Переписка и деловые бумаги - Антон Чехов

Многоуважаемый Петр Филиппович!

Я глубоко уважаю Н. К. Михайловского с тех пор, как знаю его, и очень многим обязан ему, но тем не менее все-таки долго собирался отвечать Вам на ваше письмо. Во-первых, до 1-15 октября - крайнего, как Вы пишете, срока для представления рукописей - я едва ли буду писать что-нибудь новое, так как занят и летом вообще пишу с большим трудом. Во-вторых, за 1900 г. я получаю приглашение участвовать в сборнике - в шестой раз, т. е. предполагается к изданию шесть сборников... Мне кажется, что Николай Константинович слишком большой и слишком заметный человек, чтобы празднование его 40-летнего юбилея можно было ограничивать изданием сборника, книги, которая вся будет состоять из статей, быть может, и превосходных, но случайного характера, и которая не будет продана, так как сборники за весьма малыми исключениями вообще продаются плохо и плохо. Если бы я был в Петербурге, то попытался бы внушить Вам то недоверие к сборникам и альманахам, какое сидит теперь во мне, после участия в очень многих сборниках, чуть ли не в 20, счетом по одному на каждый год моей литературной деятельности. Не знаю, быть может, я устарел или устал, но всё же сборник, даже если он будет составлен прекрасно и распродан быстро, я считаю недостаточным. Если бы от меня зависело, то я объявил бы конкурс на книгу о деятельности Николая Константиновича, очень хорошую и нужную книгу, которую издал бы не спеша, с толком, издал бы указатель статей его и о нем, выпустил бы прекрасный портрет его...

Как бы ни было, указанный Вами срок я буду иметь в виду, и если начну что, то немедленно сообщу Вам. А пока позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно и глубоко Вас уважающим.

А. Чехов.

3104. А. И. ПЕТРОВСКОМУ

19 июня 1900 г. Ялта.

19 июня 1900 г.

Милостивый государь Андрей Иванович! Рассказ Ваш очень хорош, только он, в ущерб его художественным достоинствам, длинен, в нем много ненужных подробностей, таких выражений, как "специфический", и проч. и проч. Тон рассказа нарушен изображением драки между героем и супругом, драки совершенно ненужной, крушения поезда; мне это показалось похожим на картину спокойного моря, где в двух-трех местах, нарушая величие, целостность и серьезность впечатления, изображаются ни с того ни с сего высокие волны. Особенно неуместна драка - и грубая, и ненужная. Опять-таки, повторяю, показалось мне, а быть может, это и не так. Желаю Вам всего хорошего. Готовый к услугам

А. Чехов.

3105. M. 0. МЕНЬШИКОВУ

25 июня 1900 г. Ялта.

Дорогой Михаил Осипович, спешу ответить на Ваше последнее письмо. До августа я буду дома. Если что изменится в сих моих намерениях, то немедленно сообщу Вам письменно или телеграммой. Как бы то ни было, буду сидеть дома и ожидать Вас. Я живу в Аутке, за мечетью. Приехав в Ялту (конечно, на пароходе), немедленно же приезжайте ко мне или вызовите меня по телефону в гостиницу, в которой остановитесь. У меня есть телефон, кстати сказать.

Ну, будьте здоровы и благополучны. Если меня не будет в городе, то я, значит, в Гурзуфе; подробности узнаете в книжно-табачном магазине Синани, на Набережной.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

25 июнь.

На обороте:

Царское Село.

Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Магазейная, д. Петровой.

3106. Л. Ю. АРБУШЕВСКОЙ

27 июня 1900 г. Ялта.

27 июнь 1900.

Многоуважаемая

Любовь Юлиановна!

Вчера посланы мною книги для библиотеки, а сегодня посылаю Вам квитанцию. Не откажите получить и уведомить о получении.

Если Павел Федорович в Таганроге, то благоволите передать ему мой поклон. Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим

А. Чехов.

Книги посланы большой скоростью.

Ялта.

На конверте:

Таганрог.

Ее Высокоблагородию

Любови Юлиановне Арбушевской.

Городская библиотека.

3107. П. Ф. ИОРДАНОВУ

29 июня 1900 г. Ялта.

29 июнь 900.

Многоуважаемый Павел Федорович!

Вчера я послал в библиотеку багажную квитанцию на получение посланных мною книг. Послано "на предъявителя", большою скоростью. Пишу Вам об этом на всякий случай, ибо не знаю, где Вы теперь - в Таганроге или в ином месте, например, в Париже на выставке.

