Пора убивать - Джон Гришем

– Два номера. Вверху домашний, нижний – служебный. Но без крайней необходимости на работу лучше не звонить.

– Отлично, Тэнк. Раздобыл у Айрис?

– Да. Она никак не соглашалась мне их дать. Но вчера вечером она сама заглянула ко мне, и я ее подпоил.

– Теперь выпивка за мной.

– Рано или поздно ты должен мне поставить.

Было уже темно, почти восемь вечера. Ужин остыл, как случалось не раз. Поэтому-то он и купил ей микроволновую печь. Она давно привыкла к часам ожидания, вновь и вновь разогревая еду. Они поужинают, когда он вернется, не важно, в шесть или в десять.

Из тюрьмы Джейк отправился на машине в офис. Ему не хотелось, вернее, он не решался звонить Лестеру из дома, где разговор услышала бы Карла.

Усевшись за свой стол, он уставился на цифры записанного Тэнком номера. Карл Ли говорил ему, чтобы он не делал попыток связаться с братом. Что это? Нажим? Неэтичность? Неужели будет неэтичным позвонить Лестеру и рассказать о том, что Карл Ли отказался от его услуг и нанял нового адвоката? Нет. И ответить на вопросы Лестера об этом новом адвокате? Нет. И выразить озабоченность? Нет. И может быть, высказать некоторые сомнения? Видимо, нет. Неужели будет неэтичным подтолкнуть Лестера к разговору с братом? Нет. Убедить его порвать с Маршафски? Похоже, да. А потом вновь нанять его, Джейка? Да, без сомнений. Да, это будет в высшей степени неэтично. А что, если просто позвонить Лестеру и поговорить с ним о Карле Ли, предоставив беседе самой выбирать русло, по которому ей течь?

– Алло?

– Нет ли там поблизости Лестера Хейли?

– Есть. Кто его спрашивает? – послышался в трубке явственный шведский акцент.

– Джейк Брайгенс из Миссисипи.

– Одну минуту.

Джейк бросил взгляд на часы. Половина девятого. С Чикаго разницы во времени быть не должно, если он не ошибается.

– Джейк!

– Как дела, Лестер?

– Отлично, Джейк. Немного устал, но чувствую себя превосходно. А как ты?

– В полном порядке. Слушай, ты на этой неделе не говорил с Карлом Ли?

– Нет. Я уехал в пятницу, а начиная с воскресенья мне приходится работать в две смены. У меня нет времени на всякие разговоры.

– Газеты ты тоже не читаешь?

– Нет. Что случилось?

– Лестер, ты мне не поверишь.

– В чем дело, Джейк?

– Карл Ли отказался от моих услуг и нанял себе известного адвоката из Мемфиса.

– Что? Ты смеешься! Когда?

– В прошлую пятницу. Думаю, сразу после твоего отъезда. Он даже мне ничего не сказал. Я узнал об этом в субботу утром из мемфисской газеты.

– Он сошел с ума. Для чего это ему нужно, Джейк? Кого он там нанял?

– Ты знаком с Кэтом Брастером из Мемфиса?

– Само собой.

– Так вот, Карл Ли нанял его адвоката, услуги которого оплачивает Брастер. В прошлую пятницу он прикатил сюда из Мемфиса, чтобы повидать в тюрьме Карла Ли. А на следующее утро я увидел в газете свою фотографию и прочитал, что мне дали отставку.

– Как его имя?

– Бо Маршафски.

– Хороший адвокат?

– Он ловчила. Берется защищать всех мошенников и дельцов наркобизнеса в Мемфисе.

– Он что, поляк?

– Похоже. Думаю, он из Чикаго.

– Да, в Чикаго поляков полно. Он и говорит как они?

– Говорит так, будто набил полный рот свиным салом. В нашем округе он придется присяжным не по вкусу.

– Идиот, какой же он идиот! Никогда Карл Ли умом не отличался. Думать за него всегда приходилось мне. Ну и тупица!

– Да, он совершил ошибку, Лестер. Ты знаешь, что такое суд по делу об убийстве, ты сам принимал в нем участие. Тебе нетрудно понять, какое значение имеет настроение членов жюри присяжных, когда они удаляются в совещательную комнату. В этот момент твоя судьба в их руках. Двенадцать человек, все до одного местные жители, собираются, спорят и решают, жить тебе или нет. От жюри зависит все. Поэтому так много значит умение находить с ними общий язык.

– Ты прав, Джейк. У тебя это получается.

– Я уверен, что и Маршафски в состоянии сделать это, но только у себя в Мемфисе, а никак не в округе Форд. Не в Миссисипи, где большая часть жителей – простые крестьяне. Эти люди просто не в состоянии доверять ему.

– Ты абсолютно прав, Джейк. Никак не могу поверить, чтобы он решился на такую глупость. Сам себя обманул.

– Именно так, Лестер, и меня очень беспокоит его судьба.

– Ты разговаривал с ним?

– В прошлую субботу, после того как прочел газеты, я сразу отправился в тюрьму. Я спросил его, почему он это сделал, но не получил ответа. Чувствовал он себя очень неловко. С тех пор я с ним не говорил. Как, впрочем, и Маршафски. Видимо, адвокат еще просто не нашел на карте страны Клэнтон. Как я понимаю, Карл Ли из-за этого чувствует себя неуверенно. Насколько мне известно, за прошедшую неделю по делу не предпринято ни одного шага.

