Бриллиантовая королева - Форш Татьяна Алексеевна

Что я хочу?

Из всех вопросов в голове остался только этот.

Я даже не раздумывал. Ответ пришел сам, резанув по сердцу.

И вдруг я услышал незатейливую песенку, напеваемую голосом смертной… Или она мне приснилась…

Утро началось внезапно, безжалостно возвращая все страхи, милосердно изгнанные коротким сном. Дверь открылась, и в каморку шагнул ангел.

– Рыцарь смерти Элекзил?

– Нет! Троюродная племянница твоей бабушки, Долларесса Ферапонтовна.

Ох, как туго с мозгами по утрам у крылатых!

Блондин нахмурился и, не сводя с меня недоуменного взгляда, снова, словно убеждая сам себя, спросил:

– Рыцарь смерти, демон Элекзил?

– О господи, с этими новичками одно мучение! – В клетку заглянул еще один крылатый и деловито приказал: – Забирай его и пошли! Нас уже ждет Правление Верховных. – Кивнул мне: – Выходи. Быстро!

Я пожал плечами, поднялся и неторопливо вышел.

У выхода из Храма о чем-то переговаривался с архангелами отец.

Подойдя ближе, я стал свидетелем разговора:

– Подумай еще раз! Мы узнали, что до изменения сущности ты был князем Сапфир. Твой род останется обезглавленным, и заметь – не по нашей вине! Верховное Правление архангелов тебя отпускает. Нам не хочется ссориться с таким уважаемым родом, которого от абсолютной власти отделяет лишь крошечная ступенька. А именно – твоя жизнь!

– Я уже сообщил Правлению свои условия. Если бы вы действительно не хотели идти на конфликт с Сапфирами, вы бы ко мне прислушались.

– Но мы не можем отпустить двоих! Грубо нарушены законы о регистрации и пребывании демонов на территории Лазури. Если мы простим такое преступление, это может послужить началом безнаказанному проникновению в Лазурь тысяч демонов!

– Да! И мы не знаем, а вдруг этот демон был здесь как тайный вызнаватель от рода Сапфир?

– Ерунда! Вы прекрасно знаете, что это не так! Видимо, в Лазури давно не казнили во Славу Всеблагого, а тут такой повод! – Отец обернулся. Увидев меня, шагнул ближе и обнял за плечи. – Господа архангелы, разве этот юноша может быть угрозой вашим тайнам? Посмотрите в его сердце. Единственное, что он хочет узнать – это сам себя и ответ на вопрос «Зачем?». – В глазах отца полыхнула такая ненависть, что архангелы дружно отступили назад. – И вы смеете называть себя Высшим Судом Лазури?

В наступившей тишине я, прищурившись, с любопытством оглядел архангелов. Исходящее от них неяркое свечение – слепило. Заметив мой взгляд, они неловко потупились.

Наконец один посмотрел в глаза отцу и кивнул:

– Да будет так. У каждого есть выбор, и ваш выбор сделан. Сегодня вас развоплотят.

Словно повинуясь молчаливому приказу, нас окружили. Архангелу, вынесшему приговор, ангелы поднесли крест, больше напомнивший мне огромный двуручный меч. Взяв его за крестовину, он встал позади процессии, и мы пошли.

Во дворе нас уже ждали. Равнодушно разглядывая возвышающуюся над площадью поленницу и явно не пустую громадную бочку, я скользнул взглядом по оживленной толпе.

Так много крылатых я не видел никогда!

– Ты чувствуешь, что это случится сегодня? – Голос отца отвлек меня от разглядывания окруживших нас ангелов.

– Что?

– Наше с тобой развоплощение?

Я замялся:

– Вообще-то нет. Не знаю. А что, это можно почувствовать?

– Конечно. Как крадущегося врага или внезапное чувство. Например, до пятницы вечера я это даже не чувствовал, а знал. Но потом все изменилось. После. Когда пришел ты.

Я не успел ответить. Наш крестный ход закончился. Мы остановились в нескольких метрах от места казни. Архангелы, по-прежнему окружая, развернули нас лицом к Храму, и тут зазвучала песня.

Утренняя Слава началась.

Молитва-песня. Хм, красиво!

В нее стали вплетаться другие голоса, и так до бесконечности, пока вся вселенная не запела в этом торжествующем величественном хоре.

