СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ

Греки же мужественно отпор творяху турком. И бяше от обоих стран различными образы и многообразными смертми множество побиенных. Падаху убо турки - такожде и со стен греки - яко снопие мнози, и кровь течаше аки река многа, и наполнишася рвы трупия человеческаго, яко по них ходити и яко по степенем воступати и битися турком. Бяху бо им мертвии мост и лествицы ко граду.

Такожде и потоки и бреги окрест града наполнишася трупов человеческих. Такожде и затоке Галатстей с кровию смешатися, тако престрашна бяше брань. И аще не бы нощь постигла и окончала брань ту, то бы конечная была пагуба граду, || понеже граждане вси зело утрудишася и изнемогши яко мертвы падаху.

И тако нощи наставшей отступиша турки во станы своя. Граждане же возлегоша комуждо идеже прилучися. И тоя нощи ничтоже бяше слышати, точию вопль и стенание людей избиенных, иже еще живи быша.

Наутрие же повеле царь избиенных своих собрати и погребсти, раненых же врачем отдати. И собрано бысть мертвых греков, и немец, и армен, и прочих пришелцов 5700 мужей. Зустуней же с прочими велможи поидоша по стенам града, смотряюще трупия неверных, {202} и сметивше сказаша царю и патриарху, яко 35 000 тогда турков убито.

Обаче царь зело рыданми плакаше, видящи падение своих, а помощи ниоткуду надеяшеся, к тому неотступное видев дело нечестивых. Но обаче патриарх и велможи утешаху царя. И вси шедше в великую церковь со всеми благородными всю нощь пояху, молящеся Богу.

Безбожный же Махомет не восхоте взимати трупия избиенных своих, но из пушек хотяше их во град метати, да тамо согниют и усмрадят жителей градских. Но возвещено ему бысть пространство || града, и яко таковая не сотворят жителем зла, абие посла многие полки, иже собраша и пожгоша мертвых.

По том в девятый день, иже имать быти апреля в 8 день, паки скверный Махомет повеле всему воинству приступати ко граду и брань творити по вся дни; и пушку великую крепчае пределати повеле.

Сия же видев Зустуней, собрався с патриархом и велможи, приидоша к царю и начаша увещевати его глаголюще: «Видим, господине царю, яко безверный Махомет не ослабевает в деле своем, но паче готовится ко множайшим бранем. Мы же что сотворим, ниоткуду помощи имуще или чающе? Сего ради подобает тебе изыти из града на подобное место. И егда сия услышат братия твоя и окрестнии народи, то приидут к тебе на помощь. Еже услышав нечестивый сей, устрашився отступит от града». К тому ж и ина многа изрекоша к нему, и карабли и катарги Зустунеевы даяху ему.

Царь же весь слезами разливашеся на мног час умолча, потом рече: «Благодарю совет ваш, понеже на ползу мне сия и могут тако быти. Но како аз сия сотворити имам и оставити || священство церквей Божиих, и м царством м, и народ весь в толицей беде сущих? Что же мне и вселенная речет? Ни, господие мои, не сотворю сего, но умру зде с вами!»

Патриарх же и велможи прекратиша беседу и плач, да в народе не уведано будет. И тако послаша помощи ради во Амморию и в прочии островы.

Брань же зело належаше на град, противно же и граждане творяху, день и нощь биющися. Инии же в нощех излазяху во рвы, и прокапываху стены рвов от поля, и подкопы устрояху во многих местех, поставляюще в них многи сосуды с порохом. На стенах же уготоваша сосуды с серою, и смолою, и поскони с порохом. И тако двадесять пять дней бишася непрестанно. {203}

По прошествии же толиких дней, иже имать быти маиа в 3 день, паки повеле безбожный привлещи оную великую пушку, иже бяше утвержена многими обручми железными. И яко стрелиша из нее, абие разсйдеся на многия части. Он же безверник зело возъярися, мнящися поруган быти.

И воскричав вскоре повеле всеми силами от всех стран туры покатити, бяху бо велики соделаны. Такожде и древеса многия понесоша. И сташа по всему рву градному, || хотящи турами, и древесы, и землею наполнити рвы, и привлещи и приближити множайшия пушки ко граду, и стены во многих местех подкапывати и на землю низвергнути; и якотако приидоша множество турков рва засыпати.

Тогда граждане тайно шедше зажгоша порохи в сокровенных местех. И внезапу возгреме аки гром зелный, и подъяся земля на высоту с турами, и древесы, и с народом яко буря силная, даже до облак, и бе страшно слышати трескоту, и сражение турков, и вопль и стонание их, яко обоим бежати от мест тех: граждане убо со стен, а турки от града далече. И падаху с высоты людие и древеса, овии во град, овии во станы турков и во рвы, иже наполнишася трупия их70.

