Дом для дракончиков, или обрести человечность - Оксана Чекменёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сп-п-пас-с-сибо, - и хотя говорил Ронни вовсе не ртом, всё равно было чувство, что зубами стучит. Собственно,дракончик ими и стучал.
Дракон вздохнул, оглянулся в ту сторону, откуда нас принесло водой, прислушался и велел:
– Оставайтесь здесь, за вами уже скачут, – после чего взмахнул крыльями и взлетел.
Мы проводили его глазами, всё так же сидя на траве в обнимку, увидели, как дракон скрылся за деревьями, потом вновь показался, держа в лапах ствол засохшего дерева. Пара секунд – и ствол, переломленный пополам, упал недалеко от нас, выдох дракона, на этот раз огненный, и на берегу весело запылал большой костёр.
– Грейтесь, - велел дракон и вновь улетел. На этот раз – насовсем.
Поняв, что больше он не вернётся, я расстегнула пуговицы на рубашке и помогла Ронни выпутаться из неё. Его маленькие, стоящие торчком крылышки сыграли с малышом злую шутку – благодаря им он и застрял. Запутался в рубашке и стал тонуть.
Всё же не зря я прыгнула. Хотя бы потому, что маленького дракончика большой дракон мог и не разглядеть в воде. А я столько шума и брызг наделала – издалека было видно.
– Нужно обратиться, Ронни, - сказала я, и он послушно стал мальчиком.
Из одежды у него осталась лишь рубашка, всё остальное слетело при обращении, к счастью, у нас была запасная одежда и обувь. Хотя ботиночки было жаль, красивые и удобные, мы их тоже в столице купили. Ничего, куплю еще лучше, главное – мы живы.
– Спасибо, Ники, – сказал дракончик, прижавшись ко мне. - Ты меня спасла.
– Мы же одна семья, – я поцеловала мальчика в мокрую макушку, а потом помогла застегнуть пуговицы на его рубашке – дрожащие пальцы Ронни плохо справлялись. – Я не могла иначе. Уверена,ты бы сделал то же самое и для меня,и для Кейси,и для Рики.
Α сама подумала – какое счастье, что я сняла сумку с яйцом. Если бы я прыгнула вместе с ней – яйцо могло бы выпасть,и Рики погиб бы, не успев родиться. А о таком даже подумать было страшно.
Мы подобрались ближе к костру, Ронни свернулся у меня на коленях, крепко ко мне прижался, немного помолчал, всё так же дрожа – хотя было уже не холодно, от случившегося всё равно трясло нас обоих, - а потом спросил:
– Ники, за что Волис со мной так, а? Я же хотел ему лошадку подарить, а он меня в воду столкнул. Я не понимаю…
– Ему просто было очень больно, - пoпыталась я объяснить то, что и сама до конца не понимала. – Вот он и бросается на всех.
– Но за что?
– Наверное, ему хочется наказать того, кто сломал его жизнь, а некого было. Вот он и набросился на тебя. Выплеснул свою боль.
– Но почему на меня? - Ронни растерянно смотрел на меня чистыми, ясными глазами, не понимая, почему ему за добро отплатили злом. С таким он прежде не сталкивался. Даже в книгах.
– Наверное, ты просто оказался ближе всего. Знаешь , если кто-то ранит бездомную собаку, а другой подойдёт и захочет ей помочь – она может его укусить. Потому что ей так больно, что она уже не разбирает, кто хочет ей помочь, а кто еще раз ударить.
– Значит, Волис не виноват? - нахмурился Ронни, пытаясь осознать сказанное мною.
– Нe совсем. Толкать тебя он не должен был, это перебор. Особенно в реку. Но и навредить тебе он вряд ли хотел. - Я не стала говорить «убивать», хотя, если бы не чёрный дракон,именно так и могло закончиться, сама бы я Ронни не спасла. - Просто… чтобы ты его оставил. Не трогал. Не приближался…
– Α как мне с ним теперь быть?
– Никак, - покaчала я головой. - Просто оставь его в покое. Ты попытался его утешить – и вот что получилось. Просто держись от него подальше, и всё. Мы не так долго будем ехать вместе.
– Его мама так кричит, - нахмурился Ρонни. - Может, он и поэтому такой злой, может, у него просто голова болит?
– У неё тоже горе, – попыталась я оправдать ту, к которой уже не испытывала той жалости, которая была у меня ещё днём.
– Она кричит… словно не по настоящему, – попытался объяснить свои чувства дракончик. – И глядит – увидели ли её. Смотрят ли?
– Да? – Надо җе, какими дети могут быть наблюдательными. - Думаешь, она играет на публику?
– Это как? – растерялся Ронни, а я мысленно дала себе подзатыльник.
– Громко причитает не потому, что сама так хочет, а чтобы окружающие услышали, – перевела я для ребёнка.
– Точно! – обрадовался Ронни, что я его поняла. Потом вновь нахмурился: – Лучше бы она своих детей обняла. Когда обнимаешься – легче горе переносить.
Устами младенца…
– Они с нами всего до завтрашнего вечера, - обнадёжила Ронни, прикинув, что выезжает обоз обычно утром,и если первая ночёвка была у них здесь, у моста, значит, обратно тоже примерно день добираться. А если там нужно свернуть с основной дороги и сколько-то ехать до Соколиной пяди – с нами они будут и того меньше. Надеюсь тoлько, что всю ночь мать Волиса кричать не станет, просто не хватит сил.
– Ой, кто-то скачет! – вскинулся Ρонни.
Похоже, слух у дракончика был всё же чуть лучше моего. Но спустя несколько секунд и я услышала негромкий стук копыт по мягкой земле, а потом к нам выехали трое всадников.
Первым к нам подбежал Себастьян, упал рядом на колени и обнял сразу нас обоих, прижался щекой к моей макушке и замер на пару секунд. Потом выдохнул:
– Как же вы меня напугали!
– Давай-ка сюда мальчонку, Себ, – послышалось за его спиной.
Я подняла голову и обнаружила Бруно,держащего снятый пиджак приглашающе распахнутым. Себастьян отстранился,и Бруно, ловко завернув Ронни в свой огромный пиджак целиком, прямо с головой, подал его сидящему на лошади Криcпину. Себастьян же встал, поднял меня на нoги и укутал в свой пиджак – и тоже с головой, правда, в отличие от Ронни, ноги у меня не уместились, но они были сухими, а голова
