Последний довод королей (СИ) - Сухов Лео

- В этом вся и беда – тебя так научили! – кивнул я. – Но там, где тебя так учили – не было нашей системы. Здесь вот есть. Система и сама легко может прекратить все, как ты сказал, «правонарушения», если сочтёт их серьёзными. А раз не прекращает, то, значит, и не считает таковыми. И твоя задача – помогать властям Мыса, а не выполнять функции службы спасения. И, между прочим, твоя женщина понимает все эти тонкости лучше тебя.

- Маша просто волнуется. И боится…

- Она уже давно пришла в себя после того квеста, – отмахнулся я. – Просто она видит, что ты слишком романтично настроен. И старается хотя бы так тебя придержать, понимая, что иначе ты сам убьёшься рано или поздно. Заканчивай изображать из себя героя американских комиксов – ты просто не вытянешь! И никто не вытянет, потому что такие герои – нереальны. Наш герой комиксов – это разве что Нагибатор…

- Ну… До Супермена Нагибатору ещё далеко! – усмехнулся Ваня.

- Других нет. И не будет!.. – пожал я плечами. – Ещё раз повторю: ты глава стражи, а задача стражи – поддерживать Кирилла и остужать особо горячие головы в Мысе. Понимаешь?

- А как же решение конфликтов, поддержание порядка и расследование преступлений? – спросил Ваня, с кислой миной глядя в тарелку.

- Если есть время – решай. Только не рискуй каждый раз сам – у тебя вообще-то есть подчинённые. Я тоже постоянно на передовую лезу, но хотя бы понимаю, что это неправильно… – я кивнул на верхний Мыс и пояснил уже тише. – Пока ситуация такова, что не будет тебя, меня, Кирилла, Саши, ударников, Поляка или Бамбины с их группами – и Мыса не будет… Выбывание из игры каждого из нас приведёт к вакууму, который будет нечем заполнять. Так что заканчивай геройствовать и переходи к настоящей работе. Планомерной и скрупулёзной. Чтобы при обнаружении очередного квеста уже ты мне рассказывал, как и почему туда люди попадают, а не я тебе помогал. Всё, давай отдыхай, и я тоже пойду высплюсь…

С этими словами я отодвинул пустые тарелки, расплатился с Поваром и отправился в свою башню – делать так, как сказал. Конечно, если получится… Проспать удалось всего часа три. А потом навалились дела, которые, как известно, никогда не отпускают. Пришли грузчики с заказанной мебелью и стали её расставлять. Пришёл Борборыч и напомнил мне о том, что мой доспех требует ремонта. Потом пришёл Саша – этот хотя бы просто навестил. С ним вместе мы как раз спустились к металлургам и оставили на починку мою броню.

По пути поймали Клопа, который тоже что-то забыл в мастерских. Как оказалось, не забыл, а просто заказал – через чёрный ход. Допрос показал, что этот грёбаный алхимик заказал себе перегонный аппарат, последнюю деталь которого – золотую спираль охлаждения – он и забирал. Естественно, что у Саши никаких таких работ по отчётам не проходило, но «своих» людей Клоп сдавать нам отказался. Пришлось улаживать конфликт, выбив из самогонщика обещание: почти весь полученный спирт сдавать власти, а не пускать по рукам. Иначе народ при таком подходе сопьётся раньше, чем мы успеем придумать, как всё это предотвратить. Всё-таки одно дело – слабенькое кокосовое винцо, а совсем другое – спирт.

Вечером прибыл кораблик из Медного, а ещё плоты из Перевала. Я посмотрел на поднявшуюся суету, плюнул, конфисковал у Клопа запас вина и ушёл на стену форта – отдыхать. Естественно, что Клоп такого шанса не упустил: захватил с собой СаПу и пошёл следить, чтобы я слишком много не выпил. И исключительно ради благой цели он готов был самостоятельно употребить всё, что подходило под определение «слишком много». Правда, присмотренный мной балкон оказался занят: на нём обнаружились Птеро и Плутон.

- Сколько раз сегодня прыгал? – спросил я у парня после нескольких первых глотков вина.

- Три… – рассеянно похвастался Плутон, поглаживая своего питомца по лысой голове.

- Зачем ты это делаешь? – задал я давно тревоживший меня вопрос. – Всё ещё надеешься так вернуться домой?

