Садовники Солнца - Леонид Панасенко

Разговоры на смотровой палубе стихли. Исследователи и звездолетчики непонимающе поглядывали то на Илью, то на космолога.

- Юрген, - как можно мягче сказал Илья. - Я не знаю, почему вам во всем видится понуждение и принуждение. Вы их путаете с понятиями дисциплины и самодисциплины. Отсутствие таковых в самом деле рождает понуждение... Так вот. У нас в запасе еще семнадцать минут. Если через три минуты вы не выполните просьбу врача Станции, я дам команду медавтоматам, и они принудительно введут вам препарат. Не унижайте себя, пожалуйста.

- Нас рассудит совет Морали, - надменно буркнул Шварц. - Я подчиняюсь грубой силе.

- Одиннадцать минут, - прошептал Калчо Драгнев, касаясь руки Ильи. Посмотри, что творится.

Огромный лик светила заполнил уже половину экрана. В сиянии Скупой давно потерялась иголка корабля, и только все густеющий рой черных точек указывал на его местонахождение. Амебы слетались туда целыми роями, будто лесные пчелы, потревоженные непрошеным гостем. Живой клубок разрастался, грозно шевелился. Простейшие во что бы то ни стало пытались остановите уничтожить чужака, ворвавшегося в их владения.

- Лоран, Садовник, - загремел вдруг над толпой голос Крайнева. Треверсу плохо. Что предпринять?

- Где он? - спросил Илья.

- Здесь, в рубке.

- Немедленно отнесите его в медотсек. Там экранизация, - приказал Илья. - Поспешите!

Зонд-передатчик, сопровождавший корабль, порядком поотстал. Детали баталии стали неразличимы, однако приборы свидетельствовали: защита "грузовика" успешно справляется с атаками амеб.

- Время! - выдохнул Калчо.

Илья одновременно увидел эти разные события: черный клубок, шевелившийся уже в атмосфере звезды, вдруг ярко вспыхнул и исчез, в тот же миг безжизненно рухнул Шварц, а Полина, чье лицо все еще было в видеоокне, негромко вскрикнула...

Острая кинжальная боль пронзила каждую клеточку тела, ударила так сильно и стремительно, что у Ильи подогнулись ноги. Невидимая волна бросила людей на пол, исковеркав их лица гримасами отчаяния и непонимания, плеснула в глаза безумием, разверзла их рты для крика.

Волна ударила и ушла.

Илья, бессознательно хватаясь за воздух, стал подниматься. Он видел, как рядом с ним пытается встать Ганюшкин - пилот очумело вертел головой, как судорожно дышит позеленевший Калчо. Не сразу, напрягая все свои силы, он, наконец, понял: чужая Боль ушла, импульс кончился. С запоздалым ужасом Илья подумал, чем мог кончиться эксперимент, если бы люди не приняли препарат или окажись импульс сильнее.

Надсадно выла сирена биологической тревоги.

На смотровую палубу и во все отсеки Станции хлынули ледяные потоки кислорода, насыщенного комплексом стимуляторов.

Ступая нетвердо и тяжело, Илья ходил между людьми, вглядываясь в их растерянные лица, и никак не мог сообразить, куда подевалась его маленькая Поль, его одуванчик, существо настолько драгоценное, что смутную мысль о возможной беде он отогнал как невозможную.

- Я же здесь, - позвала его Полина. - Ты что, забыл? Тебе плохо?

Голос шел откуда-то сверху. Он поднял взгляд, но не сразу понял, почему лицо любимой плавает над ним в объеме изображения да еще рядом с грозным пылающим шаром звезды. Глаза Полины после болевого удара выцвели, она машинально оттирала с рассеченного подбородка кровь.

- Успокойся, милый, - сказала она, кривя губы. По-видимому, отголоски чужой боли все еще звучали в ее сознании. - Все обошлось, все живы-здоровы. У Юргена, правда, шок, но он скоро придет в себя.

Илья кивнул ей, улыбнулся и вызвал Крайнева.

- Федор Иванович, - попросил он, превозмогая головокружение. Переключите на меня общую связь.

- Вы все решили? - спросил руководитель Станции.

- Да, решил, - твердо ответил Садовник, и слова его облетели все закоулки "Галактики". - Мы уходим, друзья. Немедленно и безоговорочно. Полномочия у меня на этот счет простые - разум и совесть.

Илья сделал паузу, обвел взглядом знакомые лица. В большом объеме изображения появились десятки видеоокон - его слушали, за ним наблюдала вся Станция.

- Мы, - продолжал Илья, - предположительно нашли путь к пониманию Окна, как некой гигантской энергетической системы. Система эта принадлежит другой вселенной, случайно приоткрывшейся нам. Мы смутно догадывались, а теперь наконец убедились, что амебы не хозяева ее и даже не посланцы хозяев, а нечто непонятное для нас, выполняющее, однако, вполне понятную роль в Окне. Их функция - защита. Действия амеб ясно показали, что наше присутствие в Окне крайне нежелательно. Наша Станция - инородное тело для этого мира. Более того, мы - активный раздражитель. Чужая Боль, отголоски которой воспринимали Лоран и Шварц, - следствие нашего присутствия в Окне. Сегодняшний эксперимент убедительно доказал это. Прямое воздействие на звезду вызвало немедленную ответную реакцию. И реакция эта теперь известна нам всем...

Илья помедлил, будто собирался с мыслями.

- Я не хочу сейчас гадать о сущности чужой Боли. Это уводит в такие дебри, где нет и намека на истину. Живая звезда? Возможно! Сверхгигантская космическая медуза? И это возможно! Целый мир, обладающий чувствами, живой и неделимый? Кто знает? Короче, возможно все, что способно испытывать боль. Мы не можем пока и не знаю сможем ли в будущем заглянуть в эту маленькую щелку и определить, чем или частью чего является псевдотуманность Окно в иной вселенной. А раз так, надо уходить! Великий Гете давным-давно говорил: "Чего не понимают, тем не владеют". Мы же, ничего не понимая, пытались хозяйничать в Окне, пытались владеть. И причинили... Мне даже страшно подумать, что мы по неведению могли причинить иному миру боль!

Станция уходила.

Мелкая вибрация проникла даже сюда, в жилые каюты, и у Ильи возникло странное ощущение: будто Станция вовсе и не станция, а огромное животное, все ускоряющее свой бег, чтобы в какое-то из мгновений взвиться в прыжке. Ощущение не исчезало, хотя Илья, как и все остальные, знал: прыжка не будет.

Станция уходила из Окна с тем, чтобы лечь в дрейф у его границ и продолжить исследования. На совещании, которое закончилось полчаса назад, было оговорено: кроме обычных наблюдений, остается в силе и расширяется программа зондирования, так как амебы, очевидно из-за крошечных размеров зондов, этими разведчиками человеческого разума пренебрегали.

- Ты улетаешь с "Бруно"? - спросила Полина. Она сидела на низкой тахте, опершись подбородком о колени. Взгляд у нее был усталый и грустный.

- Завтра, - ответил Илья.

- Я тоже улетаю, - Полина решительным движением отправила золото волос за спину. - Завтра. С тобой.

Илья стремительно пересек каюту, опустился перед Полиной на колени, чтобы лучше видеть, что творится сейчас в зеленых глубинах ее глаз.