Падшие наследники - Лаура Ли

— И зачем, скажите на милость, ей понадобилось так быстро покидать страну?

— У нее не было выбора, если только она не хотела быть зарезанной! — кричит Мэдлин. — После того, как моему мужу пришлось убрать то маленькое сообщение, которое вы ей оставили, она рассказала нам все. Как вы двое договорились о наследстве, как она наняла тех двух мертвых мальчиков, чтобы напасть на Жасмин, как ты помогал скрывать это. Как ты принуждал ее.

Он смеется.

— О, Мэдлин, не притворяйся, что Пейтон не разделяет твою любимую форму валюты. Как ты думаешь, от кого она этому научилась? Я ни к чему не принуждал твою дочь. Она была согласна и временами с большим энтузиазмом участвовала.

— По закону штата Калифорния она не может дать согласие, пока ей не исполнится восемнадцать.

— Насколько я знаю, ей восемнадцать.

Мэдлин прищуривает глаза.

— Пейтон сказала, что ты пользовался ею с тех пор, как она и Кингстон расстались в первый раз. Тогда она была еще несовершеннолетней.

— Правда? И где ее доказательства этого? Это горькое слово маленькой девочки против моего, и я говорю, что мы начали трахаться только после ее последнего дня рождения. Теперь, что касается твоего другого обвинения, я понятия не имею, о каком сообщении ты говоришь, но если бы знал, я бы сказал, что Пейтон, вероятно, должна отнестись к нему серьезно, и что если кому-то нужно преподать ей урок, Франция недостаточно далеко, чтобы защитить ее.

Она выпрямляется.

— Чарльз чрезвычайно недоволен тем, что вы нарушили свое соглашение. Дочери под запретом. Тебе бы понравилось, если бы он соблазнил Эйнсли?

Рид и Кингстон сжимают кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют.

Бурный смех мистера Дэвенпорта настолько громкий, что Риду приходится убавить громкость.

— Во-первых, технически Пейтон не имеет с ним кровного родства. Во-вторых, моя дочь не оппортунистическая шлюха, как твоя. У Чарльза не было бы ни единого шанса в аду.

Лицо Мэдлин так покраснело, что можно было подумать, что она только что пробежала марафон.

— А как насчет Жасмин?

— Что насчет нее?

— Пейтон сказала, что ты одержим этим куском мусора, — Мэдлин закатывает глаза так далеко назад, что, клянусь, она должна была опрокинуться. — Точно так же, как вы с Чарльзом были одержимы ее никчемной матерью.

— Сучка-золотоискательница, — бормочу я. — Еще раз так заговоришь о моей маме, и я покажу тебе, какой дрянной я могу быть.

Кингстон кладет руки мне на плечи.

— Единственное, чем я одержим, — это получить эти десять миллиардов долларов. Черт, на данный момент, если мне придется жениться на Пейтон и самому заделать ей ребенка, я так и сделаю. Мой последний развод будет завершен достаточно скоро.

— Ты, конечно же, не сделаешь этого! — кричит Мэделин. — Душеприказчик наследства Пьера никогда не поверит, что Пейтон выйдет за тебя по любви. Ты достаточно стар, чтобы годиться ей в дедушки.

Престон склоняет голову набок.

— И? Напомни мне еще раз, какая разница в возрасте была между вами с отцом Пейтон? О, точно. Почти пятьдесят лет.

Мэделин насмехается.

— Никто не верил, что я вышла замуж за Пьера по любви, меньше всего он. Ему просто нравилось, как я сосала его вялый, сморщенный, старый член. Слава Богу, что есть виагра, иначе я могла бы никогда не забеременеть.

Я давлюсь.

— Ну, вот и наглядное пособие, которое мне так и не понадобилось.

— Видимо, ему это не очень понравилось, раз он не оставил тебе ни цента, — невозмутимо говорит Престон.

Мэдлин протягивает руку и бьет отца Кингстона прямо по лицу. Не успеваю я моргнуть, как он тащит ее по поверхности из красного дерева за шею и швыряет на пол. Другая рука Престона обхватывает горло Мэдлин и сжимает его. Ее глаза выкатываются из орбит, она цепляется в его пальцы, пытаясь оторвать их.

Я зажимаю рот рукой.

— О, черт.

Кингстон начинает дергать себя за кончики волос, а Рид сидит в шоке. Я думаю, что сейчас мы можем стать свидетелями убийства.

— Слушай меня, тупая пизда, — слюна вылетает изо рта Престона, пока он продолжает высасывать из нее жизнь. Глаза Мэдлин закрываются. Кажется, она близка к потере сознания. — Если ты еще хоть раз попытаешься сделать что-то подобное, или сделаешь что-нибудь, чтобы встать у меня на пути, я уничтожу тебя. Все ясно? Потому что если нет, то я просто покончу с этим прямо сейчас.

Мэдлин слабо кивает. Она хрипит и хватает воздух, когда Престон отпускает ее.

— О, ну теперь посмотри, что ты сделала, — укоряет Престон, поглаживая свою эрекцию через брюки.

Я быстро отворачиваюсь.

— Я не могу на это смотреть.

Из динамиков доносится раздирающий звук, и я слышу смешок Престона.

— Я знал, что тебе это понравится, маленькая шлюшка.

— Что он делает? — спрашиваю я.

Кингстон прочищает горло, издавая влажные, всасывающие звуки.

— Ты, наверное, можешь догадаться. Но ей определенно нравится.

Мэдлин вскрикивает, но ее голос слабый и хриплый. Мгновение спустя не остается никаких сомнений в том, что происходит на видео. Эти звуки шлепков по коже и соответствующие им вздохи и стоны невозможно спутать. Кингстон и Рид оба отворачиваются, очевидно, не в силах больше смотреть, но никто из нас не делает движения, чтобы нажать кнопку паузы.

— Ты такая жадная маленькая шлюха. Настоящая больная сука, ты знаешь это? Я мог бы просто убить тебя, а из твоей киски течет, — еще вздох. — Спорим, ты бы получила удовольствие, наблюдая за тем, как новые девочки проходят подготовку. Когда они кричат, плачут и умоляют о пощаде. Тебе бы это понравилось, не так ли? — Теперь раздаются женские стоны. — Да, я так и думал. Может быть, я зайду на следующей неделе для осмотра и возьму тебя с собой. Тебе бы это понравилось? Ты бы хотели побывать на складе, посмотреть, как этих девушек берут против их воли снова и снова, снова и снова? Смотреть, как их избивают, морят голодом и накачивают наркотиками каждый раз, когда они сопротивляются? — теперь ее стоны стали еще громче. — Ты бы стала?

— Да! — прохрипела она. — Да! Я хочу видеть все это! Я хочу, чтобы мы трахались, наблюдая, как им причиняют боль!

Престон усмехается.

— Ах, Мэдлин, как жаль, что ты лживая, изменяющая шлюха. Я думаю, мы могли бы быть родственными душами.

— Это гребоное золото, — пробормотал Кингстон сквозь вздохи и стоны. — Он уличает себя направо и налево. У Рэйфа будет день открытых дверей.

— Больные ублюдки, — я вытираю слезы с глаз, но они не перестают идти. — Они получают удовольствие от мысли, что пытают беспомощных, невинных девочек.

Рид тянется