- Паря, ты смотри!.. – заметил Клоп, погрозив нашему дрессировщику пальцем. – С этими прыжками ты себе совсем мозги отобьёшь! Домой если и вернёшься, то дурной на всю черепушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Немного надеюсь, конечно… – Плутон как-то грустно усмехнулся. – Но с каждым прыжком всё меньше и меньше.

- Почему? – не удержался я от вопроса.

- Знаешь, после пятидесятой смерти я кое-что понял… Не хочу рассказывать сейчас, но потом обязательно объясню. Осталось немного поэкспериментировать, – Плутон кивнул. – Ещё немного…

- Не хочешь – как хочешь. Сколько у тебя осталось жизней? – спросил я.

- Восемьдесят три, – признался Плутон, а потом помолчал и добавил. – Самый прокачанный параметр у меня вера – сто двадцать единиц.

- Чего?! Заливаешь! – возмутился Клоп.

- Нет, правда! – Плутон улыбнулся. – Система мне её почти за каждый прыжок поднимает. Зато я в чёрных списках у нескольких миллиардов зрителей игры.

- Это достижение… – негромко заметил СаПа. – Это сильно.

- И ещё меня почти перестали штрафовать, – парень поднял палец. – Впрочем, награждать тоже не спешат.

Мы трепались, пили вино… Потом к нам присоединился Борборыч, Барэл с Бамбиной, близнецы. Потом пришли ещё ударники, и нам пришлось идти за добавкой, а я живо вспомнил, почему слишком долго в Мысе моим бойцам сидеть противопоказано. Потом…

День двести пятьдесят девятый!

Вы продержались 258 дней!

В общем, что было потом, я плохо помню, но надеюсь, что шумели мы не очень сильно. В любом случае, даже если шумели – стыдно мне не было. Отнюдь…

Лидия смотрела на меня, грозно принюхиваясь к ароматам перегара и решая, что делать в такой вопиющей ситуации. Ну то есть, на Земле у неё вопросов бы особо не было – там на каждый случай всё было расписано. А вот здесь, в непонятной для неё игре, шаблон у неё был сорван напрочь. С одной стороны, за её смелой, но хрупкой девичьей спиной заседало руководство посёлка Мыс. С другой – напротив как раз стоял один из руководителей, хоть и припозднившийся, но тоже собирающийся заседать.

Смущал её запах перегара и внешний вид гостя. Если бы я светился перед ней каждый день, то она бы давно привыкла к моим закидонам и перестала бы обращать на них внимание. Но видела меня Лидия за всё время работы всего несколько раз. И теперь в её хорошенькой голове и строгом внутреннем мире происходили катастрофические процессы, способные пошатнуть и разрушить целостность личности, родив на свет совершенно невообразимого и невозможного гомункула – от которого мы все ещё успеем взвыть.

В принципе, я бы тоже настороженно отнёсся к такому гостю. И на то было сразу несколько причин.

Во-первых, я действительно источал запах перегара и алкоголя. До сего дня Клоп так и не озаботился вопросом пастеризации своей продукции, и всё у него было до безобразия живое. А раз живое, то потом и ЖКТ страдает с утра очень сильно. А ещё в процессе потребления продукта начинаешь пахнуть как солдатская портянка… И, понятное дело, с утра ароматы были вообще непередаваемые. Вот честно, я пытался избавиться от запаха! Но, похоже, сделал только хуже – не помог даже спешный опохмел.

Во-вторых, я собирался жаловаться на наших металлургов, которые с утра притащили «починенную броню». Только вместо бронзового нагрудника мне притаранили железный. И пусть внешняя поверхность сей конструкции с натяжкой походила на сталь, зато про блеск и великолепие полировки можно было забыть. Я выглядел, как жертва пьяного сварщика – да ещё и тоже пьяная. И Лидия, видимо, считала такой легкомысленный наряд форменным издевательством, даже не предполагая, что вот именно в этом я с ней солидарен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В-третьих, девушку явно смущала моя причёска. Таких лохматых существ она в норме здесь не видела – и видеть не собиралась. Лохматые жители Мыса ещё попадались в нижней его части, а тут, в верхней, люди старались следить за собой и укорачивать волосы. Но ведь я-то почти месяц болтался там, куда Лидия не пошла бы даже в самом страшном своём кошмаре… Конечно, я ополоснулся под прохладным душем, но теперь мои курчавые волосы стали ещё кучерявее – и отчаянно пушились, как у чёрного одуванчика-переростка. Если добавить к этому бороду греческого образца (как я считал!) и откровенно ваххабитского вида (как считали окружающие!) – весь мой образ оказывался цельным и завершённым.