Берег скелетов - Борис Бабкин

Плача, к ним бежала мать с окровавленным плечом.

— Глаза ему промой! — крикнула ей Катя и бросилась к Исао.

— Если бы не он, — связывая руки Фомке, пробормотал Иван Евгеньевич, — нас бы убили. Как ты, сынок? — посмотрел он на Александра.

— Живой. Я не смог руку его удержать, — поморщился тот.

— И этого надо связать, — подошел к сыну Иван Евгеньевич.

— Не надо, он мертв. И тот, который Женьке что-то в глаза сыпанул, тоже. Надо звонить в милицию.

— Нет, — возразила Катя. — Необходимо узнать, кто их послал. А его надо перевязать. Он спас мне жизнь. — Она вошла в гостиную. — Из них живой кто-нибудь есть?

— Да, — удивленно глядя на нее, ответил дед. — Вон тот, он без сознания…

— Помогите Исао. — Катя подошла к замычавшему Фомке и ногой перевернула его на спину. — Кто вас послал? — спросила она.

— Я ничего не знаю, — простонал тот. — Я ранен, и мне нужен лепило.

— Кто ему нужен? — спросил Александр Иванович.

— Врач, — ответил отец. — На жаргоне «лепило» — врач.

— А что случилось с Катей? — тоже удивленно глядя на дочь, спросил Александр Иванович.

— Она все делает правильно, в милиции они ничего не скажут.

Катя воткнула в розетку вилку утюга.

— Надо спасителя перевязать, — вспомнил Иван Евгеньевич.

— Ты чё делаешь, зараза? — промычал Фомка.

Катя приложила утюг к его оголенному животу.

— Сейчас нагреется, и я после того, как ты начнешь визжать, сниму с тебя брюки и трусы и приставлю утюг к яйцам. Кто вас послал?

— В кармане Гладкого телефон! — завизжал Фомка. — В нем последний звонок от того фраера.

— Кто это — Гладкий? — спросила Катя.

— Он с пушкой! — чувствуя, что утюг нагревается, заорал Фомка.

— Катюша, — позвал отец, — надо вызвать «скорую» или он умрет, у него пуля в животе.

— Вызывай. Теперь можно и милицию.

— Все руки вверх! — заорал, вбегая, старший лейтенант милиции с пистолетом. Рядом появился сержант с дубинкой.

— Отставить! — В квартиру ворвался Семенов. — Как вы? — Он подбежал к присевшему около Исао Ивану Евгеньевичу.

— Врача надо срочно, иначе умрет. Пуля в животе. Он собой Катю закрыл и бандита убил. Если бы не он…

— Где Женька? — не увидев парня, перебил его Федор.

— В глаза ему табак сыпанули, — ответил за отца Александр.

Из ванной вышел Женя.

— Как ты? — спросил Семенов.

— Щиплет немного, но уже лучше.

— Где раненый? — забежала в прихожую женщина в белом халате, за ней ворвался санитар.

— Катя как? — спросил Федор.

— Смелее всех, — усмехнулся старый Мирославский. — И за себя постоять сумела, и повела себя правильно.

Катя держала в руках сотовый телефон Гладкого.

— А как ты узнал? — спросил у Семенова Иван Евгеньевич.

— Да соседка ваша сверху вызвала. Кто-то сказал, что к вам идет. Она открыла дверь подъезда, а потом что-то заподозрила, он ее отключил и в подъезде уложил. Она очнулась и сразу в милицию позвонила. Футбол ведь…

— Счет какой? — спросил Александр Иванович.

— Два — ноль уже, — сумрачно ответил майор.

— Хорошо, что не смотрим, — сокрушенно произнес Иван Евгеньевич.

— Как он? — тихо спросила у врача Катя.

— Ранение тяжелое и большая потеря крови, — ответила женщина. — Но физически он крепкий, будем надеяться на лучшее. Помогите вынести раненого! — громко попросила она, глядя на лежащих. — Вот время пошло, бандиты на квартиры нападают. Таких и осматривать не хочется.

— И не надо, — улыбнулся Семенов. — Четыре трупа, один инвалидом останется, а последний более-менее себя чувствует. Слышите, визжит? — усмехнулся он.

— …утюгом прижечь хотела?! — вопил Фомка. — Я и так ранен, а она…

— Не заткнешься, я тебя при попытке сопротивления пристрелю, — перебил его один из заполнивших квартиру милиционеров.

— Вы здесь не нужны, — сказал омоновцам Семенов.

— Надо уезжать, — укладывая бумаги в дипломат, сказал невысокий полный мужчина. — Их взяли, так что…

— И далеко ты собрался? — спросил лежащий на диване с бутылкой пива худощавый мужчина. — Если они сдадут, то нас найдут. К тому же я узнавал, там четыре трупа. Надеюсь, среди этих четверых и Гладков, только он знал о…

— Телефон, — испуганно вспомнил полный, — он же…

— Думаю, он не брал его с собой. Ну а если взял, суши сухари.

— А ты почему не уходишь? Ведь там только мой номер.

— Ты меня все равно сдашь. Не люблю я бегать. Ловил раньше, нравилось, а бегать, зная, что вот-вот возьмут, не хочу. Да и семью тревожить будут. А им и так несладко придется. Знаешь, Игорь, сейчас я жалею, что поддался. Кстати, тех, кто хотел купить этот глобус, взяли. И хозяина их в Индии тоже взяли. Все-таки умеет правосудие работать.

Раздался длинный звонок в дверь.

— А вот и ангелы прибыли! — Худощавый встал и допил пиво. Достал из-под подушки ПМ и передернул затвор.

— Ты что? — Игорь испуганно отскочил. — Павел Игнатьевич?!

— Последний раз держу в руках, — засмеялся Павел. — Застрелиться не смогу. — Он отбросил пистолет. — Была такая мысль, но передернул затвор и понял, что не смогу. Жизнь люблю. Ну сколько мне дадут? — Он открыл бутылку пива. — Наводку дал я, нападение ты организовал. Ну, пятерик от силы. При хорошем поведении…

Грохот выбитой двери заставил его замолчать. Он быстро выпил пиво, лег на ковер и положил руки на затылок.

— Советую сделать то же самое, — усмехнулся он.

Ворвавшийся в комнату омоновец ударом ногой свалил полного. Следом вбежали еще трое. Несколько человек проверяли другие комнаты.

— Не ожидал, Пунин?.. — В кабинет вошел полковник милиции.

— Все это начал я, — перебил его Павел. — Один канадец просил меня найти глобус. Предложил очень хорошие деньги. Я обратился к Пунину. У него давняя связь с бандой Гладкого.

— Врет он! — завизжал Игорь. — Я ничего не знал. А звонил мне Гладков, потому что был стукачом.

— Поехали, — кивнул полковник.

— Ты, Михайлов, возьми канадца, — посоветовал Павел, — а то уйдет, и, может быть, снова будет нападение на Мирославских. Глобус их, оказывается, очень хороших денег стоит.

— А как выйти на Канадца? — спросил полковник. — Он по нашей картотеке не проходит…

— Это не кличка, а гражданство. По-русски он не говорит. Вы ничего предъявить ему не сможете, а моих показаний будет недостаточно.

— Иностранец, значит, — недовольно проговорил полковник. — Это по ФСБ…

— Сыграй сам, Михайлов, — засмеялся Павел. — Я позвоню, и он приедет. А ты знаешь, что надо делать.