Ваша ведьма-консультант (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна

В общем, сейчас лучше бы ведьме-нелегалке убраться с глаз и дать всем остыть без лишних раздражителей.

Как-то я, планируя свое эпическое выступление на пылесосе, не продумывала отступление.

– А я, ваше величество, опасаюсь спускаться, – честно сообщила, беспомощно пожав плечами и глядя только на короля. Свой “микрофончик” при этом отключила – но старик услышал, благо я приблизилась по воздуху к возвышению и зависла теперь ближе к нему. – Затопчут!

– Кхм! – кашлянул тот.

А помощь пришла с неожиданной стороны. Магистр Зоер вдруг обернулся к одному из стражников, почтительно замерших за его спиной, и негромко пожаловался.

– Душно что-то сделалось… думаю, стоит открыть окно.

Окон в зале было вообще-то множество. И подозреваю, что все они были магически защищены. Тем не менее, никто из охраны не позволил себе выказать никакого удивления – и спустя минуту вожделенный путь к свободе для меня был открыт.

То есть почти открыт. Возле открытого окна по-прежнему толпились маги. Оно, конечно, высокое, если держаться повыше… главное, об раму головой на лету не шмякнуться, а то мое выступление и завершится феерично и незабываемо…

Я медленно приближалась к окну, оценивая, какая высота будет более или менее безопасной – чтобы и снизу не допрыгнули, и сверху не зацепиться.

И в этот момент из-под моей… то есть из пылесоса вытянулась струйка голубоватого дыма, которая вскоре оформилась, приняв знакомые очертания, а потом и вовсе раздувшись втрое больше своих обычных размеров.

– А ну ррразошлись! – командирски рявкнула баба Тоня, потрясая циклопической сковородкой.

Наверное, сработал эффект неожиданности – вряд ли маги на самом деле боятся привидений. Особенно таких… диких, но симпатичных. Но при виде надвигающейся на них призрачной сковородки все, кто был у окна, инстинктивно шарахнулись в стороны. Всего на секунду, которая нужна была, чтобы сориентироваться в происходящем. И мне этой секунды тоже хватило. Мгновенно набрав скорость, я вылетела в открывшийся проем, расхохотавшись от облегчения.

И, не удержавшись, обернулась и крикнула сакраментальное:

– Я еще вернусь!

Глава 24

Вестей не было два дня. Я работала в своей лавке, обслуживала покупателей, которых стало разом как-то очень много. Данута по секрету рассказала о гуляющих по городу слухах, будто ведьмовство могут и вовсе запретить, вот народ и торопился разжиться амулетами и артефактами на все случаи жизни, пока есть возможность. Вечерами отливала новые свечи – эта простая, не требующая особых усилий работа занимала руки и позволяла отвлечься. Изобретать что-то новое не хотелось. Да и… как-то незаметно я, оказывается, привыкла, что в этой увлекательной и творческой работе я не одна. Вейнар оказался идеальным напарником, который в нужный момент не только поможет с чарами, но и подтолкнет мысль, а то и подаст собственную идею. Творить без него теперь было… тоскливо и скучно.

Баба Тоня тоже как-то притихла и почти не появлялась. Только Паська по утрам прибегал и приносил мне не только обеды, но и свежие газеты, в которых журналисты взахлеб строили предположения, до чего договорятся вторые сутки бессонно заседающие маги. Писали, будто кофе и бодрящие эликсиры доставлялись в зал Совета ведрами. Что лейб-лекари дежурили у входа посменно – все ж королю немало лет, а ведь он и вовсе обычный человек! Пересказывали давнюю и всем, видимо, известную историю о дружбе короля с некой ведьмой, чьими услугами его величество не гнушался пользоваться и чьи амулеты и зелья не раз спасали ему жизнь…

На третий день появилась Ульха.

Постучалась в дверь, как прочие посетители, только входить не стала, пока я сама не открыла – как и маги, не могла переступить порог без моего приглашения. Вейнару-то я в конце концов дала постоянное разрешение, а вот Ульха была у меня впервые.

– Всех отпустили, – сообщила она, утвердившись на стуле, который я ей торопливо предложила. – Ко всем надзирателей приставили… они говорят – наблюдателей. Кто его знает, надолго ли… сами все еще заседают.

