Бортовой журнал "Синей птицы". Том 1 (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

— Почему мне в каюту не принесли шампа-а-анского? — закатив глазки, с придыханием протянула Фёкла и повела сморщенным носом, словно только что учуяла запах водки. — Алкашня космическая.

Михаил вздохнул и отвернулся. Зато капитан хитро прикусил губу, смерил купчиху взглядом с ног до головы и стал разыгрывать комедию:

— Я, госпожа, гляжу, вы решили оказать нам помощь в ремонте. За такое я вам тоже водочки плесну.

— Какой ремо-о-онт? Какая во-о-одка? Я ваше дерьмо пить не бу-у-уду. И ремонт вааще не лакшери, — показушно возмутилась Фёкла, словно ела по утрам только чёрную икру. А Иван-то знал, как вся эта бриллиантовая молодь из княжеских кланов и высших гильдий развлекается в клубах. Они и водкой не брезгуют, и блюют потом так же, как обычные смертные.

— Ай, как нехорошо получилось, — картинно запричитал Петрович. Даже руками всплеснул. — Тогда прошу прощения, но откуда вам на голову ведро с краской упало?

— Какая краска? — обиженно выпучила глаза Фёкла. — Ничего не понима-а-аете. Это боди силиконовый при-и-инт. Это классика!

— Ага, классика. Эту технологию разработали для лечения ожогов. А уж потом для всяких лякшер приспособили, — усмехнулся капитан, потом крякнул и встал.

Он достал из шкафчика ещё один стакан и со звоном опустил на стол:

— Это элитная водка. Ящик по цене тонны шампанского.

— Так и быть, налива-а-айте, — снова закатив глазки, ответила Фёкла и снисходительно взмахнула тонкой ручкой. Она не нашла ничего лучше, кроме как подойти к Ивану со спины и положить ему руки на плечи, а когда тот выпрямился и повернулся, с лёгким пируэтом уронила себя парню на колени. Иван даже возразить не успел, как оказался в объятиях почти голой девушки.

— Я тут подумала, — начала Фёкла поток мыслей, — у папочки тоже есть любовницы. Мамка всегда говорила, что это просто куклы, одноразовые пустышки, что главное — общий бизнес. Я тоже закрою глаза на эту, — купчиха брезгливо поморщилась и махнула рукой в сторону корабельной феи. — Она ведь ничем не лучше секс куклы. Тоже ненастоящая. Даже неживая. Хотя какая она любовница? Ни родить, ни мужика порадовать.

— Ёжки-матрёшки, — выдохнул капитан, поджал губы и медленно сел в кресло. У него сейчас не было слов, чтоб остановить вошедшую в штопор дуру. Только мат. Но мат лучше приберечь до поры до времени.

Михаил же зло сверкнул глазами в сторону купчихи и потёр подбородок.

Даже Иван стал серьёзный. И тоже глядел с брезгливостью, но на Фёклу, а не богиньку.

А у Нульки на глазах навернулись здоровенные слёзы. Губы задрожали от обиды. Она шмыгнула носом и вытерла побежавшую по щеке слезу.

Богинька еле-еле сдерживала рвущийся изнутри плач. Она глянула на растерянно-брезгливого княжича, который развёл руки, словно на колени приземлилась не девушка, а скользкая жаба, и старался не прикасаться к ней. Затем опустил взгляд на свои колени, выглядывающие из-под края сарафана. Фея вернула взор на победно ухмыляющуюся Фёклу, на замершего капитана и сверкающего негодованием жреца навигатора.

В душе у богиньки всё упало. Да, она ненастоящая. Да, она не человек. Да, она неживая.

Слёз становилось всё больше. Но когда купчиха самодовольно опустила одну руку Ивану на ширинку, внутри Нульки вскипела ярость.

Пусть не человек, но это никому не даёт права издеваться. Пусть неживая, но тогда нечего терять.

— Стой! — заорал капитан, вскакивая с места.

— Нулька, не надо! — завторил ему навигатор.

Испуганно завизжала и вскочила с коленей княжича Фёкла.

А Нулька начла меняться. Быстро растаял дымом сарафанчик, явив белое девичье тело. Но кожа недолго оставалась светлой, она быстро потемнела, приобретя серый как у дельфина цвет. Лицо девушки вытянулось. Нос сплюснулся и потемнел. На щеках возникли длинные усы-вибриссы. Глаза стали антрацитово-чёрными. Уши удлинились. Шикарные рыжие волосы растаяли вслед за сарафаном. В оскаленной от бешенства пасти сверкнули острые клыки.

