализа пока недостаточно.

Симмонс ухмыльнулся про себя: вопросы были такими, словно адмирал только что оказался в зале и не произносил никакой речи. Видать, адъютанты господина Волошина, придумывая речь, внесли в неё много пафоса, и ничего по существу.

Следующей поднялась женщина в красно-синей форме офицера Службы Установления Контактов, над чьей аббревиатурой любили повсеместно подшучивать.