Тайна Симеона Метафраста - Анна Викторовна Дашевская

он неизбежно возвращается в исходную точку. Именно поэтому в финале обязательно происходит встреча героя и предателя, сыщика и убийцы».}

{Артуро Перес-Реверте, «Клуб Дюма, или тень Ришелье»}

Под веки словно песок был насыпан.

Кулиджанов потёр глаза и усмехнулся: давненько он не участвовал в таком марафоне…

Обыск у Вардузова продолжался до трёх ночи, до пяти он вместе с князем Оболенским допрашивал задержанного, потом они, опять же вдвоём, сортировали найденное при обыске, а там было ой как много всего. Поспать удалось всего пару часов…

Ну, зато были найдены железные доказательства участия великого князя Николая Павловича в заговоре против венценосного брата. С ними глава Службы магбезопасности пойдёт к царю, и дело окончательно уйдёт из рук капитан-лейтенанта Кулиджанова. Чему он, безусловно, будет очень рад. Вот сейчас последний допрос Класхофена, отдать протокол начальству и всё. Всё!

Резкий звук сигнала внутренней связи заставил Александра встрепенуться. Кажется, он всё-таки задремал…

– Господин капитан-лейтенант, арестованный доставлен в первую допросную, – сказал дежурный.

– Спасибо, иду!

Сунув в сейф все ненужные документы, Кулиджанов положил в папку с делом три листочка и вышел из кабинета.

В допросной он сел, полюбовался на каменную физиономию Бешеного Франца и сказал:

– Знаете, как по законам Царства Русь наказывают тех, кто повинен в покушении на устои государства?

– Никогда не интересовался, – пожал плечами Класхофен.

– А зря… С вашим ремеслом ведь никогда не знаешь, как карта ляжет.

– Ну и как же? Убивают каким-нибудь особо мучительным способом?

– Ну что вы, мы же цивилизованная страна! Таких преступников отправляют на один небольшой островок в Архангельской области. Ну, как небольшой – площадью тысяча километров, так что места достаточно, – Кулиджанов замолчал.

– И что же? – невольно заинтересовался Франц.

– И всё. Полная изоляция. Больше они не увидят ни одного живого существа, не прочтут газеты, не получат никаких известий. Големы доставляют еду, убирают в домике.

– Хм… Книги дают?

– Некоторые. Признаться, я не в курсе, чем руководствуются при выборе книг, но это не спасает от абсолютного одиночества и вечного молчания.

– Ну ладно, жутковато, – согласился, подумав, Класхофен. – Мне-то что за дело? Я готов согласиться с некоторыми обвинениями в мой адрес, но преступлений такого рода точно не совершал. Не моя специальность, знаете ли. Я – скромный антиквар.

– Вам повезло, знаете ли, – улыбнулся капитан-лейтенант. – У вас есть возможность выбора.

– Между рудниками и рытьём каналов?

– О, нет! Взгляните вот сюда, – и Кулиджанов выложил на стол перед антикваром первый листок.

Тот прочитал и помрачнел.

– Я этого не знал, – он резко отодвинул от себя выдержку из протокола допроса Вардузова. – Мой заказчик – вот этот человек, что он дальше собирался делать с книгой, переводом дневников, заклинаниями, я не знаю. Не моё дело.

– Вы ведь разумный человек, Класхофен, – покачал головой капитан-лейтенант. – Вы же понимали сразу, что этому типу не по рангу такая магия. Он явный посредник. Но вот тут у вас и возникает возможность выбора. Если вы, как разумный человек, ответите на все мои вопросы, в число финальных обвинений участие в заговоре не войдёт. Если нет…

– Понятно.

– Предложение одноразовое. И, честно говоря, я бы предпочёл, чтобы вы не согласились.

– Почему?

– Потому что вы влезли в круг моих интересов, – Кулиджанов говорил тихо-тихо, чтобы не сорваться в крик. – Потому что вы убили людей, близких к моим друзьям. Потому что ваши действия угрожали тому, что для меня важно. Достаточно?