Руки и ноги богиньки укоротились, превратившись в когтистые лапы с перепонками между пальцами. Тёмная кожа стала плотнее, но мех так и не появился. Зато из копчика вытянулся хвост. Не бутафорский, как у Фёклы, а настоящий: длинный, акулий. Между лопаток проступил небольшой зачаток спинного плавника в виде длинного и плоского бугорка в два пальца в высоту.

Через два десятка секунд Нулька больше не была человеком, ибо обернулась четырёхметровым гибридом бесшёрстной выдры и акулы. Став именно тем созданием из гипера, что была раньше.

Громкий рык начался с низкого клокотания, вознёсся в тональности вверх и почти пропал в ультразвуке, как дельфиний писк.

— Помогите! — завизжала купчиха и спотыкаясь кинулась прочь, наступив на заоравшего под ногами кота-робота. Кошак быстро метнулся в угол, не рискуя связываться с космическим оборотнем.

— Стой! — заорал Иван, повернувшись к Нульке. Он вскочил с места, опередив капитана, и растопырил руки. — Не надо!

Богинька, не сводя пылающие от ненависти взгляд с коридора, где исчезла Фёкла, бросилась следом. Она хотела обогнуть парня, но тот преградил ей путь.

Тогда Нулька прыгнула на потолок и собралась для сильного рывка.

— Остановись!

Иван подскочил вверх и ухватился руками за хвост. На удивление гладкая и упругая кожа была не холодной, как у нормальной рыбины, а почти горячей.

Оказавшись пойманной, Нулька несколько раз дёрнулась, стараясь сбросить с себя парня, но тренированные руки вцепились очень крепко, не отпуская создание.

— Подожди! — настойчиво кричал Иван, стараясь достучаться до помутневшего сознания богиньки. Однако, та не стала слушать, а рванула вперёд, волоча за собой княжича, отчего тот сбил кресло и больно ударился о край стола. Хотел зацепиться за ножку стола ногой, но не успел — упал на колени, и потащило по полу, сбивая кожу.

Нулька почти добралась до коридора, когда к княжичу присоединились Петрович и Михаил. И только под весом троих мужиков создание упало с потолка на пол. Богинька забилась посередине кают-компании как выброшенный на берег лосось.

Казалось, удалось её обездвижить, но внезапно пропала гравитация, и все взмыли вверх. Нулька снова затянула тонкую ультразвуковую боевую песню и уподобилась извивающемуся в воздухе китайскому дракону. Непонятная сила потянула её вперёд.

— Да стой ты! — продолжал кричать Иван.

— Остановись, дура! — вторил ему капитан.

Путь был недолгий. Нулька быстро добралась до купеческой каюты и стала царапать дверь и биться о тонкую преграду, отделяющую богиньку от обидчицы. На металлопластике появились вмятины и рваные следы от когтей. Изнутри слышался истошный вопль Фёклы.

— Она же убьёт, когда сломает! — завопил навигатор. Он отпустил хвост, быстро схватился за поручни, подтянул себя поближе к морде акуловыдры и повис на гибкой шее.

— Не сломает, — проронил Иван и тоже отпустил Нульку. Всё равно было без толку её держать. Вместо этого парень изловчился и упёрся спиной в одну стенку коридора, а ногами в противоположную, благо, ширина проёма позволяла. И приложил руки к металлу, стараясь быть как можно ближе к ломаемой двери.

— Княжей кровью, приказываю! — громко произнёс он своё заклинание. — Приказываю быть нерушимым. Приказываю и повелеваю. Кровью своей заклинаю!

Металл перестал мяться под напором нулькиной ярости, из-под когтей полетели искры. Казалось, алюминий приобрёл твёрдость закалённой стали.

Нулька замерла, раскрыла пасть, завыла вперемешку с клёкотом и щелчками и в мгновение ока умчалась в направлении своей каюты.

Всё, тяжело дыша, переглянулись. Только из-за помятой двери верещала испуганная до полусмерти купчиха.

Напряжённая пауза затянулась.

Но внезапно капитан задрал голову и прислушался.

— Какого хрена? — проронил он. — Миш, слышишь, это же атмосферник отстыковался.

— Ага, — кивнул навигатор.

Петрович снова выругался и позвал корабельный искин:

— Птиц! Доложи обстановку!

В ответ была тишина.