Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Путешествие во тьму

Караван Малекита двигался на север. Князь возглавлял колонну верхом на огромном черном жеребце в сбруе из черной кожи с серебром. За ним ехало шесть сотен нагаритских рыцарей; в прохладном осеннем воздухе развевались и щелкали их серебряно-черные штандарты. Стало известно, что многие последователи культа наслаждений уже сдались на милость князя. Жители Нагарита выходили навстречу отряду — они давно жили в страхе перед сектами, которые приобрели значительную власть в отсутствие Малекита. Многих заставляли служить культам против воли и запугивали угрозами принести в жертву. Им казалось, что они сбросили тяжелое иго; все улицы заполонили эльфы и прославляли победное возвращение своего законного правителя.

Для демонстрации поддержки Короля-Феникса с Малекитом ехало три сотни колесниц Тиранока. Из Эллириона по приказу князя Финудела тоже прибыло подкрепление. Семь сотен рыцарей пересекли Кольцевые горы через перевал Единорога и встретились с караваном в сотне лиг от Анлека. За ними следовало десять сотен копейщиков, набранных в Эатане и Иврессе; сейчас они пересекали Внутреннее море, чтобы присоединиться к армии, выступающей против темных культов.

За караваном тянулся длинный обоз. Фургоны Тор Анрока походили на знаменитые колесницы, только были гораздо крупнее, и каждый тянула упряжка из четырех лошадей под яркими попонами, увешанными символами и флагами королевства. Всего за армией следовало не менее сотни фургонов с поварами и мастерами по изготовлению стрел, кузнецами и конюхами, пекарями и оружейниками, и каждый вез с собой все необходимые инструменты и материалы. Также с ними ехали жрецы и жрицы Азуриана и Иши, астромансеры Лилеат и предсказатели Коурданрина, отобранные для экспедиции Бел Шанааром.

И если эльфы Тиранока и Эллириона радовались своим мистическим попутчикам, нагаритяне, и особенно Малекит, не обращали на них решительно никакого внимания.

Среди прочих ехал и Каратриль, уполномоченный действовать от имени Короля-Феникса.

Ясным утром они подъехали к вздымающемуся над пенистой рекой каменному мосту. Это был Наганат — река, бравшая начало в горах и бурлящим потоком несшаяся к морю. За ее бурными водами лежал Нагарит.

Малекит смотрел на север отрешенным взглядом. На его лице не отражалось никаких эмоций, но в голове кружилось множество мыслей. Он клялся себе, что никогда не вернется сюда, пока не будет готов занять свое законное место.

Внутри кипело возбуждение. Но к нему примешивались грусть и сожаление. Перед тем как перебраться через реку, Малекит приказал колонне остановиться и спрыгнул с коня. Он почувствовал на себе взгляд Каратриля, повернулся к капитану и улыбнулся.

— Я не ступал на эту землю более тринадцати сотен лет, — тихо произнес князь.

— Должно быть, вы рады возвращению, — сказал Каратриль.

— Да, очень рад, — кивнул Малекит. Он еще раз кивнул и вдруг усмехнулся. Затем расхохотался, и взгляд его заблестел. — Очень рад!

Каратриль засмеялся вместе с ним: он только сейчас понял, какую глупость сказал. Взгляд Малекита помрачнел.

— Я пренебрегал обязанностями правителя, — сказал он. — В мое отсутствие появились эти мерзкие секты. Из моих земель, из выкованного кровью моего отца княжества расползлась чума, которая губит Ултуан. Но я искореню ее!

— Нельзя винить себя за слабость и испорченность других, — покачал головой Каратриль. — На вас нет вины.

— Я соглашусь, что вина не только моя. Но все мы несем ответственность за вырождение и забвение традиций, и я — в большей степени, чем остальные.

Князь запрыгнул в седло черного жеребца и повернулся лицом к колонне. В утреннем воздухе его голос разносился далеко и четко.

— Помните, что перед вами земли Нагарита! — выкрикнул он. — Именно здесь Аэнарион-Защитник построил Анлек, и отсюда он выезжал на битвы с демонами. Мы пришли сюда не как завоеватели. Мы освободители. Мы спасем это княжество от упадка и бесчестия. Мы принесем свет туда, где поселилась тьма. Мы не будем наказывать тех, кто свернет с пути порока и вернется к нормальной жизни. Сражайтесь, но слушайте свое сердце и лишь потом поднимайте меч.

Малекит вытащил из ножен и высоко вскинул свой меч; по украшенному рунами клинку заструилось голубое пламя. Он закончил торжественным кличем:

— Эта земля пропитана кровью ваших прадедов! Это Нагарит, а он не склоняет головы перед тьмой! Я его князь, и это мои земли!

Армия взорвалась громкими криками — кричали как нагаритяне, так и эльфы из других княжеств.

Малекит убрал в ножны меч и выхватил из рук знаменосца штандарт. Лихо пришпорив коня, он галопом поскакал через мост с развевающимся над головой серебристо-черным нагаритским флагом. С победными криками колонна последовала за ним.

По мере того как солдаты продвигались по Нагариту, ситуация становилась яснее. В первой же деревне радостные толпы устилали им путь цветами, а дети пели солдатам под аккомпанемент флейт и арф. Деревенская староста, достопочтимая эльфийка с седыми волосами до пояса, надела Малекиту на голову венок из лавровых листьев и без устали благодарила Каратриля.

Темноволосые девушки подносили проходившим мимо солдатам букеты цветов, а некоторые из них запрыгивали на колесницы, обнимали и целовали воинов. Каратриль не видел такого праздника даже на карнавале Иши, и его сердце пело.

Когда они подошли к центральной площади, настроение изменилось. Там беленые дома пестрели пятнами сажи и зияли обгорелыми дверными и оконными проемами. В центре столпились три десятка эльфов, а их окружали жители с копьями и кинжалами на изготовку.

Изорванные черные платья и мантии пленников покрывала кровь, и на многих лицах виднелись синяки и порезы. У некоторых были и более серьезные ранения. Головы одних были небрежно обриты наголо, в то время как на обнаженной коже других проглядывали нарисованные белой краской руны Азуриана.

Последователи культа встретили солдат хмурыми вызывающими взглядами и гримасами; на лицах многих застыло отрешенное выражение, а некоторые опускали от стыда глаза и рыдали, прикрыв лицо руками. Жалость наполняла сердце Каратриля, когда он смотрел на отступников. Князь жестом приказал войску остановиться. С каменным лицом он рассматривал пленников со своего великолепного коня.

— Предатель! — закричал один из них, молодой эльф в набедренной повязке. Его голое тело покрывали дюжины порезов; скорее всего, он сам себя изранил. — Каин не простит тебе измены!