И яко взыдоша граждане на стены, видеша множество турков во рвах лежащых, абие зажигаху устроенныя козни со смолою, и порохом, и серою и метаху на них. И тако мнози сожжени быша, и таковым промыслом в той день избавися град.

Нечестивый же Махомет со множеством избранных своих издалече стояв, смотряше таковая человеческия поги||бели, и во страсе и недоумении быв, недоумевашеся что творити. Такожде и в воинстве его мног страх бысть. И тако отступиша оставльшии от града.

Греки же изшедши из града побиваху турков, еликих живых во рвех обретаху, и собрав велия громады пожгоша с оставшими трупы. Царь же Константин, и патриарх, и велможи, и весь народ возрадовашася сицевому, ходящи по церквам молебная благодарения приношаху.

Злочестивый же Махомет многи дни советовав, умысли отступити от града, зане и морский путь уже приспеваше и чаяше отвсюду помощи граду. Царь же с патриархом и сигклитом усоветоваша, но не благ совет.

Надеяхуся бо, яко того ради на многи дни без брани стоят противнии, да множае уготовятся ко взятию града, и тако послаша к нечестивому послов о мире глаголати. {204}

Он же хитр н сый, слышав таковая возрадовася, ибо разуме, яко граждане нуждею привидени суть к таковому прошению. Воздержа отшествие, нача с посланными о мире совещати и отвеща им: «Аз никако инако сотворю || мир, токмо сице.

- Да изыдет царь во Амморию, такожде патриарх и людие вси, амо же хотят, безвредно, град точию пуст мне оставльши, и сице вечный мир сотворю с ними. И не буду вступатися во Амморию и во островы его вечно. А иже не похотят изыти из града, да останутся жити ту под державою моею со всеми стяжании своими без вреда и печали».

И пришедше посланнии возвестиша царю и патриарху, иже слышавше со всенародством, абие возстенавше от среды сердец и руце на небо возведши от Бога милости прошаху. И паки уготовляхуся на брань, печалующеся и сетующе о послании к нечестивому, яко таковым воздержаху его под градом.

Днем же трием минувшим по послании том возвещено бысть нечестивому, яко оная великая пушка соделася добре. Он же совещав искусити ю. Паки повеле всему воинству ко граду ити и брань творити.

Бысть же убо сие попущение Божие за грехи народа того, и яко да збудутся вся преждереченная о граде том при Константине Великом царе, и от Лва || царя Премудраго, и от Мефодиа епископа патрскаго71.

Месяца же маия в 6 день, паки нечестивый приступив ко граду, повеле в то же место, идеже первое, бити изо многих пушек. И бияху тамо три дни. И яко надтрудиша стену, тогда удариша из великия пушки и спаде стены тоя много. Егда же во вторые стрелиша, паде стены великое место, идеже вбегоша множество турков. Граждане же противишася им крепко и бысть зелная брань, яко страшно бе видети обоих дерзновения и мужества.

И по том вечер приспе, тогда начаша турки стреляти в то же место изо многих пушек чрез всю нощь непрестанно, не дающи гражданом заделывати разбитаго места. Но обаче греки тоя нощи противо всего того полаго места башню велию зделали. Во утрии же день паки турки из тоя же великия удариша пушки пониже перваго места и паде стены много, такожде во вторые и в третие.

И яко уже учиниша великое полое место, тагда абие воск‹р›ичавши премножество турков, друг друга {205} поощряюще, вскочиша в то место, идеже греки изыдоша противо им, || и сечахуся зле, яко дивии звери рыкающе, и бе страшно зрети тоя человеческия погибели.

Тогда же Зустуней, собрав многи воины, воскричав мужественно нападе на турки, и согна их со стены, и рвы наполни мертвыми турки. Амурат же некто янчарский началник, крепок сый телом, смешався бияшеся со греки, и доиде до Зустунея, и начат битися с ним, и одолеваше EQ o(и;ґ).

Сия же видев некто благородный воин грек, скочив со стены отсече Амурату ногу секирою и тако избави Зустунея от смерти. Таже флабурарь Мустафа, воевода восточный, и амарбей с полки своими нападоша на греков и одолеваху их.

И бысть сеча многа, даже приспев на помощь гражданом Рагкавей стратиг, и той возгна турков даже до самаго амарбея, иже видев Рагкавея люте побивающа турков, обнажив мечь, нападе нань. И сечахуся зелно, даже Рагкавей обема рукама воздвиг мечь порази амарбея по раме и разсече его надвое, ибо велию имяше силу.

Турки же много зело окружиша Рагкавея и разсекоша на части, || ибо множеству великому недоволен бе един противитися. И тако прогнани быша греки во град. И бысть во граде плач о Рагкавеи, зане зело бе мужествен и царю любезен. И тако нощи наступившей преста брань и разыдошася обои, обаче же стреляти на полое место не престаша.