Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира (Часть 1) - Владимир Карпов

С 1928 по 1931 год Генеральным штабом руководил Борис Михайлович Шапошников, а с 1931 по 1937 год - тоже опытный, еще дореволюционный офицер Александр Ильич Егоров. Я уже говорил о нем раньше, теперь коротко познакомлю с его биографией.

В армию он пошел служить в 1901 году вольноопределяющимся, окончил Казанское пехотное юнкерское училище в 1905 году. На фронте в первой мировой войне командовал ротой, батальоном и полком В 1917 году произведен в полковники. Имел передовые взгляды, сам искал возможности участвовать в политической деятельности, однако еще недостаточно разбирался в платформах партий, примкнул к левым эсерам, с которыми порвал в 1918 году, заявив об этом в печати. После победы Октябрьской революции был членом комиссии по демобилизации старой армии, участвовал в разработке исторического декрета об организации РККА. В члены партии большевиков вступил в 1918 году В мае 1918 года назначен председателем высшей аттестационной комиссии по отбору бывших офицеров в Красную Армию и одним из комиссаров Всероссийского главного штаба Он был сторонником создания дисциплинированной регулярной армии. В докладе на имя Ленина обосновал необходимость -введения должности Главнокомандующего Вооруженными Силами республики и создания при нем единого штаба, что, как известно, и было сделано С декабря 1918 года Егоров командовал 10-й армией, оборонявшей Царицын, и внес большой вклад в разгром белоказачьих войск В начале октября 1919 года, когда наступление Деникина создало реальную угрозу Москве, Егоров назначается командующим войсками Южного фронта и мастерски руководит операциями по разгрому Деникина, применяя маневренные фланговые удары и умело используя конницу. (Как известно, все заслуги Егорова в деле разгрома Дени кина позднее приписал себе Сталин) С 1931 по 1937 год, как уже говорилось выше, Егоров был начальником Штаба РККА, в 1935 году переименованного в Генеральный штаб. В мае 1937 года назначен заместителем наркома обороны СССР.

Не знаю, специально это было сделано тюремщиками или нет, но Маршал Советского Союза Александр Ильич Егоров был расстрелян в День Красной Армии - 23 февраля 1939 года

После ареста Егорова с 1937 по ав1уст 1940 года начальником Генерального Ц1таба был снова Б. М. Шапошников. В мае 1940 года ему было присвоено звание маршала.

Произошли изменения не только в руководстве Генерального штаба, они совпали с изменением и политической обстановки Осенью 1939 года и весной 1940 года, как уже рассказывалось ранее, государственная граница СССР в Европе была отнесена на несколько километров на запад. В Красной Армии быстро росла численность соединений, которые оснащались новейшей техникой и вооружением В связи с этим план стратегического развертывания вооруженных сил опять надо было перерабатывать, что и проводилось с осени 1939 года в Генеральном штабе. Первый вариант был готов к июлю 1940 года.

Здесь я должен сделать маленькое отступление и сказать, что сведения о разработке мобилизационных планов и плана стратегического развертывания составляют строжайшую государственную и военную тайну, и, наверное, потому-по прошествии такою большого времени после победы над фашистской Германией - об этих планах даже в воспоминаниях военачальников и государственных деятелей говорилось лишь в общих чертах. Во время работы над этой книгой мне очень повезло, ибо с любезного согласия вдовы Маршала Советского Союза М. Захарова Марии Брониславовны я воспользовался его неопубликованными записками. В конце 40-х - начале 50-х годов я служил в Генеральном штабе в управлении, которое возглавлял Матвей Васильевич Захаров, не раз встречался с ним там, хорошо его помню, всегда восхищался его характером, высокими деловыми качествами

Матвей Васильевич до войны, с мая 1938 года по июль 1940 года. был помощником начальника Генерального штаба и участвовал в разработке мобилизационного плана и плана стратегического развертывания. С апреля 1960 года по март 1963 года и с ноября 1964 года по сентябрь 1971 года Захаров был начальником Генеральною штаба, первым заместителем министра обороны СССР, вот в эти годы, располагая кроме большого личного опыта полностью всеми необходимыми архивными материалами, он и написал свои воспоминания.

Накануне войны при разработке наших планов обороны страны считалось (с учетом того, что происходит в Европе), что наиболее вероятным нашим противником будет фашистская Германия в союзе с Италией, Румынией, Финляндией и Венгрией. Предполагалось также, что и Турция под давлением гитлеровцев может открыто выступить против СССР. Второй реальный противник, который может одновременно с Германией начать военные действия на Дальнем Востоке, была Япония Поэтому планы обороны страны разрабатывались для двух направлений, но главным, разумеется, был Западный фронт, где считалось необходимым сосредоточить основные силы советских Во оружейных Сил.

