Практическое руководство по злу - overslept

— И ты сделаешь это? — спросила я.

Воцарилась тишина.

— Баронесса Кендал всё ещё жива, — проговорила Вор. — Она была ранена, но укрылась в соборе. Священники прячут её.

Я медленно кивнула, затем поднялась на ноги.

— Мне нужно, чтобы казна вернулась в хранилище, прежде чем я уйду, — сказала я.

— За минусом десятой доли, — горько улыбнулась Вор, глядя в потолок.

Я направилась к двери, проходя мимо неё.

— Оруженосец, — сказала она. — Нет, теперь Обретённая, я полагаю. Если ты когда-нибудь станешь тем, с кем, по твоим словам, борешься…

— Тогда куда более опасные люди, чем ты, вернут меня на землю, — ответила я и ушла.

Я подумала, что последнее слово осталось за мной, в основном потому, что ей нечего было на это ответить.

☠

— Леди Оруженосец, — приветствовал меня Орим Мрачный.

Похоже его разбудили. С орками я научилась различать признаки недосыпа — голоса становились немного глубже, и они чаще показывали зубы. Генерал был почти такого же роста, как Хакрам, который был необычно высок для своего вида, и его кожа была жёлто-зелёного цвета, который я раньше видела только у гоблинов. Я знала, что в Малых Степях это было редкостью: почти все мои легионеры оттуда были такого тёмного зелёного цвета, что казались чёрными. О самом Ориме я мало что знала. Когда стало ясно, что он останется одним из ключевых персонажей Лауэра в обозримом будущем, я расспросила о нём своих орков, но получила лишь смутное представление. Верес сказала мне, что прежде чем Блэк завербовал его в середине гражданской войны, он был вождём Безмолвных — одного из крупнейших кланов в Малых Степях. Наук вспомнил, что он был известен своей борьбой с Деорайт Стены, и всё, что Хакрам знал, это то, что однажды он уничтожил целый небольшой клан за одну ночь за то, что тот украл часть его скота. Я не была удивлена, учитывая прозвище, которое его легион заработал во время Завоевания: Экстерминатус.

Пятый был под командованием маршала Грема во время его штурма Стены, кампании, предпринятой для того, чтобы убедиться, что никто из деорайт не будет с армией Кэллоу на Полях Стрегеса. После взятия одного из фортов Орим Мрачный предал мечу каждого находившегося в нём солдата, поскольку удержание пленных замедлило бы его продвижение. Однако это произошло далеко от Лауэра. В столице у него была репутация справедливого, но отстранённого командира, который, не колеблясь, прибегнет к насилию, если посчитает нужным. Его открытая вражда с покойным губернатором Мазусом снискала ему некоторое уважение, поскольку легионеры Пятого взяли за правило ставить людей губернатора на место при каждом удобном случае. Я была воспитана на виде больших бронированных орков, выбивающих зубы из городской стражи, когда та переступала черту, и это помогло мне понять, что зеленокожие не враги. Это было очень давно. Моё вхождение в Правящий Совет не дало мне лучшего представления об Ориме, поскольку он отстранился от всякого отношения к Совету после того, как добился того, что Пятому не придётся подчиняться никаким приказам его членов.

— Генерал Орим, — ответила я.

Комната в казарме была почти пустой — верный признак того, что орк не пользовался ею регулярно. По моему опыту, зеленокожие любят украшать трофеями победы любое место, где они пробыли дольше нескольких недель. Генерального штаба Пятого нигде не было видно: похоже, Орим понял, что это будет не такая встреча. За исключением столика с кувшином какого-то темного алкоголя — к настоящему времени почти пустого — и двух чаш к нему, здесь было мало примечательного. Мне не предложили ничего выпить, да я и не просила: орки пили спиртное достаточно крепкое, чтобы прожигать дыры во всём, к чему оно прикасалось. Хакрам рассказывал мне что-то о том, что их желудки воспринимают алкоголь по-другому. Так получилось, что упомянутый орк сидел рядом со мной, напротив генерала. Он допил остатки из своей чаши и издал довольный вздох.

— Выпивка Кэллоу в подмётки не годится, — сказал Адъютант.

— На севере делают сносное вино, — весело ответил генерал. — Но ничего похожего на браннахал.

Мои глаза сузились. Я не узнала этого слова. Я подумала, что это было из более древнего диалекта харсума, но, кроме части, означающей огонь, я не узнала остальное. Что касается упоминания о севере Кэллоу, я едва поморщилась. «Вино» к северу от Анкоу на самом деле было сильно концентрированной версией бренди, изготовленной фермерами и скотоводами в полевых условиях. Говорили, что в крайнем случае его можно было бы использовать вместо лампового масла.

— Мёртвая Рука сказал мне, что вы навели порядок в городе, — внезапно сказал Орим.

В устах праэс назвать Хакрама по прозвищу, а не по Имени, было бы оскорблением. От орка, однако, значение было другим. У кланов на самом деле не было титулов, кроме вождя. Даже их редкие маги не сильно выделялись из общей массы. Орки, которые каким-то образом отличились, получали прозвище, и для тех, кто не принадлежал к одному клану, использовать его было знаком уважения. Очевидно, Адъютант успел кое-что сделать здесь, пока я была занята в городе.

— Узурпаторы у меня под стражей, — сказала я. — Я публично казню их завтра утром, а потом восстановлю гражданское правительство.

— Мы на военном положении, — заметил Орим.

— У нас нет солдат, чтобы тратить их впустую, обеспечивая порядок, — спокойно ответила я. — Мне нужно, чтобы вы как можно скорее соединились с генералом Истрид.

— Она знает здешних людей, генерал, — сказал Хакрам. — Если она говорит, что мир сохранится, он сохранится.

Старший орк с ворчанием признал правоту.

— Куда направляется Пятнадцатый? — спросил он.

— Я отправила Верес на юг, — сказала я. — Она будет собирать дополнительных людей по ходу дела.

— Она должна идти в Вейл, — прямо заявил орк. — Чтобы отдать своих солдат под командование своей матери.

— Этого не произойдёт, — честно ответила я. — Силы останутся разделёнными на протяжении всей кампании.

— Правящий совет мёртв, — сказал Орим. — И у него не было власти над Легионами, даже когда он ещё дышал.

— Я Оруженосец, — холодно напомнила я. — Её Ужасное величество занята Волофом, а Блэк за границей. Мой приказ не обсуждается.

Лицо генерала стало каменным.

— Погибель Рыцарей участвовала в двух войнах и сотне стычек, — прорычал он. — Как и