Лиорская мельница (СИ) - Андросов Андрей

Брак говорил горячо, все больше распаляясь. Шаргов Часовщик, старый хитрый лис, все же его достал. Размягчил всеми этими разговорами про сны, семью, рассеял внимание, после чего жахнул в упор. И теперь парень с ужасом осознавал, что его собственные выводы звучат далеко не так убедительно, как он сам себе представлял. И про семью, и про то, что его никто не примет. Есть ведь та же Сельма. Да и скиммер у него уже есть, им владеть можно даже без метки. А на другую чашу весов уже легли мрачные пророчества о близящейся войне, не поверить которым мог только полный кретин. Мысли метались перепуганными джорками, всплыли наружу все старые сомнения в собственном плане.

– У тебя в логике изъянов больше, чем дырок в куртке. Не вижу смысла даже указывать на них, – Часовщик поднялся во весь рост, отодвинул раскрасневшегося парня и одним ловким движением намертво свел крепление колеса. Окинул результат скептическим взглядом, выправил мелкие неровности, плавными движениями загладил швы.

Подумав, старик аккуратно нанес на корпус скиммера свое личное клеймо, маленькую шестеренку с пятью зубцами. Не ту метку, которую получает каждый клановый, но знак механика, создавшего предмет. На немой вопрос калеки он лишь пожал плечами и кивнул головой в сторону трюма.

– Не будет лишних вопросов. Потом на свою заменишь, когда придумаешь, – он выпрямился и размеренно покачался с пятки на носок. – Брак, если ты останешься, я тебя усыновлю. Не важно, что сделает Джус, не важно, как долго он еще протянет. Если ты потеряешь отца, я готов стать им для тебя.

Калека сперва не понял, занятый разглядыванием клейма, но потом до его разума медленно дошло значение последних слов. Он неверяще поднял взгляд на старика, который продолжал степенно говорить:

– Это даст тебе несколько лет отсрочки, переждать и подготовиться. Никто не посмеет сказать и слова против, вопрос с Чегодуном я решу. Подучишься сводить, я сам тебя натаскаю, освоишь скиммер, может даже сведешь таргу. И когда придет время – отправишься в Поиск полноценным механиком с собственным клеймом. Не знаю, как именно будут развиваться события на севере, но сейчас одиночке там делать нечего. А за несколько лет многое может поменяться.

Брак застыл в ступоре. Механик приберег тяжелую артиллерию напоследок, сейчас она вдребезги разнесла последнюю линию ослабленной защиты и принялась громить опоры. Те самые, на которых стоял весь план парня.

– Зачем? – голос калеки звучал глухо, глаза предательски жгло.

– Я самодур и так хочу. Подумай своей головой. Мне шестьдесят два, у меня трое сыновей, которым я не доверю даже обогреватель разбудить. Лет десять я может и протяну, а потом? В семье нет других механиков, способных свести хотя бы скиммер. Ухол силен лишь в плавке, Аздан делает только то, что ему говорят. Механики “Мамаши” кроме своего гигатрака не знают ни шарга. Думаешь, зачем Чегодун в тебя вцепился? Просто потому, что он злобная жадная скотина? Не спорю, он именно такой, но в первую очередь он думает о семье.

Старик ловким тычком прутка разбудил двигатель скиммера, покачал рычаг компрессора.

– По сути, я делаю то же, что и он. Просто мои методы другие, – Часовщик вслушался в загудевший двигатель, подкрутил клапан подачи эйра. – Семье нужен механик. Тебе нужно обучение. Мне нужен соперник в "Забойку".

Старший механик уселся в широкое сиденье скиммера, примерился к рулю, но гравку будить не стал.

– Я не прошу тебя принимать решение прямо сейчас. Я обещал помочь со скиммером, я помогу. Обкатаю его по Плеши, отлажу и заправлю. Даже сейчас вижу, что якорь слишком легкий для такой машины. Но это мелочи. Пригоню вечером к своему траку, дальше вы уже сами.

– Часовщик, я… – Брак понимал, что надо что-то сказать, но слова упрямо отказывались складываться в предложения. – Спасибо.

– Не спеши благодарить за слова и обещания, они ничего не стоят. Важны только действия. Помни о подлости, если все же решишь не отказываться от принятого решения. Не в моих силах заставить тебя его поменять. Обещай только, что навестишь перед отъездом.