Несмотря на то что гитлеровцы уже показали свою стратегию и тактику ведения молниеносной войны путем внезапного нападения уже готовыми, отмобилизованными армиями, работники нашего Генерального штаба продолжали вести расчеты, исходя из опыта отмобилизовывания армий в период первой мировой войны (с учетом, конечно, более высоких темпов развертывания в связи с появлением более широкой сети железных, шоссейных дорог, а также авиации) Предусматривалось, что Германии для сосредоточения сил на советских границах потребуется 10-15 дней, Румынии - 15-20 дней, Финляндии и немецким частям, которые туда прибудут,- 20-25 дней. В этом был серьезный просчет.

Ожидалось, что на наших западных границах Германия вместе со своими союзниками развернет 233 дивизии, 10 тысяч 550 танков, 13 тысяч 900 самолетов и до 18 тысяч полевых орудии.

Наш Генштаб на западных границах предусматривал сосредоточить: 146 стрелковых дивизий (из них 23 со сроком готовности от 15 до 30 дней), 8 моторизованных, 16 танковых и 10 кавалерийских дивизий, 14 танковых бригад, 172 полка авиации. Если все дивизии сложить - стрелковые и специальные,- то будет около 180 дивизий. В соответствии с советской доктриной наши войска, отразив первое нападение противника, должны были сами перейти в наступление, разгромить войска противника в Восточной Пруссии и в районе Варшавы и выйти на Вислу в ее нижнем течении. Одновременно на левом крыле фронта должен быть нанесен вспомогательный удар на Иван-город с задачей разгрома люблинской группировки противника и последующего выхода на Вислу в ее среднем течении.

В плане подробно описаны направления ударов, районы сосредоточения, количество войск, их задачи, а также задачи флотов, авиации и так далее.

План разрабатывался начальником Генштаба Б. М. Шапошниковым, генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным, который занимал должность начальника оперативного управления, и его заместителем генерал-майором Г. К. Маландиным. Но поскольку проект плана составлялся в единственном экземпляре, человеком, непосредственно писавшим его, был заместитель начальника оперативного управления генерал-майор А. М. Василевский. Первый вариант был подписан начальником Генерального штаба Б. М. Шапошниковым. Нарком его пока не подписал. Этот план обороны СССР, опираясь на тщательно обоснованный анализ складывающейся стратегической обстановки, вероятных группировок противника и ожидаемых его агрессивных действий, в основном верно определил наиболее опасный театр войны и главное направление основных усилий советских Вооруженных Сил.

Были, конечно, недостатки в этом плане. Основной из них, кроме временного просчета, заключался в том, что разработан был всего один вариант.

Вот что пишет А. М. Василевский в своей книге воспоминаний о разработке этого плана:

"Этот проект и план стратегического развертывания войск Красной Армии докладывались непосредственно И. В. Сталину в сентябре 1940 года в присутствии некоторых членов Политбюро ЦК партии. От Наркомата обороны план представляли нарком С. К. Тимошенко, начальник Генерального штаба К. А. Мерецков и его первый заместитель Н. Ф. Ватутин. Мы с генералом А. Ф. Анисовым, доставив в Кремль план, во время его рассмотрения в течение нескольких часов находились в комнате секретариата И. В. Сталина. Прежде чем рассказывать о дальнейшем ходе событий, упомяну о том, почему в представлении ЦК партии важнейшего оперативного документа не участвовал один из его основных составителей и автор главных его идей. Дело в том, что в августе 1940 года на должность начальника Генерального штаба вместо Б. М. Шапошникова был назначен генерал армии К. А. Мерецков.

О том, что предшествовало перемещению Б. М. Шапошникова, я знаю со слов Бориса Михайловича. Как он рассказывал, И. В. Сталин, специально пригласивший его для этого случая, вел разговор в очень любезной и уважительной форме. После советско-финского вооруженного конфликта, сказал он, мы переместили Ворошилова и назначили наркомом Тимошенко. Относительно Финляндии вы оказались правы: обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но это знаем только мы. Между тем всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща и вместе руководят Вооруженными Силами. Нам приходится считаться, в частности, с международным общественным мнением, особенно важным в нынешней сложной обстановке. Нас не поймут, если мы при перемещении ограничимся одним народным комиссаром. Кроме того, мир должен был знать, что уроки конфликта с Финляндией полностью учтены. Это важно для того, чтобы произвести на наших врагов должное впечатление и охладить горячие головы империалистов. Официальная перестановка в руководстве как раз и преследует эту цель.