Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России - Артём Тарасов

Кстати, к разочарованию многих, в буфете Кремлевского дворца цэковских пайков не обнаружилось: видимо, администрация Горбачева решила оградить российских депутатов от излишеств, ограничив их рацион стандартными сосисками. Это обстоятельство тоже было нами использовано. В день голосования я закупил в «Березке» семь ящиков баночного пива и привез их на своем «Мерседесе» прямо до кремлевского подъезда. Потрясенные милиционеры не задали ни одного вопроса, поскольку никогда не видели такой роскошной машины в Кремле.

Мы поставили ящики при входе в буфет и спрашивали: за кого голосуешь? Если за Ельцина – тогда банка пива бесплатно!

Об этом написали все газеты…

Ельцина избрали с минимальным преимуществом, как и Хасбулатова, который тоже просил нашей помощи, покуривая свою трубку в коридоре съезда. В итоге он вообще прошел тремя голосами – моим и ведущих телепередачи «Взгляд» – Мукусева и Политковского!

Как-то подошел ко мне депутат Тихомиров, известный всей стране тележурналист, и говорит:

– Слушай, у тебя нет кандидатуры на пост главного арбитражного судьи? Нам срочно человек нужен!

– Конечно, есть! – отвечаю.

Мы с Тихомировым тут же помчались к Гребенникову, который, увидев меня, удивился:

– Что, Артем Михайлович, опять наехали?

– Нет, на этот раз я по своей инициативе… Не хотите стать главным арбитром России?

– Вы это серьезно?

– Тогда завтра готовьтесь к выступлению на съезде! – подключился Тихомиров. – Мы всячески вас поддержим, поскольку Тарасову полностью доверяем…

На выборах премьер-министра я голосовал за Михаила Бочарова, известного, в частности, тем, что его полугосударственное предприятие «Бутек» получило поддержку даже Горбачева. Я уже упоминал о письме Горбачева, разрешившего в концерне «Бутек» частную собственность на средства производства.

Бочаров на съезде предложил программу «500 дней». В ней предусматривалась полная приватизация всей собственности России, отпуск цен, расформирование монополий, введение легальных валютных операций и многие другие преобразования из серии «шоковой терапии». Эта программа была зачитана им с трибуны и получила большую поддержку всех демократов, настроенных ломать все и сразу…

Но назавтра Ельцин поддержал на пост премьера кандидатуру своего партнера по теннисному корту, Ивана Силаева! Такого финта от председателя Верховного Совета никто не ожидал. Все гадали, что такое могло произойти за один день – ведь Бочаров вместе с Николаем Травкиным были самыми приближенными к Ельцину людьми, фактически протолкнувшими его во власть…

Причина выяснилась гораздо позже. Неизвестный научный сотрудник по имени Григорий Явлинский, услышав по телевидению о программе «500 дней», распознал в ней собственную научную работу, называвшуюся «400 дней». Бочаров просто слегка ее видоизменил, накинув сотню дней для большей солидности…

Явлинский каким-то образом срочно вышел на Ельцина, представив доказательства своего авторства. Очевидно, после этого Ельцин спросил у Бочарова, действительно ли это его программа, и получил утвердительный ответ… Так Бочаров потерял свое место под солнцем, а в премьеры неожиданно проскочил Иван Силаев.

Назначение Силаева я воспринял в штыки. Ведь он был председателем Комитета по тяжелому машиностроению ЦК КПСС, членом Президиума Совета Министров и имел еще кучу ненавистных мне титулов советской власти. Старый управленец, чего от него можно ждать?

Разумеется, я сразу стал очень резко выступать против него.

– Это издевательство, – говорил я на встрече промышленников у Аркадия Вольского. – Нам снова навязали человека, который будет работать абсолютно по-советски! Никому не дадут самостоятельности, опять распределят планы и заказы, потом отнимут деньги…

И вот звонок: «Силаев просит вас зайти!» Было ясно, что он разгневан и собирается меня пропесочить. Но уж бояться его я совсем не собирался!

Все оказалось совершенно по-другому. Силаев сразу сказал:

– Артем Михайлович, мне шестьдесят лет, и я уверен, что они прошли впустую! Я абсолютно поддерживаю свободное предпринимательство, кооперативы и вообще систему, которая позволит раскрепостить наше закабаленное народное хозяйство! Мне осталось лет пять активной жизни, и я хочу прожить их совсем по-другому, поменяв старые взгляды и принципы!

Я слушал откровения премьера и не верил своим ушам.

– Вы мне очень нужны, – продолжал Силаев. – Ведь Горбачев и его команда делают все, чтобы Ельцин провалился. И чем больше тот выступает, тем меньше денег мы будем иметь от советского правительства. Мы уже попали в страшные финансовые условия…

Я честно признался, что такого разговора не ожидал. Силаев был очень убедителен и говорил с неподдельной искренностью.

– А знаете, Иван Степанович, я тут несколько дней назад выступил против вас. Это скоро покажут по телевидению…

Силаев только рукой махнул: да знаю, выступил – ну и бог с ним, не важно!

– А я еще дал интервью нашей газете «Коммерсанта» – тоже против вас…

– Дал – и ладно! – говорит Силаев. – Я бы тоже так реагировал, если бы такой человек вдруг стал премьер-министром новой демократической России… Артем Михайлович, я бы хотел, чтобы вы у нас в правительстве чем-нибудь занялись. Давайте создадим инновационный совет при Совете Министров. Есть у нас один депутат, который будет его директором, а вы возьмите это дело под свою опеку. Я вам раздобуду миллиард рублей: соберите изобретения, которые не внедрены, и финансируйте их. Ведь потеряем мы умы российские! Убегут все за границу – и никогда России их не вернуть!

В принципе я прекрасно понимал, что инновации – самое ценное, что есть в стране. Но мне даже в голову не приходило смотреть на это с позиции бизнесмена: о, мы сейчас сделаем на инновациях бешеные деньги! А в то время масса иностранных эмиссаров была уже заслана в Россию на охоту за отечественными технологиями и изобретениями…

Первое российское правительство формировалось довольно оригинально. Сначала у Силаева появились его старые знакомые из аппаратных структур, которые образовали некий узкий совет вокруг премьера.

Основными делами ведала одна очень красивая молодая дама, которая была рядом с Иваном Степановичем едва ли не с самого ее детства. Ей позволялось в любое время входить в кабинет премьера без стука, и она тут же получила должность руководителя канцелярии.

Любой из претендентов на министерский пост должен был пройти личные собеседования со всеми членами этого неформального совета при премьере. И разумеется, все начиналось именно с начальника канцелярии. Если дама оказывалась неудовлетворенной беседой, дальнейших шансов у претендента практически не было.