Что-то дрогнуло в лице Бешеного Франца. Он сплёл пальцы, неотрывно глядя на своего противника, глубоко вздохнул и проговорил:

– Хорошо. Пишите.

И Кулиджанов активировал записывающий кристалл…

– Срочный доклад его величеству, – князь Оболенский, глава Службы магбезопасности Царства Русь протянул свиток с магической печатью седому мужчине, сидящему за огромным письменным столом.

Тот привстал, забирая документ, кивнул на кресло и прошёл к двери кабинета. По тому, как секретарь прихрамывал, посетитель понял, что давнишняя рана у того снова разболелась. Князь достал из пространственного кармана припасённый пузырёк, поставил его на стол и снова сел.

– Спасибо, – коротко поблагодарил вернувшийся на своё место господин Фельгенгауэр. – Государь примет вас в ближайшее время.

И он уткнулся в бумаги.

Кристалл на столе засветился зелёным действительно очень скоро, не прошло и десяти минут.

В кабинете Оболенский не сразу увидел царя. Тот стоял у дальнего окна, чуть отодвинув штору, и внимательно смотрел на происходящее во дворе.

– Здравствуй, Кирилл, садись.

Константин Михайлович вернулся к столу, сел, покосился на открытый свиток и потёр лоб.

– Что ж это ты такое мне принёс? – сказал он.

– Государь…

– Знаю, знаю. Твоя служба не позволяет себе ошибаться. И всё же – ты проверил.

– Да, государь, – князь заговорил короткими фразами, выстраивая их, словно полки перед боем и подкрепляя каждую выложенными на стол бумагами.

Свидетельство адвоката.

Документы о покупке артефактов, зелий и инструментов.

Переписка.

Свидетельства помощника.

Показания арестованного антиквара.

Доклады охраны.

Книга, дневник, код к переводу.

– Доказательства, Тьма их побери, – его величество тяжело вздохнул и выругался.

– Доказательства, – эхом отозвался Оболенский.

– Ты понимаешь, каково мне подписывать распоряжение об аресте члена семьи, брата, близкого человека?

Князь мог бы напомнить, что брат – троюродный, а близким человеком перестал быть давно, ещё тогда, когда его поймали за руку при попытке положить в карман часть средств, пожертвованных народом на памятник доктору Гаазу. Но, как человек разумный, он промолчал.

Государь Константин Михайлович прошёлся по кабинету, поглядывая на бесстрастное лицо безопасника, потом негромко позвал:

– Карл Людвигович! – Секретарь немедленно появился в дверях. – Пишите, указ от сего дня, – Константин Михайлович на мгновение задумался, потом кивнул сам себе. – Без секретности. Для опубликования в газетах. Великого князя Николая Павловича подвергнуть аресту и передать под следствие Службы магбезопасности по подозрению в попытке переворота. Всех членов его семьи, а равно прислугу, оставить под домашним арестом вплоть до выяснения их причастности. Руководителем группы расследования назначить князя Оболенского Кирилла Владимировича.

Помянутый Оболенский увидел, как под пальцами царя, сжимающими край стола, появляются и начинают обугливаться пятна, и понял, что мебель надо спасать.

– Государь, в газеты хорошо бы пока не отправлять, – сказал он. – А то ведь разбегутся. Позвольте уж до завтрашнего выпуска новость оставить.

Театр был полон, и ложи блистали. Всё как положено.

Да, бенефис Виктории Мавлюдовой, придуманный и организованный самим Певцовым, встряхнул заинтересованную общественность так, что аж зубы лязгнули. Вот уже два дня билеты в театр драмы и комедии спрашивали с фантастическими переплатами, и всё равно их не было даже у самых лихих «жучков».

Сегодня давали «Медею», никаких вееров, спасибо Мельпомене, думал Суржиков, сидящий в осветительской рубке. Сам светотехник, хмурый бородатый