Шоу семейных секретов - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этими словами она ушла, и ее не было уже минут сорок. Илья дважды запирал кабинет и выходил, чтобы дождаться ее в коридоре, а Киры все не было и не было.
Если полковник не позволит задержать Суворова до того момента, как эксперты подтвердят подлинность фотографии, это не очень хорошо. Время безвозвратно уходит. У них два нераскрытых убийства. Вукович не в счет, хотя является косвенным фигурантом. Его убили свои, тут к гадалке не ходи. Нашлись свидетели, которые видели машину и людей, что его поджидали на лестничной клетке. По составленным фотороботам, парни приезжие.
Полковник, к слову, объединять его убийство и убийства Пронина с Суворовой в одно делопроизводство категорически запретил.
– Нам их внутренние разборки ни к чему. Так и до Интерпола доиграемся, – морщился он, как от зубной боли. – Дайте мне до пенсии доработать. Мне фанфары ни к чему. Тишины хочу, как в той песне.
– А вдруг мы бы его дело раскрыли? – загадочно улыбалась Кира.
– Смеешься? – фыркал полковник. – Вы свои еще не раскрыли. А тут в организованную преступность зарубежья влезть собрались. Не-ет, ребятушки. Занимайтесь убийством Пронина и Суворовой. А Вукович… Он даже не на нашей земле погиб. Коллеги работают. Нам беспокоиться не о чем.
Сейчас вот беспокоиться приходилось Илье. Что, если Суворов уйдет от ответственности? Что, если ему удастся каким-то образом доказать свою невиновность? Или его там вообще не было в тот момент, а Коломов сфабриковал улики? А если Суворов там был, то почему ушел с пустыми руками? Где деньги?!
Оказывается, тот же вопрос задал Кире и полковник.
– А вот про Коломова мы того же сказать не можем, – без конца повторял он с нажимом.
Кира не вошла в кабинет, а влетела, с силой хлопнув дверью.
– Велено ждать экспертизы, – беззвучно ругнувшись, произнесла она и промаршировала на свое рабочее место.
– Почему?
– Кто-то позвонил… Кто-то попросил… Один раз уже таскали его на допрос, ничего путного не выяснили, а уважаемого человека обидели. Типа того, Илья. – Кира вытянула ноги, откинулась на спинку кресла и, подняв взгляд к потолку, проговорила: – Оно понятно, конечно. Сейчас без экспертизы сунься, а Суворов с адвокатом завопят: фальсификат. Жалобы примутся строчить. Полковник не желает скандала.
– Понятно, – скрипнул зубами Илья.
Он был уверен в виновности Суворова, так же как и в том, что все свои запои тот искусно разыгрывал.
– У него было время! Он мог это сделать, Кира! – горячился Илья. – Его дочь позвонила ему за час до того, как они с братом прибыли на место. За час! За это время можно…
– Погоди. Давай еще раз пройдемся по фактам. – Кира подняла руку и загнула первый палец. – Рядом с местом преступления были двое: Коломов и Суворов. Так?
– Так.
– До того, как Коломов прибыл в квартиру Пронина, там побывал кто-то еще. Предположительно, сама Элеонора. Что она там искала?
– Может, какие-то доказательства ее вины?
– Зачем ей это? В чем она виновата? Если только… Если только не она убила Пронина. – Кира загнула второй палец. – А что, если Коломов узнал об этом?
– Каким образом?
– Может, Вукович ему рассказал? Он же явился в Москву с вполне определенной целью: забрать наличность и переправить ее через границу. Заказчиком был Пронин. Он мог следить за ним и местом его жительства. И мог видеть, как тот погиб от чьей-то руки. Скорее всего, женской.
– Почему женской?
– Согласись, способ убийства Пронина так себе. А вдруг бы лекарство не сработало? Надо было знать о его проблемах с здоровьем. И где у парня родинка, Суворова точно знала.
– Но надо было иметь и твердую руку, чтобы нанести удар.
– Необязательно. Он мог просто не ожидать нападения. Быть расслабленным, и все.
– А мотив? Зачем ей его убивать?
– Не знаю. Делиться не хотелось. Может, он решил ее кинуть. А может, бросить! – сделала страшные глаза Кира. – Она его и того, приговорила.
– И потом сидела в квартире напротив? Как-то сомнительно.
– Кстати, а почему ее не допрашивали в ходе оперативно-разыскных мероприятий? – ехидно ухмыльнулась она, зная, что именно он был на поквартирном обходе.
– Дверь никто не открыл. Соседи снизу и сверху уверили меня, что там никто не живет. Хозяин часто сдает квартиру, но в настоящий момент будто бы жильцов нет.
– А с самим хозяином связаться не пробовал?
– Кира! О чем ты вообще?! – возмутился Илья. – Пронина убили на улице. Поквартирный обход ничего не дал. И квартир, где мне не открыли, было процентов пятнадцать. Так бывает. И часто!
– Так бывает, согласна. И у меня тоже. – Уголки ее рта на мгновение опустились скобочкой. – Когда лучшая подруга моей хорошей знакомой прятала у себя дома сбежавшего с зоны племянника, я просто поговорила с ней в прихожей и поверила, что она его не видела со дня суда. Она была так убедительна, так честно смотрела. А ее племянник потом… Вышел из дома ночью и убил девушку. Так-то, Илюша… Ладно, что теперь об этом рассуждать. Позвони экспертам, что ли. Не чешутся совсем!
– Чешемся, и еще как! Особенно с шоколада. Темного с миндалем. – С этими словами к ним в кабинет ввалился добродушный толстяк Игорек, работавший экспертом.
Прыгающей походкой, за которую получил прозвище Мячик, он прошел к столу Киры, сел на свободный стул и широко улыбнулся:
– А еще лучше с двух шоколадок. И тоже с миндалем. Ну… Одну можно с арахисом.
– Ты же сказал, что от них чешешься. Аллергия? – шутливо нахмурилась Кира, не сводя взгляда с папки в его руках.
– Аллергию переживем. А вот за новости, что я вам принес, вы мне не только шоколадку, но и тортик должны. – Он осторожным движением положил перед Кирой папку и добавил виноватым голосом: – Вот, товарищ майор. Тут все. А про мзду, конечно же, я шучу.
– Что там, Мячик? – Кира дала понять, что приняла его шутку. – Фото?
– Фото реальное, никакого фальсификата. Так что можете брать господина Суворова под белы рученьки и везти в отдел.
– Есть! – завопил Илья, подскакивая с места.
– А что еще, Игорек? – Кира дотронулась до его пухлой ладони и нежно погладила. – Что-то же есть, так?
– Есть, майор. И еще как!
– Не томи! – разбавила голос угрозой Кира. – Игорек!
– При более детальном осмотре автомобиля Пронина, который был мною лично произведен после убийства госпожи Суворовой,
