СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны - Анатолий Терещенко

Лозунг «Привет от Нины».

Сообщите, кто придет и когда ждать».

21 марта 1945 года немцы сообщили:

«Друзья посланы без пароля…»

Однако на явочную квартиру никто не явился. Не до игры им было в эфире. Они проигрывали военную игру, а с нею и свой Третий рейх, который обещал Гитлер на тысячу лет.

Ожидание плана «Чума» и смена тактики

К началу 1945 года начала меняться тактика действий националистического подполья в Западной Украине. В результате действий Внутренних войск (ВВ) при активной поддержке воинских частей Красной армии, отделов контрразведки СМЕРШ и Пограничных войск НКВД крупные формирования УПА были разгромлены.

26 января 1945 года оперативно-войсковой группой Камень-Каширского райотдела НКГБ и 169-го стрелкового полка ВВ под командованием старшего лейтенанта Савинова в селе Рудка-Червинская Волынской области был захвачен командир соединения УПА – «Север» Юрий Стельмащук, он же Рудый.

Он быстро пошел на контакт со следователем. На допросах Стельмащук откровенно рассказал об ухудшении положения УПА.

– Ваши потери? – поинтересовался следователь.

– УПА – «Север» потеряла до 60 % личного состава и около 50 % вооружения. Особенно пострадал боевой потенциал «повстанцев» от ликвидации сотен складов – краевок с оружием, боеприпасами и продовольствием…

По данным управления по борьбе с бандитизмом НКВД Украины, на протяжении 1944 года, самых активных боевых действий наших войск против гитлеровцев, было уничтожено 57 405 и задержано 50 387 участников бандеровских бандформирований.

Это время для страны было тяжелое. Союзники постепенно приходили к выводу, что россиянам нужно отомстить за победу – новой войной, войной после войны. В правительственных кабинетах и штабах союзных армий верстались планы удара по ослабленному войной Советскому Союзу.

В сложившейся ситуации перед верхушкой ОУН-УПА остро встала задача максимально сберечь свои кадры и дождаться взрыва «Чумы». Так в бандеровских документах зашифровывалось начало вооруженного конфликта, а проще – осуществления нападения странами Запада на СССР.

По этому поводу в документе «Положение ОУН в Карпатском крае» подчеркивалось:

«Настроение у нас очень бодрое, каждую весну ожидаем войну, так как только в войне видим свое спасение».

Когда читаешь некоторые материалы ОУН этого периода, видишь объективную оценку некоторыми руководителями состояния дел: «…в отрядах царит бездеятельность, бегство от врага, общая деморализация, пьянство… неудовлетворительное, плачевное и кое-где фатальное положение отделов и подотделов УПА – «Запад»… Снизилось моральное состояние участников подполья…»

Руководство ОУН-УПА пришло к выводу, что террор – вызов времени, их новая тактика. Решили расформировать крупные подразделения «курень» и «сотня» и действовать мелкими подразделениями уровня «чота» и «рой».

Суть новой тактики заключалась в переходе к действиям мелкими группами по 10–15 человек, способными быстро маневрировать и менять места дислокации, а основной удар перенести с красноармейцев на гражданскую администрацию и лиц, сочувственно относящихся к советской власти. В эту категорию входили председатели сельсоветов и колхозов, учителя и библиотекари, почтальоны и связисты, медсестры и врачи и т. д. Считалось, что они работают на советскую власть. В основном на помощь Западной Украине направлялись люди с восточной ее части, чтобы безвинно умереть. Таких были тысячи – зарубленных, повешенных, задушенных, утопленных, расстрелянных…

Бандеровцы в это время разработали три «краеугольные» тактические схемы: «Дажбог», «Олег» и «Орлик». Смысл их конкретизировался в инструкциях соответственно «Мурашка», «Оса» и «Бджола».

«Дажбог» – эта схема предусматривала сохранение кадров путем легализации, создание позиций подполья в органах власти и управления, включая и правоохранительные органы, подготовку к возможному захвату власти в Украине, срыв различными способами процесса восстановления разрушенного войной народного хозяйства, усиление конспирации с заменой кличек и паролей, налаживание системы подземных бункеров и линий курьерской связи.