– Ты же сам сказал, что обещания ни шарга не стоят. Конечно навещу.

– Умный, да?

Старик разбудил гравку и ворчливо добавил:

– Чего стоишь? Помоги выезд расчистить. Стар я уже стал, железки ворочать…

Брак сбросил с себя оцепенение и похромал в мастерскую.

Глава 21

– Бракованный, тебя там вместо движка в “Мамаше” используют? Выглядишь паршиво.

Логи сидел возле двери гигатрака и с любопытством следил за мелким гразгом, силящимся выбраться из кольца стеклянных бутылок. Еще одна бутылка, полупустая, была зажата у него в лапище и толстяк периодически к ней прикладывался.

– Не твоими стараниями, – Брак мрачно уставился на слизняка. – Нахрена ты это сделал? Дай сожгу.

– Не трогай, он мелкий и бесполезный, прям как ты. Сейчас допью и в бутылку посажу, назову Браком. Будет меня в Поиске сопровождать, – лысый глотнул пива. – Буду его кормить и оберегать.

– А он тебя будет ненавидеть и ночью выгрызет тебе второй глаз, – Брак присел рядом, следя за бесплодными попытками побега. – Ты бутылку как закрывать будешь? Любую пробку он растворит и сбежит.

– Камнем заткну. – Логи показал криво обколотый камешек.

Калека покачал головой:

– Надолго не удержит. Ему малейшей щели достаточно, просочится. Иначе зачем бы мы у северян баки закупали за безумную цену? Без тебя умных хватает. Это он сейчас тупит, так как места много.

– Все равно попробую. Представь, он уже трех других гразгов на моих глазах сожрал. Они к нему сами сползаются, а он их жрет. Я тоже так хочу.

– Гразгов жрать? Удачи... – Брак насмешливо посмотрел на толстяка. – У них такое бывает. Сползаются друг к другу и пожирают. Чаще случается, если ты их давить пытаешься. Может это самка? Они ползут к ней ради страстной любви, но получают в ответ лишь боль и страдания.

– Не, это точно мужик. Упертый и тупой, – Логи кивнул на гразга, настойчиво пытающегося вскарабкаться на бутылку. – Все равно попробую.

Он махом допил пиво и принялся неловко загонять упирающегося слизняка в широкое горлышко. Закончив, заткнул бутылку камушком и принялся заматывать какой-то тряпкой.

Брак смотрел на это с сомнением, но не мешал напарнику маяться дурью. Хочет испытать все прелести прожженной задницы и испоганенных вещей – его право. Мысли калеки сейчас были заняты совершенно другим. С Часовщиком они больше не говорили, но слова старика намертво укоренились в разуме и сейчас прорастали, вытесняя все остальное.

– Что со скиммером? – закончив с пробкой, Логи довольно посмотрел сквозь гразга на выглянувшее из-за облаков вечернее солнце, после чего убрал бутылку в карман. – Меня не пустили. Баба какая-то бешеная на входе.

– Найта. Она обычно спокойная, если про ее внешность плохого не говорить.

– Я и не говорил. Наоборот, похвалил. Сказал, что такой выдающейся фигуре нужен подходящего размера мужчина, а у меня как раз есть один на примете, – толстяк горделиво охлопал свое пузо. – Так что со скиммером?

– Скиммер готов. Часовщик его проверит и к своему траку подгонит. Но... – Брак, решившись, обратился к толстяку:

– Слушай Логи…

– Так а какого шарга мы расселись тогда? – лысый одним движением сгреб бутылки, закинув их в сумку калеке, после чего встал. – Угадаешь, что это?

– Что? – Сбитый с мысли Брак уставился на до отвращения знакомой формы мешок, на котором до этого сидел напарник. Округлый, перемотанный бечевой… – Ты где-то достал еще одно колесо? Зачем?

– Не я. Мне даром не сдалось по второму разу рожу под кулаки подставлять.

Толстяк взвалил мешок на плечо и тяжело потопал в сторону стоянки. Калека поспешил за ним, звеня бутылками при каждом шаге.

– Я в поте лица искал гразгов, места себе не находил. Все думал, как там у тебя дела, не нужна ли помощь нормального, полноценного человека. От двери этой не отходил...