И тут из Храма, окруженного сиянием, вышел невысокий, полноватый, закутанный в плащ небожитель и, опираясь на посох, направился к нам. По мере его приближения хор стихал, пока не растворился в утренней синеве неба.

Подойдя к склонившимся перед ним в почтительном поклоне архангелам, он стянул капюшон. Я с любопытством посмотрел в его простое, умудренное веками лицо. Обычный небожитель. Больше похож на Искателя истины, а проще говоря – на бродягу. Интересно, кто он?

Ответив мне изучающим взглядом, он развернулся к окружающим нас ангелам. И тут от толпы крылатых отделилась высокая девичья фигурка и кинулась к нему.

– Брилл!!! – узнал я смертную, но броситься к ней мне помешала рука отца, обвившая горло не хуже удавки.

– Молчи! И пусть свершится что д олжно…

Тамара

Опираясь на посох, к нам шагал невысокий, закутанный с головы до ног в белый плащ небожитель. Странное волнение заставило бешено заколотиться сердце. Словно я его уже где-то видела. Словно…

Скрытая тканью фигура неторопливо подошла к архангелам, и… они склонились, словно это был… Это был…

Мужчина стянул капюшон и обернулся.

Люберий!

Я бросилась к нему.

Вскрик Алекса. Голос Вереция:

– Ты все-таки пришла, девочка!

Я остановилась в шаге от него, счастливая и взволнованная. Мысли в голове устроили карусель.

– Куда ты вчера ушел? Я волновалась!

Его лицо озарили лучики морщинок.

– Спасибо, дорогая. Обо мне уже так давно никто не волновался.

– Ну а как иначе? Если я зову кого-то в гости, то должна о нем позаботиться. А ты исчез!

– Еще раз спасибо. – Он поднял ладонь, жестом останавливая мой восторг. – И… ответь: зачем ты сюда пришла?

Я растерянно замолчала.

Все заготовленные мною с вечера слова испуганными мышами бросились врассыпную от его пристального, видящего меня насквозь взгляда.

– Я… а это… ну-у… Я? Просить свободы… ну… для этих самых двух демонов. Вот…

– Ну так проси!

Я нервно сглотнула:

– А у кого? Просить-то?

– У того, кто не откажет.

Господи! Только ребусов мне сейчас и не хватало! Если ты есть! Помоги! Не дай ошибиться!

Я посмотрела на Вереция, перевела взгляд на Алекса, не сводившего с меня глаз, оглядела замерших в поклоне архангелов и снова взглянула на Люберия.

Такое отношение к нему архангелов неспроста! Ладно, рискнем!

– Помоги. Отпусти Алекса и Вереция.

– Проси за одного. – Старик вдруг посерьезнел.

Мой взгляд снова переметнулся на узников.

Глаза Алекса. Улыбка Вереция.

Боль. Адская боль.

– Отпусти Алекса.

Лицо старика окаменело.

– У него другое имя.

Черт!

– Отпусти Элекзила.

– Почему ты просишь за него?

Черт! Черт!!!

Ноющая боль в сердце и обжигающий, выкручивающий душу взгляд Люберия. Еще бы за каждый неправильный ответ иглы под ногти – и точь-в-точь словно на допросе у инквизиции.

– Почему ты просишь за него?

– Он… он должен жить!

– Почему?

– Потому что… Потому что я…

И тут до меня дошло!

– Потому что я его люблю…

Глаза Люберия остались прежними, а вот сам он стал выше, вытянулось и помолодело лицо, четкий профиль заменил дурацкий нос-картошку, исчезли под прядями длинных золотистых волос залысины, и вскоре передо мной стоял высокий красивый мужчина, окруженный ореолом серебристого свечения.

– Хорошо, что я вчера встретил тебя, девочка, и прочитал твою душу. Очень сложную, противоречивую, но добрую, доверчивую и искреннюю, и не дал свершиться непоправимой ошибке.

Улыбка у него тоже осталась прежней.

Он обернулся к изображающим изваяния архангелам Правления.

– Единственная причина, позволяющая миловать даже самых отъявленных негодяев, названа. Так чего вы ждете? Отпустите их!

– Но, Милосердный! Речь шла об одном демоне! – осмелился возразить высоченный дядя, опирающийся на здоровенный крест.

Люберий взглянул на него и улыбнулся так, что мне захотелось очутиться подальше отсюда.