«Олег» – эта схема была направлена на воспитание в националистическом духе и подготовку молодежных кадров как основного источника пополнения живой силы «движения сопротивления». Ежегодно на нелегальное положение оуновцы переводили от нескольких сотен до двух тысяч юношей. На обучение сельского жителя отводилось два месяца и четыре месяца на воспитание. На городского кандидата – четыре и восемь месяцев соответственно. Кандидата в подполье тщательно проверяла служба безопасности ОУН. Чтобы отрезать дорогу назад, каждого нового участника заставляли совершить террористический акт и таким образом «повязывали кровью».

О террористической жестокости говорит выдержка, одной из бандеровских инструкций, в которой говорилось, что террор направляется не только против лиц, сочувствующих советской власти, но и «в ходе ликвидации указанных лиц не жалеть ни взрослых членов их семей, ни детей…».

«Орлик» – эта схема предусматривала распространение влияния ОУН на восточные и южные области Украины. Цель – создание в этих районах организационной сети и кадрового резерва ОУН и проведение там пропагандистской и разведывательной работы. На восток засылались опытные, хорошо подготовленные эмиссары ОУН, хорошо владеющие русским языком, с заданием подобрать кадры на случай антисоветского восстания и распространить свою пропаганду дальше, на Кубань и Кавказ, где проживало немало украинцев.

После этого бандеровский террор приобрел массовый характер. Цель террора не только уничтожение неугодных с политической стороны граждан – «подсоветчиков», но и запугивание колеблющихся…

Так, 21 ноября 1944 года в два часа ночи отряд бандеровцев численностью более тридцати человек вошел в село Дубечно на Полыни. Обыскав дома председателя и секретаря сельсовета, «повстанцы» застрелили председателя на глазах односельчан. На спину убитому прикрепили фанерку с таким текстом, написанным угольком:

«Расстрелянный – глава сельсовета. Если кто-нибудь займет это место – его ждет та же судьба».

Затем вооруженные бандиты ворвались, выбив двери, в забаррикадированное помещение сельсовета, где убили сторожа – украинца по фамилии Ткачук. На спину ему штыком прикололи записку другого содержания:

«Это труп предателя украинского народа, защищавшего советы. Если кто-нибудь придет работать на его место, он погибнет точно так же».

Потом бандиты надругались над трупами. Со всех тел сняли обувь и одежду, связали по рукам и ногам, как скотину, а лица раскромсали на части.

Распространенной была практика запугивания или уничтожения специалистов, прибывающих из других областей для восстановления народного хозяйства Западной Украины.

Так, 13 сентября 1944 года на моей родине в Ровенской области «повстанцы» напали на пятнадцать недавно прибывших специалистов, из которых одному удалось бежать, а четырнадцать бандеровцы увели в лес и расстреляли. Затем надругались над трупами, отрезав голову у одного убитого юноши и ноги у девушки.

В январе 1944 года отца автора, машиниста паровоза, оставили в депо станции Сарны на Ровенщине для оказания помощи местным железнодорожникам. Его дважды подрывали в ходе поездок. Вскоре из Сумщины перебазировалась и вся наша семья, которая испытала весь ужас того времени – нас несколько раз пытались вырезать. Об этом периоде детских воспоминаний можно написать отдельную книгу.

А вот факт «самообеспечения» подполья.

В поселке Яворов Львовской области была арестована семья Д., в доме которой было обнаружено пятеро детей. Как выяснилось, они похищали детей, а их знакомая К., врач-педиатр по профессии, использовала их в качестве доноров для лечения раненых бандеровцев. При ее задержании она застрелилась.

Таким было лицо бандеровщины, против которой дествовал СМЕРШ во время войны и МГБ после военного лихолетья.

Политдонесение

Этот документ, рожденный за несколько дней до официального финала войны, создавали оперативники СМЕРШа, территориальных органов госбезопасности УНКГБ и внутренних войск УНКВД по Ровенской области. В нем показан тот накал тайной борьбы с бандеровскими бандами, та трагедия, которая сопровождала мирное население, стонущее под оккупацией нацистов и доморощенных националистов.

Это они, чтобы выслужиться перед германскими фашистами, пролили реки крови не столько военных и москалей, сколько своих земляков – мирного населения Западной Украины.

Русофобские настроения в Галиции традиционно утверждала и Униатская церковь, служители которой сотрудничали как с австро-венгерскими, так и гитлеровскими спецслужбами, призывая вырвать христианский Восток из клещей ереси – православия, водворить его в лоно апостольского и европейского сообщества.