Путешествие за край Земли - Валерий Михайлов

Двор был большим, просторным, большей частью, поросшим газонной травой. Дорожки все тоже были выложены тротуарной плиткой. В дом было два входа: служебный и туристический. Немного подумав, Катя позвонила в дверь с табличкой «Туристический».

Дверь открыло непонятно что. Это нечто настолько отличалось от всего, что когда-либо видела Катя, что она буквально впала в ступор.

— Вы так и будете молчать? — спросило нечто.

— Мне нужен Мудрый Китаец.

— Это дом-музей Максима Максимовича, а не китайский ресторан.

— Я знаю.

— С чего вы взяли, что Китаец здесь?

— Можно подумать, вы сами не знаете.

— Пропустите ее, — послышался мужской голос из глубины дома.

— Входите, — посторонилось нечто, — следуйте за мной.

Нечто превратилось в нарядно одетого лакея и чинно прошествовало сначала по коридору, потом на второй этаж и снова по коридору.

— Как вас отрекомендовать? — спросил лакей перед дверью.

— Катя.

— Екатерина, — торжественно сказал он, открывая дверь.

Комната, куда пригласили Катю, была рабочим кабинетом. За письменным столом сидел Китаец. Рядом с ним стоял кальян.

— Будешь? — спрос ил он.

— Не сейчас.

— Не сейчас будет поздно.

— Сначала мне нужно решить один вопрос.

— Так решай. Чего время тянуть.

— Мне нужен Леденец.

— Я не торгую сладостями.

— Ты знаешь, о ком идет речь.

— И что это меняет?

— Ты нас познакомил, ты разлучил.

— Хочешь получить компенсацию?

— Я хочу его.

— Хорошо. Но это не бесплатно.

— Что ты хочешь?

— Ты готова рискнуть собой ради Леденца.

— Да, — твердо ответила Катя.

— Уверена?

— Я уже сказала.

— Это может быть опасно.

— Меня не пугают опасности.

— Помни: я тебя отговаривал.

По сравнению с домом Отголоскова музей Максима Максимовича выглядел как пособие для начинающих воров-домушников. Деревянные двери, обычные замки и никакой сигнализации. Картина сама просилась в руки. Леденец проглотил слюну. Надо было чем-то себя занять, и он решил побродить по местности.

Места были замечательными. Я бы даже сказал Тургеневскими, если бы был знаком с его творчеством. С наступлением темноты Леденец вернулся в усадьбу. Тихо, как настоящий ниндзя он приближался к цели. Картина. Все мысли были только о ней. Простота, с которой удалось проникнуть внутрь, настораживала, но никаких ловушек видно не было, да и случись что, он всегда мог бы найти выход.

Вот она! Картина висела на почетном месте в отдельной комнате. Романтический лунный свет, падающий из окна, делал ее еще более прекрасной. Убедившись, что сигнализации нет, Леденец попытался снять картину.

Зажегся свет.

— Браво! — услышал он знакомый голос.

Леденец повернулся. Перед ним был Китаец собственной персоной. В руках у него было по пистолету.

— Не двигайся, — спокойно сказал он, — на этот раз я придумал кое-что позабавней. Смотри.

От стены отделилась тень и убрала ширму, которую леденец принял за стену. За ширмой сидела Катя. Она была связана. Рот заклеен. Прямо в лицо ей смотрела стрела из заряженного арбалета. Леденец побелел.

— Отпусти ее.

— Не могу.

— Она не сделала ничего плохого.

— Видишь ли, картина, ты и девушка связаны сложной системой рычагов. Тебе предстоит выбор. Хочешь спасти девушку — оставь картину, но тогда она сгорит у тебя на глазах. Если тебе важней картина, бери ее, и стрела тут же вонзится в грудь девушки. Как видишь, все зависти только от тебя.

— Если я оставлю картину, ты отпустишь девушку?

— Конечно.

Громко выругавшись, Леденец бросился к Кате. В тот же миг картина вспыхнула ярким огнем, а арбалет повернулся на 180 градусов.

— Не буду тебе мешать, — сказал Китаец, — я буду наверху.

— Зачем тебе все это? — спросил Китайца Леденец через несколько часов после того, как мы его оставили наедине с Катей.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я счастлив. Такое впечатление, что я заново родился.

— Я вижу, ты кое-что понял.

— Наверно. Но если спросишь…

— Я не буду тебя спрашивать ни о чем. Но попрошу об одном одолжении.

— Говори.

Ровно в 9 00 утра Зина была во дворе дома-музея Максима Максимовича. Она была не в настроении. Леденец отсутствовал вторую неделю, а это пахло большими неприятностями. Зная страсть к аферам своего напарника, Зина решила действовать официально: Варианта было два: либо Леденец заполучил свою картину и теперь где-то скрывается, либо его афера провалилась. В любом случае исчезновение Леденца доказывало нерентабельность аферизма на данном этапе расследования. Зина постучала в дверь с надписью «Служебный вход». На стук долго никто не отзывался. Она собралась уже взломать дверь (мало ли что), когда замок щелкнул. Дверь приоткрылась.

— Туристы обслуживаются с другой стороны, — недовольно прошамкал тощий старик.

— Я из прокуратуры, — Зина сунула ему под нос только что сотворенное удостоверение.

— Чего изволите?

— Я хотела бы поговорить с Максимом Максимовичем.

— Я доложу.

— Могу я войти?

— Конечно, — он открыл дверь, — прошу за мной.

Идти за еле передвигающим ноги стариком было одно мучение. Так и хотелось дать ему пинка.

— Подождите здесь, — указал он на диван в гостиной второго этажа, — я доложу.

— Максим Максимович примет вас в кабинете, — прошамкал вернувшийся через целую вечность старик, — вас проводить?

— Не стоит беспокоиться. Я сама.

— Как знаете.

Зина постучала в дверь.

— Войдите, — услышала она знакомый голос.

Зина рывком открыла дверь и быстро вошла в кабинет. За столом сидел Леденец собственной персоной. На столе стоял кальян.

— Будешь? — спросил он.

— Ты?!

— Картина сгорела.

— Я его жду, а он…

— Я тебя приглашал.

— Мне некогда заниматься ерундой.

— Мне тоже.

— Тогда пошли.

— Ты не поняла. Я не хочу больше гоняться за всякими уродами.

— Но как же задание?

— Пошло оно на хрен!

— Так нельзя.

— Почему?

— Как ты собираешься возвращаться?

— Я не собираюсь возвращаться.

— Ты следователь прокуратуры.

— Уже нет.

— Не понимаю.

— Я нашел свое счастье.

— А обо мне ты подумал? Мое счастье там, дома.

— Возвращайся.

— С пустыми руками?

— Ты хочешь повесить мою голову у себя в гостиной?

— Ты знаешь, чья голова мне нужна.