Кляча в белых тапочках - Елена Логунова

– Га-га! – вздохнул жалостливый Масянька.

– С твоим любимым гав-гавом ничего не случится, – успокоила его я. – Нам с тобой нужно побеспокоиться о других! Наши папа, дядя и тетя в мире животных, в каком-то там шимпанзятнике! Просто сладкая троица: Тарзан, Маугли и обезьяна Чита!

– Вы что же, приматами интересуетесь? – неожиданно подал голос таксист. – Могу устроить вам маленького шимпанзе, приятель привез из Индии, а жена выгнала его из дома. Надо бы пристроить в хорошие руки.

– Приятеля?

– Да нет, шимпанзе! Хотя можно и вместе с приятелем…

– Спасибо, но у меня таких шимпанзе – как минимум, три штуки! – отказалась я от любезного предложения таксиста.

Больше мы с ним не разговаривали. Мне было не до светских бесед, я усиленно гадала, что такого сделала грешная троица, за что их загребли в ментовку? Вот люди, а? Послала их всего-навсего раскопать предполагаемое захоронение убиенной старушки, а они вместо этого – или попутно? – что-то такое натворили!

– За что их арестовали? – ворвавшись в знакомый кабинет, я коршуном обрушилась на Серегу.

Распахнутая мною дверь шарахнулась к стене, попутно кого-то придавив: из плохо освещенного угла справа от входа донесся не то стон, не то писк. Мыши у них тут, что ли?

– Задержали, – машинально поправил меня Лазарчук, не поднимая головы: он сосредоточенно тыкал пальцем в клавиши пишущей машинки. – И, как выяснилось, ни за что!

– Здравствуйте, Лена! – подал голос из того самого угла не замеченный мной мужчина.

Я оглянулась, присмотрелась и тоже поздоровалась:

– Здравствуйте, Иван Григорьевич! Вы-то здесь как оказались?

– Я свидетель, – как-то неуверенно сказал нефтяной магнат. – Ой, какая у вас девочка хорошенькая!

«Хорошенькая девочка» Масянька энергично рвалась из маминых объятий. Я опустила малыша на пол, и он немедленно стартовал в направлении рабочего стола капитана. Думаю, его заинтересовала пишущая машинка.

– Свидетель чего? – уточнила я.

И.Г.Овнов молча пожал плечами.

– Значит, так! – Серега, судя по особенно звучному нажатию на клавишу, поставил в своем печатном труде финальную точку. – Объясняю в общих чертах, исключительно для того, чтобы ты не приставала ко мне с расспросами. Твои придурки с идиотскими лопатами были задержаны по подозрению в совершении убийства…

– Старушки Спиногрызовой? – не дослушав, встряла я. – Так ее, по моей версии, убили гораздо раньше!

– Гражданина Плотникова Я.А., – не обратив внимания на мою реплику, закончил предложение Лазарчук.

Я прикусила язык. Кто такой этот гражданин Плотников, почему его не знаю?

– Однако установлено, что гражданин Плотников скончался естественной смертью, в результате сердечного приступа, – невозмутимо сообщил капитан. – Поэтому можешь забирать своих идиотов домой, они ни в чем не виноваты. Им будут принесены извинения.

– Как мило! – язвительно воскликнула я.

– Постойте, но что же тогда они делали на спиногрызовском огороде? Ночью, все в черном и с лопатами? – с некоторой претензией вопросил нефтяной магнат Овнов.

Я недобро посмотрела на него и моментально придумала объяснение:

– Они там проводили секретную нефтеразведку!

Иван Григорьевич крякнул и надолго замолчал.

– Документы задержанных ты привезла? Давай сюда. Все, жди здесь, – велел мне Серега, поднимаясь из-за стола. Свой машинописный опус он прихватил с собой.

Дождавшись, пока он выйдет из кабинета, я пересела на капитаново место за столом, заправила в машинку чистый лист писчей бумаги и посадила себе на колени Масяньку. Ребенок высоко взмахнул ручками, как концертирующий пианист, и обрушил на клавиатуру несчастной машинки все десять пальчиков разом. Машинка озадаченно крякнула, и длинные проволочки с буковками на концах сцепилась, как спицы зонта. Я едва сумела их распутать к возвращению капитана!

Следом за ним в кабинет вошли Колян, Ирка и Моржик – помятые и угрюмые. Я подумала, что донимать их расспросами прямо сейчас было бы с моей стороны неосмотрительно. У Ирки был такой вид, как будто она только и ждет, чтобы кто-нибудь к ней приблизился, дабы перекусить неосторожного пополам. На всякий случай я удержала за капюшон курточки Масю, явно намеренного вскарабкаться на любимого папу. Попрощавшись с господами Лазарчуком и Овновым, я подхватила малыша на ручки и погнала свое безмозглое стадо на улицу, к машине.

