Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века - Александр Шубин

— А что ведет к реальным переменам? Ваше суфийское братство? — Васе почему-то показалось, что он имеет дело с суфием.

— Знаешь ли ты, Вася, кто такие суфии? — вдруг вмешалась в разговор Гуля.

— Ну как же... Вот, ваш кагэбэшник — типичный суфий.

Гуля и Ахмед как-то одинаково ухмыльнулись, и теперь уже Гуля стала распевно говорить, словно читая какой-то старинный текст:

«История вообще пронизана путями тайных обществ, как гора — муравьиными тропами. Поиск истины, сохранение достигнутого, потерявших былую жизнь магических формул. Ученики учеников тащат в будущее образ учителя их учителей. А на самом деле просто таскают мумию давно умершего. Причастность знанию, суть которого уже забыта, недостаточное условие для сплочения людей на дороге через века. Гораздо лучшее средство — борьба со злом. Многовековая тайная борьба «добрых» нас со «злыми» ими. Но и «злые» думают так же, считая «добрыми» себя, а «злыми» — нас».

Она говорила это так распевно, что Вася задремал. А кто бы не задремал на такой жаре. Видимо, Гуля обиделась, потому что потом молчала целый час. Ахмед толкнул Васю в плечо, но не для того, чтобы тот продолжал постигать Гулину премудрость. Просто они приехали.

Место, которое Ахмед показал Васе, было залито пластиком. Если бы жители пустыни не законсервировали след, его бы за несколько часов стерло ветром. След был велик, и Вася принялся деловито замерять параметры. Сомнений не было — это крупный военный корабль, который зачем-то сел здесь и стоял не меньше трех недель. А затем улетел.

— Он стоял здесь почти месяц. Включил систему невидимости и ждал. Поэтому его никто и не засек.

— Какой невидимости? — вмешалась технически не искушенная Гуля.

— Вах, это совсем просто. Когда на крышу транслируется точное изображение поверхности земли, а на борта — панорама фона с другой стороны. Так что ты заметишь, что перед тобой корабль, только если будешь смотреть очень внимательно. А кто же будет очень внимательно разглядывать пустыню. Так вот, когда он ударил по Полису и стал улетать, его траекторию отследили с этого места. Правильно?

Вася кивнул. Именно с этого места. Все впустую. Где теперь искать концы? В Закавказье? В Курдистане? В Иране? Конечно, там не любят Халифат, но, может быть, следы таинственного корабля тянутся в Персидский залив? Во всяком случае, он тут же передал в «Социум» полученные данные с просьбой исследовать все передвижения в этой точке не за дни, а за недели до атаки на Полис.

Ответ от милой ассистентки Маши, оставшейся на хозяйстве, последовал минут через пять: «Корабль шел из Астрахани. Если это то, что я думаю, то вам нужно немедленно уходить оттуда. Когда ты передавал мне сообщение, вас могли запеленговать. Так что те, кто посылал этот корабль, уже знают о твоей находке. Информация уже выслана нашим».

— Ахмед, пора сматываться. Боюсь, верблюды нас не спасут.

— Жаль верблюдов. Но я это предусмотрел, — Ахмед дал команду своим абрекам, и они стали деловито вытаскивать из тюков оборудование. Трубки и оптическое полотно превращалось в дельтапланы. Бойцы тщательно протирали камеры съемки поверхности, чтобы изображение, транслируемое на плоскость крыла, ничем не отличалось от местности, создавая тот самый режим невидимости. Аппаратура обмана локаторов крепилась здесь же. Кресла, по три в люльке, были очень тесными и совершенно не защищали от потока встречной пыли. Но сейчас было не до комфорта. Зато электродвигатель работал от солнечной энергии очень тихо и не оставлял никакого следа, в отличие от распространенной воздушно-реактивной тяги.

Минут через пятнадцать они уже удалялись от стада верблюдов, неторопливо направившихся к дому. Но до дома они не дошли. Их поглотил невесть откуда обрушившийся ракетный залп.

— Жалко верблюдов, — качал головой Ахмед. — Так я и знал: свяжешься с цивилизацией — потеряешь верблюдов. Наверняка это ваши, русские. Вы там не поделили какую-то нишу, а страдают верблюды.

Васе тоже было жаль верблюдов, но стало обидно за цивилизацию.

— А вы что, здесь хорошо поделили все ниши? Все ваши норы?

Он хотел уязвить Ахмеда, который уже не был страшным и даже опасным, он был более чем кто-либо заинтересован в Васиной безопасности.

Но Ахмед не обиделся, а принял бой с чувством явного превосходства:

— А что нам делить. Это вы там в Союзе и в Европе делите место под солнцем. Кому — коттедж на Волге, а кому — в Сибири под морозозащитным колпаком. А кто и в норах еще живет. У вас ведь не все сдали экзамен на принадлежность к корпорации. Не всем нравится то, на что «тянут» его познания. Кому-то по душе бродяжить в норах метро и промзон. Если есть цивилизация, поделенная на ниши, всегда будут кочевники, маргиналы, те, кто в нишу не помещаются. И вы там, в нишах, всегда будете их бояться. Как римляне гуннов.

С этими словами Ахмед включил какой-то прибор, и дельтапланы превратились в группы диких всадников, скачущих в воздухе. Было видно, что он просто по-детски наслаждается этим зрелищем.

— Красиво?

— Не демаскирует?

— Не бойся, римлянин, гуннов видишь только ты, — продекламировал Ахмед.

— Дешевый фокус, Ахмед. Это все видеопонты, — сварливо рассуждала Гуля. — И вообще на твоем месте я бы не стала играть в гуннов — это ведь мы сейчас уносим ноги. Цивилизация сильнее. Вы просто паразитируете на ней. Не вы создали даже это видео, в свете которого ты изображаешь из себя гунна. И ваш маргинальный мир тоже ниша. Есть такая ниша — маргиналы, как раньше была ниша — кочевники. Кто сидит в этой нише, движется не более чем обитатель соседнего ящичка.

Получив такую решительную поддержку, Вася перешел в контрнаступление: «Кто-то ищет место в нише, кто-то меняет соотношения ниш».

Но разошедшаяся Гуля отвесила оплеуху и ему:

— А кто ты такой, чтобы менять соотношение ниш?! Что ты знаешь о здании, из которого выколупываешь кирпичи? Ты его строил? Что ты будешь делать, если оно рухнет? Тоже мне! Каждый предводитель бродяг — батька Махно! Каждый турист — Ричард Львиное Сердце! Сидите в своих нишах, господа Наполеоны, целее будете! Вот высунулись, стали играть не свои роли — верблюдов погубили.

Конечно, мужчины не оставили женщине последнего слова и еще некоторое время рассуждали о том, как важно выйти за пределы собственного ящичка, в который тебя определила судьба. Но поскольку никто не мог внятно объяснить, как за эти пределы выйти, настроение у двух философов было препоганое, и в глубине души они понимали, что Гуля их «сделала». Уж таковы эти стервы, молчат, молчат, а потом скажут что-то обидное, и снова замыкаются. Как потом ни витийствуй, никакого удовольствия.

Они уже видели ядовитое озеро у Темиртау, когда Ахмед получил Сигнал. И совсем помрачнел. Они сели, он отдал несколько распоряжений, заставивших его товарищей сорваться куда-то бегом. Через минуту лагерь загудел, зашевелился, в норах что-то задвигалось и зашуршало.