Антология мировой фантастики. Том 10. Маги и драконы - Роберт Говард

— Будь ты проклят, Дюффус! Чтоб твоя душа попала в Уфферн!

— Не знаю, что такое Уфферн и где он, дорогая, но знаю, что проклятиями не расплачиваются за сочувствие, так как они могут рикошетом вернуться. Знаешь, что я сейчас сделаю? Я выйду на палубу и буду дышать свежим воздухом. Вдруг это как раз та магия, которая может помочь тебе?

Она снова сглотнула, чтобы опустить на место желудок. Я быстро подал ей сосуд, который стоял на столике посреди каюты. Это было именно то, а чем в настоящий момент она настоятельно нуждалась. Улыбнувшись про себя, я вышел на палубу. Оказывается, морской болезни подвержены и ведьмы-королевы.

Меня поразило поведение мачты. Она описывала головокружительные фигуры в бледно-голубом небе. Матрос, сидя в вороньем гнезде на ее вершине, чувствовал себя, наверное, как на американских горках. Я огляделся и увидел, что вся команда бегает вперед и назад, с криками выполняя какие-то указания. Капитан и помощник находились на корме, налегая изо всех сил на рулевое весло. Вероятно, что-то произошло. Корабль не только качало и швыряло на волнах, но он еще описывал круги. Крепко держась за поручни, я пробрался от носа к корме, обдаваемый солеными брызгами зеленой воды.

— Что это? Что случилось?

Капитан и помощник не обратили на меня внимания. Оба они с таким пылом ругали течение, как будто соревновались между собой в богохульстве. Так как они использовали местный язык, я не уловил всех тонкостей их тирад, но из того, что понял, все было чрезвычайно изобретательно. Шатаясь, я пробрался к лестнице, ведущей на кормовую палубу, и взобрался по ней.

— В чем дело, капитан? — прокричал я. — Почему вы водите корабль кругами?

— Мы собираемся вернуться в Педриван. Мы не можем плыть дальше.

— Но вы должны идти дальше. Вам заплачено за проезд, и мы должны приплыть в Лохлэнн.

Капитан посмотрел на меня и приказал убираться с палубы, присовокупив к этому различные подробности о моем происхождении, морали моей матери и свиноголовом боге, которому я поклоняюсь. Меня не очень возмутили та вещи, которые он сообщил о моем происхождении, а что касается нравственности матери, то я всегда считал, что это ее личное дело, но я не мог позволить так говорить о моем боге. Я двинулся к ним. Капитан схватился за багор, а помощник вынул нож, но прежде чем они успели пустить в ход оружие, я схватил их за воротники. Затем поднял их обоих в воздух и только хотел стукнуть головами, как эта старая лохань со свиным брюхом, на которой мы находились, нелепо подпрыгнула на волне и все мы упали на палубу, изо всех сил стараясь удержаться и не свалиться за борт. Меня бросило на поручни, капитан болтался где-то между небом и землей, а помощник держался за мою ногу.

Капитан, посмотрев вниз на дико клокочущее море, вскрикнул и судорожно схватился за мою руку. Я оттащил его от борта и встряхнул, как полудохлую крысу, которую он очень напоминал. Затем поставил его на ноги и направился к рулевому веслу. «Андраста» опять развернулась, направив свою высокую корму в открытое море.

— Черт побери, поверните ее! — завопил я. — Ее же сейчас захлестнет волнами!

Они с остервенением ругались, но уже избегали замечаний относительно моей религии или происхождения.

— Мы не можем ее развернуть! — закричал капитан. — Нас околдовали!

— Броуджер [26] на нашем пути! Здесь мы не можем выдержать курс! — вопил помощник. — Мы будем крутиться до конца света!

Я не знал, кто или что такое Броуджер, но никого в море не заметил. Все, что я мог видеть, это непрерывно вращающуюся на фоне неба мачту и небо, крутящееся в противоположном направлении. Внезапно я почувствовал тошноту.

— Там ничего нет! — закричал я, сглотнув слюну, чтобы желудок стал на место. — Я ничего не вижу!

— Конечно! — ответил капитан. — Никто не может его видеть! Никто, кроме могущественных колдунов!

Я решил, что они пытаются скрыть свое неумение справиться с кораблем в такую погоду, отстранил их и взялся за весло сам. Моей первой мыслью было, что «Андраста» вовсе не тот маленький приятный шлюп, на котором я плавал в Южной Калифорнии. Потом я решил, что кто-то, гораздо более сильный, чем я, заставляет «Андрасту» вертеться на месте.

— Что же ты не выправишь ее? — злорадно спросил капитан.

— Налегай на весло сильнее! Может, пересилишь Броуджера! присоединился к нему помощник.

— Заткнись со своим Броуджером, а то… — Я хотел так ударить его, чтобы он больше не поднялся с палубы, но тут появились все матросы и столпились на корме с ножами и концами в руках.

— Броуджер на борту! — завопил какой-то подозрительный тип. Пассажиры заколдованы!

— За борт их! — подхватил помощник, и толпа двинулась к корме.

Картину, подобную этой, в тысячи раз рисовал в своих грезах. Я на палубе корабля, и дюжина орущих разбойников приближается ко мне. Ха! Это как раз то, что любит истинный воин. Но здесь была маленькая проблема. В моих фантазиях при мне всегда был меч с красным от крови лезвием. К несчастью, мой меч лежал сейчас в крохотной каюте рядом с Аннис. Все эти головорезы были вооружены, а я нет. Я решил напугать их наглостью.

— Ну, подходите, подходите по одному! Я сейчас вам покажу!

Мне не пришло в голову, что они поступят не по-джентльменски и набросятся все разом. Пару минут все шло как надо. Ухватившись за рулевое весло одной рукой, я врезал по физиономии первому матросу, который приблизился ко мне. Тот опрокинулся назад и, перелетев через поручни, упал на нижнюю палубу. Второго я встретил боковым ударом в голову. Глаза его побелели, он рухнул на колени и немного погодя свалился бездыханным. На этом мои успехи кончились. Все остальные разом бросились на меня. Я опрокинул на палубу еще одного и пнул капитана в очень чувствительное место, но потом с полдюжины матросов оторвали меня от опоры, как я ни сопротивлялся. Помощник начал бить меня кулаком по голове, а матросы хлестали по спине и плечам веревками.

— За борт его! — кричал помощник. — Принесем его в жертву морским богам!

Это было чересчур, и я ожидал, что капитан отбросит свою враждебность ко мне и все прекратит. К несчастью, капитан был не в состоянии что-либо сделать. Он, скрючившись, сидел на палубе и стонал от боли в том месте, куда в его ударил.

— Стойте! — завопил я. — Я — американский подданный! Я буду жаловаться… — я не сразу смог придумать, кому я буду жаловаться или подавать протесты, так как меня подавили те удары и пинки, которые наносились против всех законов гуманности. И тогда я вспомнил Бранвен. Бранвен! Это я, Дюффус! Ты знаешь меня. Там, в твоем домике, мы уже встречались! Бранвен, сделай что-нибудь!