Вчера я прочел в "Таганрогском вестнике" упрек по адресу Таганрогского городского управления, почему-де оно не жертвует мне на санаторию, когда Харьков пожертвовал 1000 р., и проч. Считаю нужным сим заявить, что 1000 р. из Харькова я не получал и никогда не получу по самой простой причине: в Ялте я ничего не устраивал. Я состою лишь членом благотворительного общества, как состоят сотни лиц. Общество же это помогает приезжающим в Ялту чахоточным больным. Харьковское городское управление прислало 1000 р., вероятно, княгине Барятинской, которая устраивает здесь санаторию и которой я сочувствую, кстати сказать. Если у Вас в думе поднят будет вопрос когда-нибудь насчет санаторий и если я буду при этом таганрогским гласным, то буду стоять за устройство санаторий в Таганроге. Каждый город должен иметь санаторию для своих уроженцев.

Ваше последнее письмо не понравилось мне. Неужели операция оказала Вам такую плохую услугу? Ведь это совсем нехорошо, и нужно что-нибудь предпринимать, и скорее, а то мрачные мысли и дурное настроение состарят Вас лет на десять. Мне кажется, что всё дело пустое, починить нетрудно.

Где Вы теперь?

Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего - Вам и Вашей семье.

Желаю Вам выздоровления скорейшего...

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог.

Павлу Федоровичу Иорданову.

3108. A. M. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

7 июля 1900 г. Ялта.

7 июль. 1900.

Милый Алексей Максимович, сегодня я получил письмо от Капитолины Валериановны Назарьевой (Вашей поклонницы, пишущей под псевдонимом "Н. Левин" в "Биржевых ведомостях". Она спрашивает, где Вы, и просит Ваш портрет, чтобы поместить его в "Сочинениях" - журнале Иеронима Ясинского. То есть не у меня просит, а у Вас. Ее адрес: Петербург, Надеждинская, 11, кв. 11. Два раза одиннадцать. Вот!

Затем получил я, в ответ на свой отказ, длинное письмо от Мельшина. Письмо длинное и неубедительное, но я всё же не знаю, как мне быть - писать ему еще раз письмо или не писать.

Ну, как Вы живете? Ваше письмо я получил вскорости после Вашего отбытия из Ялты, нового у Вас еще ничего не было, а теперь, полагаю, есть куча всякого рода новостей, самых интересных. Был сенокос? Написали пьесу? Пишите, пишите и пишите, пишите обыкновенно, по-простецки - и да будет Вам хвала велия! Как обещано было, пришлите мне; я прочту и напишу свое мнение весьма откровенно и слова, для сцены неудобные, подчеркну карандашом. Всё исполню, только пишите, пожалуйста, не теряйте времени и настроения.

Сейчас нижегородская барыня Анна Иноземцева привезла мне первый том своих сочинений ("Собрание сочинений", том первый) - и уехала, не повидавшись со мной. С портретом. Книга напечатана в Нижнем Новгороде, а потому я называю ее нижегородской.

К Вам - увы! - приехать не могу, потому что мне нужно в Париж, нужно в Москву делать операцию (геморрой), нужно оставаться в Ялте, чтобы писать, нужно уехать куда-нибудь далеко, далеко и надолго... Нового в Ялте ничего нет. Жарко, но не очень. Мои - в Гурзуфе, я живу в Ялте один. Средин здоров, но был болен и довольно серьезно. Мы два дня очень беспокоились, хотели выписывать от Вас Анатолия, но потом всё обошлось, всё стало, как было.

Черкните мне о том о сем, как живете, как пишется. Если меня не будет в Ялте, то Ваше письмо, равно как и пьесу, мне вышлют туда, где я буду. Об этом не беспокойтесь, всё будет цело и невредимо. Вернее же всего, что до 5-10 августа я буду сидеть дома.

Екатерине Павловне мой привет и нижайший поклон, а Вашего Максимку благословляю обеими руками и целую его. У нас всё благополучно. Когда Вас провожали, я был немножко нездоров, а теперь ничего. Ну, будьте здоровы, счастливы и богом хранимы.

Ваш А. Чехов.

3109. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

12 июля 1900 г. Ялта.

12 июль.

Милый Алексей Максимович, Ваше приглашение в Китай удивило меня. А пьеса? Как же пьеса? Вы кончили, стало быть? Как бы ни было, в Китай ехать уже поздно, так как, по-видимому, война приходит к концу. Да и поехать туда я могу только врачом. Военным врачом. Если война затянется, то поеду, а пока вот сижу и пишу помаленьку.

Получили мое письмо? Ответили Назарьевой?

У нас ничего нового, только жарища и духота почти невыносимые.

Екатерине Павловне и Максиму поклон нижайший и привет. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Хорошки Полтавск. губ.

Алексею Максимовичу Пешкову.

с. Мануйловка.

3110. А. В. АМФИТЕАТРОВУ

13 июля 1900 г. Ялта.

13 июль 1900.

Многоуважаемый Александр Валентинович! Одновременно с этим письмом посылаю Вам рукопись г. Анатолия Яковлева "В вагоне" -молодого человека, моего бывшего ученика.