Дождь в пустыне - Элизабет Лоуэлл

Гример принялся снимать тампоном размазавшиеся под глазами тени.

— Я прекрасно сплю, — произнесла Холли, как только у нее появилась возможность.

— Вздор! Я слышу, как ты бродишь по своему балкону все ночи напролет.

Она сжала губы и промолчала.

Ей нечего было сказать. Она спала очень мало с тех пор, как Линк довез ее до аэропорта, чмокнув на прощание в щеку.

— Теперь я буду ходить на цыпочках, — сухо произнесла она. — Извини, что не давала тебе спать.

— Я больше волнуюсь о тебе, чем о себе.

— Не стоит.

— В чем дело? — взорвался он. — Я не желаю, чтобы ведущая фотомодель компании «Ройс» выглядела как полуголодная, изнуренная бродяга.

Он раздраженно отмахнулся, когда Холли попыталась возразить.

— Не спорь. Я уже дважды ушивал твои платья.

— Прости, — повторила Холли. Он чертыхнулся.

— Мне не нужны твои извинения, я хочу, чтобы ты была счастлива!

— Это входит в контракт? Повисла напряженная пауза.

— Все из-за этого ковбоя, не так ли? — наконец произнес Роджер.

На лице Холли мелькнуло отчаяние, но она взяла себя в руки и улыбнулась, как профессиональная фотомодель, спрятав под маской свои горести.

— Здесь слишком влажно, — небрежно сказала она. — Настоящая сауна. Боюсь, мне никогда не стать тропической принцессой.

— В Невидимых родниках было бы не менее влажно, — заметил Роджер.

Она улыбнулась в ответ, но улыбка получилась безжизненной, какими были ее глаза.

Гример закончил поправлять макияж и исчез столь же безмолвно, как и появился.

Холли не заметила этого.

Ее взор был устремлен на берег, туда, где за ограждением собралась толпа зевак. Ей показалось, она заметила идущего к воде высокого, хорошо сложенного мужчину.

Он двигался совсем как Линк.

Сердце Холли замерло, затем бешено забилось. Она посмотрела на океан, но увидела лишь силуэт стройного, мускулистого человека, выделявшийся на фоне ослепительного солнца.

Он вошел в искрящуюся воду и скрылся в волнах.

— Что случилось, дорогая? — насторожился Роджер. — Ты вся дрожишь.

На мгновение у Холли перехватило дыхание, она молчала, не в силах ответить. Роджер повернулся к режиссеру.

— Сворачиваемся! — крикнул он. — Шаннон на сегодня достаточно.

— Нет, — твердо произнесла Холли. Подобная непреклонность удивила Роджера.

Он внимательнее посмотрел на нее.

Она, казалось, не замечала ничего вокруг. Тень сильного, красиво двигавшегося мужчины потрясла ее настолько, что она забыла, где находится, кто она и зачем приехала в этот раскаленный солнцем город.

Надо взять себя в руки, — приказала себе Холли. — Так нельзя. Я стала похожа на лунатика. Роджер не заслуживает такого отношения».

Раньше, на съемках, она представляла, что Линк находится рядом.

«Мне надо снова попробовать поиграть в эту игру, вспомнить о нашей ночи любви».

Воспоминания были настолько жгучими, что смогли растопить ледяной страх, сковавший сердце при одной мысли о его словах: «Не надо меня любить. Любовь — это игра для мазохистов. Ты не можешь выиграть, у тебя нет сил продолжать, а выйти из игры нельзя».

Холли не могла разлюбить Линка. Он был нужен ей как воздух.

— Это лучшее время, — сказала она Роджеру. — Нельзя упускать его. Дневной свет сейчас похож на мед.

— Завтра будет такой же вечер, — ответил он.

— Циклон уже приближается. Завтра может быть слишком поздно.

— Но…

— Я готова! — крикнула она режиссеру, несмотря на протест Роджера.

На этот раз она чувствовала, что у нее все получится.

Холли погрузилась в воспоминания, дав волю сладостной чувственности. Она вспомнила, как проснулась в объятиях Линка, как его теплый язык дразнил ее губы, заставляя улыбнуться.

Джерри, который все еще крутился на площадке, делая рекламные снимки, издал восхищенный вопль:

— Вот это да! Боже мой, детка, фантастика!

— Тихо! — прикрикнул на него режиссер. Холли казалось, что голоса доносятся до нее из конца длинного тоннеля. Окутанная воспоминаниями, она словно излучала страсть, противостоять которой было невозможно. Изысканное очарование ее лицу придавал легкий налет грусти.

Ветер ласкал кожу, развевая волосы, вздымая бесчисленные пенные фалды шифона, обнажая великолепные стройные ноги.

Солнечный свет, похожий на расплавленное золото, ласкал ее, точно возлюбленный.

Роджер, мокрый от соленой воды, со спутанными в художественном беспорядке волосами, вышел ей навстречу из океана, держа черную маску и трубку акваланга в левой руке. Косые лучи света играли в капельках воды, покрывавших загорелое тело. Черные узкие плавки обтягивали атлетически сложенную фигуру.

Холли наблюдала за ним, мысленно пытаясь представить на его месте Линка.

Ничего не получалось.

Она закрыла глаза и попыталась снова.

Раздраженные комментарии режиссера мешали ей сосредоточиться. Она протянула руку и позволила Роджеру обнять себя.

Он медленно, склонился к ее лицу и равнодушно поцеловал ее так, как делал это на протяжении всего вечера. Поцелуи, которые должны были казаться страстными, были лишь частью сценария.

Неожиданно он обхватил ее сильнее, его язык скользнул в ее рот, пытаясь превратить дежурный поцелуй в нечто более чувственное.

Шок длился мгновение. Холли уперлась руками в грудь Роджера и гневно оттолкнула его.

— Стоп! — крикнул режиссер, большими шагами направляясь к берегу.

— Шаннон, что опять не так? — гневно спросил он.

— Спросите у Роджера.

Ройс вздохнул, пожал плечами и посмотрел на Холли.

— Прости, дорогая, — сказал он. — Ты искушаешь меня.

— Так задумано по сценарию, — холодно произнесла она. — Это основная идея рекламного ролика. Твоя идея. Помнишь?

Роджер улыбнулся, скрывая под маской дружеского обаяния истинную страсть.

— Таким женщинам, как ты, нужно нечто большее, чем поцелуи, — тихо сказал он.

Холли возмущенно фыркнула и повернулась к нему спиной.

Роджер взял разъяренного режиссера под руку и повел назад, тихо нашептывая ему что-то на ухо.

Холли не пыталась прислушиваться. Закрыв глаза, она старалась побороть в себе невольное отвращение, возникавшее от прикосновения губ другого мужчины. Никто, кроме Линка, не мог подарить ей чувственное наслаждение.

«Актрисы постоянно целуются на экране и, если верить слухам, ненавидят большинство своих партнеров, — убеждала она себя. — Нет ничего ужасного в том, что меня поцелует хороший друг».

Но Холли вовсе не была уверена в том, что в очередной раз выдержит пылкий поцелуй Роджера и не вцепится ему в глаза, как дикая кошка.

Техники суетились вокруг нее, направляя свет, устанавливая отражатели, определяя показания экспонометров и ругаясь.