Госпожа Медовой долины. Лапушка - Анна (Нюша) Порохня

показалось, что ему тоже приятны эти легкие касания. Хотя, возможно, мне просто хотелось, чтобы так было.

- Что вы будете делать дальше с зерном? – немного охрипшим голосом поинтересовался он.

- А дальше нужно выложить солод на большой противень. В течение первого часа постепенно поднимать температуру и каждые полчаса разбивать массу, не забывая тщательно перемешивать ее. Процесс считается законченным, когда отростки без усилий с треском ломаются под пальцами... – мой голос тоже звучал глухо. Что-то давило на грудь, мешая дышать. – Если поддерживать правильную температуру, будет достаточно десяти часов…

- Вы действительно понимаете в этом… Как же странно… - Мортимер смотрел на меня с восхищением. – Я поражен, леди Анжелика, и мне не стыдно в этом признаться.

О да! Мне было приятно слышать такие слова, но я старалась быть сдержанной в эмоциях.

- Все-таки я дождусь, когда вы сделаете первый глоток моего пива. Вот тогда и приму все ваши восхищения заслуженно.

- Глядя на вашу уверенность, я сам начинаю верить в это, - усмехнулся граф. – Но да, вы правы, я должен увидеть конечный результат.

Вскоре он уехал по своим делам, а я занялась сушкой солода. Френсис спустилась ко мне и, помогая распределять зерно по противню, спросила:

- Ты ведь замечаешь, как его сиятельство смотрит на тебя?

- Как он смотрит на меня? – внутри все сладко сжалось. – Тебе кажется.

- Нет, не кажется. У него влажный с поволокой взгляд, – Френсис хитро улыбнулась. - Это глаза ребенка в предвкушении подарка на Рождество.

- Фантазерка! – отмахнулась я от нее. – Хватит выдумывать!

- Надеюсь, ты не чувствуешь к нему то же самое? Быть любовницей не совсем то, что нужно молодой девушке, - кузина взяла меня за руку. – А ведь ничего другого он тебе не сможет предложить, Анжи…

- Я это знаю. Так что успокойся, дорогая кузина. Между нами с Мортимером не может быть отношений. И вот что я тебе скажу: граф никогда не предложит мне стать его любовницей, потому что слишком благороден, - в этот момент я почему-то испытала горечь. Ну уж нет! Грустить по этому поводу мне точно недосуг! – А вот пивоварню мы с него просто обязаны вытрясти! Представляешь, как было бы хорошо?

- Какая ты меркантильная особа, Анжи! – шутливо воскликнула кузина. – Это неприлично!

- Ну, тут уж или приличия, или пивоварня! – я подмигнула ей. – Пожертвуем первым!

После ужина я проверила зерно и, удостоверившись, что оно дошло до нужного состояния, отставила его охлаждаться на сутки. Лишь после этого зерно можно было перемолоть. Это можно было сделать при помощи кофемолки, но у полковника ее в хозяйстве не было. Кофе здесь стоило баснословных денег, а поэтому держать в доме сей агрегат не имело смысла. Да и сколько удастся намолоть при помощи нее? Я когда-то читала, что можно было перемолоть зерно при помощи двух кирпичей, но сразу же отмела эту идею. Скорее я сотру ладони до кровавых мозолей, чем получу хоть горстку молотого зерна.

Сэр Риддук нашел выход сразу. Он съездил утром в деревню и привез оттуда ручную мельницу. Выглядела она довольно примитивно, но все древние мельницы имели общий принцип: нижний — неподвижный камень, верхний лежит сверху и вращается вокруг оси. К нему приделана ручка, за которую его и вращают.

Да, работать с ней тоже будет тяжело, но все же намного удобнее, чем с кирпичами.

Мортимер явился и на помол зерна. Он уселся на невысокую скамеечку, поставил мельницу между ног и принялся за работу. Мы с Френсис попытались было остановить его, мол, не стоит беспокоиться и что нам самим вполне под силу перемолоть зерно. Но он даже слушать нас не стал. Пришлось наблюдать со стороны, как красиво напрягаются мышцы на его смуглых рабочих руках. Мортимер вызывал во мне настоящее благоговение. Аристократ, имеющий огромный доход со своих земель, не гнушался работы. Он вполне мог нанять людей, которые бы следили за его садами, овцами и всем остальным. Наверняка, у него и были помощники, но граф всегда сам объезжал свои владения, всегда интересовался всем, что происходит в полях или с отарой. Он был настоящим хозяином. Вот и сейчас граф Доминик Торнтон Мортимер Третий, барон Меррой седьмой, лихо вертел ручку мельницы, испытывая при этом настоящее удовольствие.

Это было написано на его красивом лице.

Глава 41

Лерой сидел на просторной террасе с рюмкой коньяка, глядя на ночной город. Луна серебрила воды реки, откуда-то неслась красивая медленная музыка, и теплый ветерок разносил ароматы отцветающих деревьев. В последние дни из головы молодого лорда не выходила ситуация с супругой отца. Сбежать от мужа — это реально смелый поступок. Тем более для такой девицы, как Анжелика. Но даже не это главное… Лерою было страшно представить, что ждет девушку, когда она вернется домой. Не поспешил ли он со своим участием в поисках? Отец так старательно пытался убедить его в том, что Анжелике ничего не угрожает. Но ведь он знал своего предка, как никто другой. Но опять же… молодая девушка одна в не очень дружелюбном мире не выживет! Ее глухая кузина не в счет. Какая от бедняжки помощь? Она скорее балласт. Черт, как же все сложно…

Ведь Анжелику ищет в том числе и лорд Крофт. Если он первым найдет свою дочь, девушке останется только посочувствовать. Лорд жестоко изобьет ее. Это была одна из причин, почему Лерой согласился на просьбу отца. Гранд очень хороший сыщик, и шансов разыскать молодую графиню у него больше. А значит, она избежит побоев от своего отца. Но на сердце было муторно, словно он пытался успокоить сам себя.

До его ушей донесся тихий женский смех и мужской голос. Похоже, это Мариэлла с графом. Неужели они направляются сюда?

Лерой тяжело вздохнул, понимая, что его уединение нарушено. Он поднялся и направился к двери, слыша, как стучат каблучки у второй двери, ведущей на террасу. Но, переступив порог, молодой человек внезапно остановился. Любовники разговаривали об Анжелике. Интересно, что же они обсуждают?

- Дорогой, хватит думать об этой глупой девчонке! Тебе нужно успокоиться, и я помогу расслабиться… - ласково ворковала любовница отца. – Вот посмотришь, Гранд Юрдис разыщет Анжелику до праздников. Ты избавишься от нее, и мы с тобой займемся своей жизнью… Я рожу тебе сына или двоих…

- Тебе придется