– А что решили-то? – нахмурившись, я пододвинула к прилавку и стул для себя. – Или еще ничего не решили?

Старуха махнула рукой.

– Мне-то откуда знать? Меня после тебя расспросили… и обратно в камеру отправили. Безмагические камеры, будешь смеяться, наша же сестра-ведьма и зачаровывала когда-то, для преступников с даром. А теперь вот и нас туда…

– От жеж неслухи! – неодобрительно проворчала баба Тоня, соткавшись из воздуха рядом.

Ульха посмотрела на нее изумленно и весело.

– Ты смотри-ка – и впрямь душа живая, цельная! И сумела ж Магира… умная ведьма была, даром что дура злобная! – прищурившись, она пристально посмотрела на призрачную сковородку и, мне показалось, едва не присвистнула. – И силу впрямь собрала!

Конечно, не пристать к Ульхе мы с бабой Тоней просто не могли. Как ни волновал меня вопрос о решении Совета магов, с этим я все равно ничего больше поделать не могу, остается только ждать… а вопрос с бабой Тоней – он всегда насущный. От гримуара нам никакой полезной информации по призракам добиться не удалось. Так может, мудрая ведьма чем поможет?

Для начала Ульха пересказала нам то, что мы и так уже знали от Вейнара – обычно привидения представляют собой только отпечатки души умершего, одержимые какой-то одной целью или стремлением. Магире же удалось выдернуть из момента смерти, сквозь пространство и время, реальную душу Антонины Власьевны в момент ее смерти. Даром что планировала-то она собственную душу пересаживать…

А еще она желала сохранить свою силу.

Ведьм в том смысле, как это понимают здесь, в нашем мире и нет вовсе. Но ведающие, знающие, мудрые женщины были всегда. И всегда были те, кто может чуточку больше других. Про одну говорят – глаз дурной, а другая, напротив, как пожелает кому добра – так оно и сбудется. Это и похоже, и не похоже на то, на что способны ведьмы здесь, в волшебном мире. Сила иная, много слабее и другой природы – да и мало кто в нее верит.

Антонина Власьевна любила свою работу. Ей нравилось смотреть на счастливые лица влюбленных, нравилось соединять их.

Порой, глядя на пару, она с точностью до пары месяцев могла угадать, сколько просуществует этот союз и когда молодые придут разводиться. И хотелось даже как-то подтолкнуть их, пусть бы скорее, не мучили бы друг друга, на что им, в самом-то деле…

Иногда пожелания сбывались – и молодожены возвращались за разводом, не успев и медового месяца отгулять.

А иной раз смотрела и видела особый свет, ясные нити, протянувшиеся от души к душе. И тогда, произнося формальные фразы и заученные поздравления, вкладывала в них особый смысл, чувствуя в такие моменты в себе какую-то власть и добрую силу, куда большую, чем она сама. Хотя работница загса Антонина Власьевна сильно удивилась бы, сравни ее кто-то с языческой жрицей, не просто заключающей союз, а благословляющей пары.

На пенсии баба Тоня подрастеряла привычный лоск. Гоняла соседей, мыла подъезд, судачила с подружками на лавочке.

Вот квартирантки у нее в свободной комнате не задерживались – только вселится, бывало, девчонка, месяц-другой пройдет – а она и замуж выскочит. И всегда удачно.

С точки зрения здешних ведьм – да пшик это, а не сила, и говорить не о чем. Да ведь Магира оговорила – всю силу, что есть у души, сохранить. Вот и сохранила.

А только чистый бестелесный дух никакую магию в себя вместить не может – выльется она, просочится сквозь бесплотные пальцы. Вот и пришла баба Тоня в этот мир, неся силу свою не в себе, а с собой.

А уж какой облик та сила приняла… так ведь баба Тоня и померла на кухне – сырники жарила, когда удар хватил. Так со сковородкой в руке и упала. С ней же сама себя и видела.

– Ты мне, подруга, главное-то скажи, – хмурая баба Тоня зависла перед Ульхой. И чем-то они в этот момент были неуловимо похожи – грузная, с седыми букольками призрачная старушка в халате и тапочках и сухощавая, прямая, как палка строгая ведьма в своем черном балахоне. – К жизни-то меня вернуть можно или чего? Долго мне так болтаться?