– Оззи с ним говорил?

– Да, но ты же знаешь Оззи. Много болтать он не станет. Ему известно, что Брастер – это темная лошадка, равно как и Маршафски, но убеждать Карла Ли в этом он не будет.

– О Боже! Я никак не могу во все это поверить. Если он рассчитывает на то, что ваши простаки послушаются этого хищника из Мемфиса, то он полный идиот. Черт побери, Джейк, ведь они не доверяют даже юристам из Тайлера, а это всего лишь их соседи! Ну-ну!

Джейк улыбался в трубку. Во всем этом он не видел пока ничего «неэтичного».

– Что ты мне посоветуешь делать, Джейк?

– Даже не знаю, Лестер. Ему нужна помощь, и ты – единственный, кого он будет слушать. С его-то упрямой башкой...

– Наверное, мне стоит позвонить ему.

Вот уж нет, подумал Джейк. По телефону Карлу Ли будет значительно проще сказать короткое «нет». Ситуацию необходимо обострить. Приезд Лестера сюда – вот то, что требуется.

– Не думаю, что по телефону тебе удастся много сделать. Он свое решение уже принял. Изменить его можешь только ты, но по телефону даже у тебя это не получится.

В трубке повисло молчание, Джейк с тревогой ожидал ответа.

– Что у нас сегодня?

– Четверг, шестое июня.

– Дай-ка сообразить, – бормотал Лестер. – Езды до вас десять часов. Завтра у меня смена с четырех до полуночи, а следующая – в воскресенье. Значит, я смогу выехать отсюда завтра в полночь и в субботу, к десяти утра, добраться до Клэнтона. В воскресенье пораньше отправлюсь назад, чтобы вернуться к четырем. Придется попотеть за рулем, но в общем-то все выходит.

– Это очень важно, Лестер. По-моему, тебе стоит приехать.

– Где тебя можно найти в субботу, Джейк?

– Здесь, в офисе.

– О'кей. Я отправлюсь прямо в тюрьму и при необходимости позвоню тебе.

– Ну что ж. Да, вот еще что, Лестер. Карл Ли сказал мне, чтобы я не звонил тебе. Так что не ссылайся на меня в разговоре.

– Что же мне ему сказать?

– Можешь сказать, что позвонил Айрис и она тебе все рассказала.

– Какой еще Айрис?

– Брось, Лестер. Всем это стало известно еще несколько лет назад. Кроме ее мужа, конечно, но рано или поздно и он тоже узнает.

– Надеюсь, что нет. В городе будет одним убийством больше, и у тебя появится новый клиент.

– Уволь меня от этого. Я растерял даже тех, что имел. Позвони мне в субботу.

В половине одиннадцатого он набросился на подогретый в печи ужин. Ханна спала. До этого они поболтали немного о Лерое Глассе и об украденном грузовике. Поговорили и о Карле Ли, но ни словом не упомянули Лестера. Сейчас, когда дело Карла Ли Хейли было уже в прошлом, она чувствовала себя спокойнее, в большей безопасности. Никаких неожиданных звонков. Никаких горящих крестов. Никаких косых взглядов в церкви. Будут еще другие дела, утешала она его. Он говорил мало, в основном ел и улыбался.

Глава 19

В пятницу, перед самым закрытием суда, Джейк позвонил туда, чтобы узнать, не слушается ли в настоящий момент какое-либо дело. Нет, ответил ему женский голос, мистер Нуз ушел. Бакли, Масгроув и все остальные тоже разошлись, в зале заседаний никого нет. Получив эту утешительную информацию, Джейк пересек улицу, вошел через заднюю дверь в здание суда и прошел по коридору в кабинет, где еще работал кое-кто из служащих. Перебрасываясь незначительными фразами с клерками и секретаршами, Джейк нашел взглядом на стеллажах папку с делом Карла Ли, взял ее в руки и, сдерживая от волнения дыхание, небрежно перелистал. Отлично! Именно так, как он и рассчитывал. За всю прошедшую неделю в папке не прибавилось ни листочка, кроме его собственного заявления об отходе от дела. Ни сам Маршафски, ни его помощник из местных к папке и не прикасались. Значит, не сделано ровным счетом ничего. Поболтав еще пару минут, Джейк довольный отправился домой.

Лерой Гласе по-прежнему находился в тюремной камере. Ему установили залог в десять тысяч долларов, но семья не смогла найти дополнительную тысячу – положенные законом штата десять процентов залогодателю, – и Лерой продолжал делить свою камеру с Карлом Ли.

Среди залогодателей у Джейка был знакомый, который время от времени помогал тому или иному его клиенту. Если, скажем, клиенту позарез было необходимо выйти до суда на свободу, и к тому же он не производил впечатления человека, готового пуститься в бега от правосудия, этот знакомый Джейка вносил требуемую сумму. Для подзащитных Джейка условия были самыми щадящими: выплачивать они должны лишь около пяти процентов в месяц. Так что, если уж Джейку понадобилось бы вытащить Лероя Гласса из-за решетки, с оформлением залога не возникло бы никаких проблем. Но Лерой был нужен Джейку в тюрьме.