Колян и я с Масей на руках сидели на заднем сиденье, Моржик впереди. Ирка за рулем. Ночная тусовка в милиции основательно испортила подруге настроение, она хмурилась и ворчала на ни в чем не повинного мужа. Поводом стало санитарное состояние автомобиля, всласть покатавшегося по грязным станичным улочкам.

– Вернемся домой – вымой машину, – сквозь зубы сказала Ирка Моржику. – Она жутко грязная.

– Разве? Мне кажется, она чистая, – опрометчиво возразил Моржик.

– Нет, грязная!

– Ну, почти чистая, – поправился Моржик.

– А я говорю, грязная!

– Ну, не совсем…

– Совсем! Сверху донизу! С головы до ног! – Лютующая Ирка забыла переставить ногу с газа на тормоз, и машина со всего разгону влетела в огромную, от края до края дороги, грязно-коричневую лужу, окатив обочину мутной волной.

Секундой позже встречный «Икарус» обрушил такую же волну на нашу «шестерку», Ирка с Моржиком даже пригнулись! А когда распрямились, повода для дискуссии больше не было.

– Ты права, дорогая, – со вздохом признал Моржик. – Машина совсем-совсем грязная!

– Интересно вы спорите, – позволил себе реплику Колян, прислушивавшийся к диалогу Ирки с супругом с большим интересом. – Из ваших слов я делаю вывод о наличии, как минимум, четырех основных позиций в оценке санитарно-гигиенического состояния автомобиля:

1. Чистый.

2. Почти чистый.

3. Не совсем грязный.

4. Грязный.

– Математик! – фыркнула Ирка.

– Программист! – в тон ей воскликнул Моржик.

– Приятно видеть, что вы помирились, – заметила я. – Иришка, мы с Масянькой выйдем здесь, перехватим няню возле ее дома. Колян, ты сразу на работу или все-таки забежишь домой и переоденешься?

– Главным образом, переобуюсь, – Колян выразительно посмотрел на Моржиковы охотничьи сапоги, доходящие ему почти до колена.

– Понятно. Ключи от квартиры у тебя есть? Отлично. Ира, Моржик, мы выходим. Масянька, помаши дяде Моржику ручкой, пока-пока! А тете Ире – воздушный поцелуй!

Ребенок послушно накрыл мордочку растопыренными пальчиками и смешно плямкнул. Ирка разулыбалась и тоже звучно чмокнула свою ладонь.

Мы мило распрощались и разбежались кто куда. Ирка с супругом покатили к себе, Колян в костюме Кота в сапогах побежал домой, а мы с Масяней потопали навстречу няне. К счастью, никто из моих деморализованных ночным шоу спутников не поинтересовался, чем я займусь после того, как передоверю ребенка нянечке. Полагаю, мои планы были бы не одобрены, пришлось бы врать и выкручиваться, чего я очень не люблю. А так – моя совесть совершенно чиста! Или, как говорит Моржик, почти чиста. Ну, не совсем грязна…

Начать с того, что я не собиралась идти на работу. Ну, это, положим, и Коляну, и Ирке было «до лампочки», тем более что вчера я отпросилась со службы под предлогом какой-то загадочной болезни. Скажу, что еще не выздоровела, и вопрос закрыт!

Другое дело, что я вовсе не собиралась отлеживаться в постели или бегать по врачебным кабинетам. Первым пунктом в запланированной мною на сегодня программе мероприятий значилась встреча с весьма оригинальным типом. И в оригинальном месте – сауне отеля «Казбек». Вот тут-то, пожалуй, Колян мог бы занервничать!

Впрочем, повода для ревности у моего супруга не было. В сауну я потащилась только потому, что именно там трудился нужный мне человек. Вернее говоря, не трудился, а трутился – от слова «трутень». Дима Чубчиков, более известный как Мойдодыр, сам работать не любил, но гениально организовывал трудовую деятельность других.

Дима, мой университетский корешок, по окончании вуза был пристроен любящей мамой-инспектором санэпидстанции на хлебное место директора банно-прачечного комплекса гостиницы «Казбек». Дима живо разобрался как в технологических, так и в организационных процессах, взялся особо опекать подведомственную сауну и уже через полгода ожесточенной войны с оккупировавшими эту «экологическую нишу» сутенерами выдворил со своей территории всех «ночных бабочек». А потом набрал других, лояльных к новому начальству. На этом этапе кто-то остроумно окрестил Димулю Мойдодыром – мол, он ведь тоже «умывальников начальник и мочалок командир». «Мочалками», если кто не помнит, одно время звали веселых девочек – наряду с другими, менее приличными наименованиями.

Я всегда высоко ценила университетское образование. Оно дает не слишком много узкопрофессиональных знаний и практических навыков, но зато развивает эрудицию и способность мыслить масштабно. Бизнес, которым занялся Дима-Мойдодыр, был настолько выше простого сутенерства, насколько древнегреческая амфора ценнее керамической кошечки-копилки.