Ген древних - Андрей Uknown Ефремов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я поеду с вами, — решительно заявила Вика, как только я пересёк порог лаборатории, чтобы узнать, как продвигается работа по созданию копира. — В промзоне посёлка есть склад металлопродукции, мне надо там покопаться, чтобы подобрать оптимальные для работы сплавы. В идеале вообще пригнать грузовик, забитый качественным металлом. Можно попробовать усилить броню БТРа и “Тигра”, да и для заготовок нейропатронов требуется много материала.
— Что с копиром? — всё же задал я вопрос.
— Закончила час назад. Производительность пока оставляет желать лучшего, да и есть ограничения по размеру, но устройство работает, хоть и сжирает довольно много нейроэнергии. Нужно следить за наполненностью накопителя спасательной капсулы. На данный момент это самая большая по объёму батарейка, которая нам доступна. Создавать нечто подобное получится ещё не скоро.
— Признайся, ты просто хочешь сбежать от наших учёных, — шепнул я Вике на ухо, чтобы с большим энтузиазмом расщепляющие всё подряд новоявленные нейротехники ничего не услышали.
— И это тоже, — не став скрывать раздражения, ответила девушка. — Но хороший металл тоже нужен. Ты не представляешь, какое дерьмо используют в современном машиностроении. Я тут начала расщеплять соседский китайский внедорожник, так обплевалась. Нормальные сплавы присутствуют в незначительных количествах. Да и те, что есть, весьма сомнительной чистоты, придётся тратить энергию и время на переплавку.
— Ладно, твои аргументы принимаются, будь готова выезжать через час. Да, и за это время тебе нужно укрепить металл пулемётов. Во вчерашней вылазке Слава умудрился расплавить ствол “Печенега”. Спроси у Андрея, какие именно мы берём с собой, но в будущем нужно укрепить все, вряд ли они выдержат новый тип боеприпасов, как бы вообще не пришлось менять конфигурацию оружия.
— Это несложно, — заявила Вика. — По крайней мере, быстрее, чем наладить массовое производство нейробластеров приемлемой мощности и скорострельности.
— А не массовое? — заинтересовался я.
— Я почти освоила нейросхему для производства мечей. Для генерации сгустков нейроэнергии используется более сложная схема, мне нужно время, а ты постоянно грузишь побочными заданиями. Вот с ментальным сканером вожусь, да и дрон тебе нужен.
— Ладно, я тебя понял, не заводись. По крайней мере, теперь возиться с расщеплением не нужно.
— Тут ты прав, какими бы нудными ни были наши старички, но работать они умеют. Вон от горы электроники почти ничего не осталось.
— Скоро ещё принесут. Мы обчистили пять особняков. Осталось только перетаскать добро на базу.
— Неужели скоро в моей комнате появится нормальная кровать, — мечтательным тоном проговорила девушка.
— А ты там хоть раз ночевала? — подколол Вику я.
— Вот появится кровать, и начну, — буркнула она.
— Кстати, я сделал купальни, если изготовишь устройства нагрева, то вечером сможешь принять горячую ванну, — подмигнув девушке, сказал я и удалился.
Дождь на улице закончился, но небо было всё ещё полностью затянуто густыми, серыми облаками, и я поморщился. Похоже, что и сегодня заполнить сосредоточие мне не светит. Нет, что-то запасти удастся, энергия Солнца достигает поверхности планеты даже сквозь облака, но скорость наполнения в этом случае в десятки раз меньше.
Пока мы обчищали особняки, у меня было много времени обдумать новую информацию, которая, кстати, постоянно всплывает в памяти, стоит только о чём-то подумать. Я умудрился создать энергетический канал между моим мозгом и сознанием Синта и получил возможность черпать информацию из огромной базы данных симбионтов, минуя искусственно созданные фильтры.
Механизм взаимодействия с полной версией базы данных оказался очень прост. Мне нужно было всего лишь подумать о чём-то конкретном, и информация тут же загружалась в мозг. Бесконтрольно делать это, естественно, нельзя. Слишком огромным пластом знаний обладают симбионты, но если обращаться к базе данных дозированно, можно постепенно узнать много нового.
Первым делом я проверил всё, что мне уже рассказал Синт, и оказалось, что как минимум половина его слов были ложью. Что примечательно, поначалу, ещё до момента синхронизации, симбионт был уверен, что говорит мне правду. Он не знал, что является частичкой единого сознания Первого, и верил, что раса симбионтов состоит из множества отдельных личностей. Все эти данные хранились в закрытом отделе, и когда Синт получил к ним доступ, его поведение резко изменилось. Наверное, трудно осознавать, что ты являешься всего лишь крохотной частичкой чужого сознания, и вся твоя жизнь является, по сути, обманом.
Истинная история обретения разума расой симбионтов отличалась от рассказанной мне версии, но одно осталось неизменным — участие в этом процессе гена древних. Первый обрёл разум ещё в галактике Райхо, но уже после исхода древних. Как это произошло, точно неизвестно, но он застал агонию той галактики и лично видел её смерть. Учёные империи Райхо изобрели настоящую атомную бомбу, только галактического масштаба, и, не разобравшись, как её контролировать, выпустили на свободу.
Как только во всей галактике не осталось ни единого живого организма, за исключением бактерий и насекомых, бесчисленные бессознательные и очень голодные симбионты начали поглощать энергию звёзд, что очень быстро вызывало их коллапс и гибель всей системы вместе с самим вирусом. Алиас зря рассчитывал вернуться в галактику Райхо, её больше не существует. Древние уничтожили сами себя, и с этим уже ничего не поделаешь.
Первый успел улизнуть в последний момент и прихватил с собой энергетическое ядро — то самое изобретение райхорианцев, которое изменяет излучение звёзд и которое стало триггером для появления энергопаразитического вируса, прародителя симбионтов. С этим ядром он и прибыл в нашу галактику.
Первый не желал, чтобы эта галактика повторила судьбу галактики Райхо, поэтому он отнёсся к интеграции энергетического ядра в фотосферу подходящей звезды со всей доступной ему осторожностью. Он зациклил процесс генерации энергоструктуры вируса так, чтобы новые элементы встраивались в его собственную структуру и усиливали энергетику. Это приковывало Первого к месту, но открывало массу других возможностей для экспансии.
К этому времени Первый уже разработал фундаментальную концепцию своего поведения, так как
